Кайя Асмодей - Соперница интриганки

– Ты можешь взять его, если не доверяешь мне. Только не говори потом, что между нами стоит дневник. Между нами уже какой год на коленях стоит моя любовь, которая тебе не нужна.

Как же она красиво блефовала, намекая, что он, и именно он, разрушает их отношения.

Я видела, что он мешкает. И вырвала у них дневник.

– Подожди, Лия, – прошептал Денис, но она вложила ему в ладонь ключик и захлопнула дверь.

Он стоял перед этой захлопнутой дверью весь бледный и полностью опустошенный.

А потом он взглянул на меня, и я поняла, что он не взял бы дневник. Ему было достаточно ее любви. Ему не нужна была правда. Правда была нужна мне. И я ее обнажила. Взяла у него ключ, вскрыла замок и принялась судорожно листать дневник.

– Сейчас, вот тут, вот, – бормотала я. Но сколько я ни листала черный блокнот, никаких новых записей в нем не было. Лишь те, что Денис, да и все остальные уже читали.

Он смотрел на меня и ждал, а я, не в силах поднять глаз, тихо сказала:

– Ничего не понимаю… Их нет. Но это невозможно! – Я снова и снова перелистывала странички. – Может, она вырвала записи?

Денис взял у меня дневник, пролистнул. Выпала фотография. Его фотография. Я подняла ее и подала Денису. Он взял и промолвил:

– Она сфотографировала меня, когда я еще не знал ее.

Он вложил фотку в дневник и прижался спиной к двери. А потом сунул дневник под мышку и заковылял к лестнице.

– Денис, – я шла за ним по пятам, – скажи что-нибудь, пожалуйста! Ты веришь мне? Записи были. Кира, Яна и Вова их видели. Мой отец может подтвердить, что Лия украла дневник у него.

– А зачем? – Денис обернулся.

В его глазах стояло немое осуждение. И все, что я смогла сказать, это:

– Ей нельзя доверять. Мне казалось, ты должен знать.

Он зло рассмеялся.

– Ну, поехали к твоему отцу. Раз должен.

И мы поехали. Всю дорогу Денис со мной не разговаривал. Его взгляд блуждал по людям в трамвае и все чаще возвращался к черному дневнику с блестящим сердцем. Он был глубоко погружен в свои мысли. О Лии. Конечно, о ней.

К счастью, Андрей оказался дома. Облаченный в черный халат, с мокрыми после душа волосами, он жестом пригласил нас войти, обронив:

– Чего кислые такие?

– Андрей, расскажи ему, как все было, – попросила я.

Андрей утомленно вздохнул и кивнул на проход, ведущий на кухню.

– Пройди, поговорим.

Я тоже хотела пойти, но Андрей меня остановил словами:

– Сходи в тренажерный зал, покрути педали.

И, войдя на кухню, закрыл за собой дверь. Как я ни пыталась ухитриться, мне было ничего не слышно. Но вот через несколько томительных минут Денис вышел из кухни и, бросив на меня странный взгляд, молча покинул квартиру.

– Денис! Денис. – Я бросилась за ним. Но Андрей преградил мне путь.

– Стоять.

– Что ты ему сказал?

– Правду. – Он закрыл входную дверь и ушел на кухню.

– Какую? – точно привязанная, шла я за ним.

Андрей присел на высокий табурет.

– А вот какую: я в глаза не видел никакой дневник. Лия никогда не была у меня в квартире, и тем более в моей спальне.

Я отшатнулась.

– Да как ты мог?

– Стефа, включи мозги! – Андрей гневно сузил глаза. – Посадить меня хочешь? Ты хоть представляешь, какие проблемы у меня будут, если в школе начнется разбирательство из-за связи с несовершеннолетней? О чем ты, черт возьми, думала, заявляя всем, что я сплю с твоей одноклассницей?

Я медленно выдохнула.

– Когда она успела тебе нажаловаться?

– Может, когда я, как дурак, поехал к ней, чтобы забрать твой дневник? И неожиданно выяснилось, что он вовсе не твой. А также еще много всего интересного!

– Ты ничего не знаешь! Ни про дневник, ни про нее…

– Я знаю достаточно, чтобы дать тебе ценный совет. Не лезь ты к ней! Ты знаешь, кто ее отец?

– И что? Теперь ей все должно сойти с рук?

– А жизнь, малыш, вообще штука несправедливая.

Я села на диванчик и, закрыв лицо руками, расплакалась.

– Так не должно быть…

Андрей подошел и, присев на подлокотник дивана, потрепал меня по плечу.

– Ты в самом деле веришь, что, прочитав дневник, этот калека бросит свою блондиночку и упадет в твои распростертые объятия?

Я вытерла рукой нос.

– Не называй его так. – Я пожевала губу и пробормотала: – И, да, он бросит ее.

– Послушай меня. Не как отца, как мужчину. То, что ты себе напридумывала, – этого не будет!

Я вскочила, яростно глядя на него:

– Да ты сам запал на нее!

Андрей со стоном закатил глаза.

– Как вышло, что за лето ты растеряла все мозги?

– Ты бабник. И думаешь как бабник. А Денис другой. Если он узнает, какая дрянь его девушка, он откажется от нее.

– Ну а дальше? Откажется. А тут ты с предложением кино-домино?

Я молчала, а Андрей понимающе покачал головой.

– Дурочка, да он же тебя будет винить в своем разрыве с ней. Ну хорошо, она дрянь. Но плохой в этой истории будешь именно ты, помешавшая другу жить в сладком неведении.

– Ну и пусть! – яростно топнула я. – Лишь бы спасти его от нее.

Андрей прошел к холодильнику, достал гранатовый сок, налил в стакан, отпил и поинтересовался:

– Что там хоть, в этом дневнике? Эротические подробности ее связей с другими парнями?

– Нет, там описано, как она лгала и использовала меня, как она шла по головам, чтобы добраться до Дениса. Все-все!

Лицо Андрея осталось бесстрастным, лишь левая бровь слегка изогнулась.

Пауза затягивалась. Я не выдержала.

– Ну что? Что ты молчишь?

– Стефа, это у женщин тысяча причин оставить мужчину, а у мужчин всего одна причина оставить женщину, и чаще всего это измена. Какой бы Лия ни была по отношению к другим людям, главным для Дениса останется то, какая она в его объятиях. И что-то мне подсказывает: в его объятиях она преданный и любящий ангел.

Я тряхнула головой.

– Ее интриги привели Дениса на ту злосчастную крышу, откуда его толкнул брат, самый близкий ему человек, все из-за тех же интриг Лии. Денис простил ее и впустил снова в свою жизнь лишь с условием, что она изменилась. Я поклялась ему, что она изменилась… Но это неправда.

Андрей вздохнул.

– Прошлого не изменить. Он упал с крыши, теперь он на костылях – и, возможно, это его будущее. Но Лия все так же любит его. И в настоящем именно это для него ценно.

– Прошлого не изменить, – качнула я головой. – Но будущее зависит от того, наступишь ли в своем настоящем на грабли, однажды уже ударившие тебя.

В тот момент я свято верила в свои слова.

Я вошла в квартиру. Он помог мне снять белоснежное кашемировое пальто. Под ним на мне было синее, точно море в шторм, шелковое мини-платье с открытой спиной, красивым глубоким декольте и гофрированным низом. На ногах – белые кружевные чулки и синие замшевые туфли.

Из полутемной прихожей мы прошли в его комнату, где горел ночник. Мой дневник лежал на подушке.