Наталья Симонова - Счастье по ошибке

Вечером другого дня, наспех приготовив еду, Маруся кинулась звонить Наташе, чтобы позвать на ужин. Наташка отвечала хмуро и скупо.

– Не хочу я, – бубнила она. – Что ты, как моя маман, пристаешь… Оставьте уже меня все в покое. Дайте хоть сдохнуть, что ли, без вашего участия.

– Наташ, я сейчас приду! – крикнула Маруся и, бросив трубку, рванула к подруге, захватив запасные ключи от ее квартиры, хранившиеся у нее на всякий случай.

Растрепанная Наташка угрюмо бродила по дому в старой пижаме.

– Как ты меня пугаешь! – бросилась к ней Маруся. – У тебя что-то болит?

– Я вся болю, – недружелюбно отозвалась та. – Ну чего приперлась? Помощь не нужна. И вообще я спать ложусь.

– Рано спать-то, – напомнила подруга. – Почему сказала, что сдохнешь?

– Да не сдохну я, не сдохну! – поморщилась Наташа. – Иди уже к семье, дай мне отдохнуть спокойно.

– Ну, Натусь, – села рядом Маруся, – я же волнуюсь.

– Есть у тебя за кого волноваться. И мне не до тебя. Правда, иди домой. Не хочу я никого. И свет погаси. Ложиться буду.

– Ты правда спать?

– Правда. Да не бойся, если уж тогда руки на себя не наложила, сейчас точно не сделаю.

Маруся ушла. А Наташа, лежа в темноте без сна, пыталась представить себя мертвой, в гробу. Ее немного огорчали рыдающие родственники, которых она воображала вокруг. Они портили всю картину избавления от проблем и мучений, рисовавшуюся в мечтах о смерти. Плачущая мама была положительно невыносима. «Да никогда я этого не сделаю, – мрачно убеждалась Наташа. – Ясно же. Уж если тогда не стала…» Потихоньку она заснула. Она привыкла теперь засыпать под такие мысли. Спала без снов. А проснувшись, почти сразу вспоминала, как током ударенная, что все плохо. И что жить совсем не хочется. И до чего же противно встречать очередной бесконечный черный день – и делать вид, что все нормально. А все было ненормально. Холодно, пусто, одиноко и безнадежно. И все потому, что не получилась она у родителей, вышла вот такой уродиной и дурой, которая никому не нужна, которую никто не любит и, разумеется, не полюбит никогда, потому что не за что…

Депрессия Наташки тянулась уже которую неделю и казалась безнадежной, пока не сбылась ее великая мечта.

Еще маясь собственной никчемностью, Наташа поняла, что у нее есть одно могучее желание. Впрочем, оно было и раньше, но никогда не вырывалось так властно на первый план и не становилось такой навязчивой идеей. Наташе страстно захотелось иметь шубу! И не просто шубу – а брендовую, норковую и до пят. Эта запредельно дорогая для нее вещь сулила совершенно новую жизнь. Только такая шуба могла компенсировать ее чудовищные недостатки, из-за которых всё складывалось настолько по-дурацки. Теперь в беспросветной черноте постылой жизни замаячила светлая крапина – где-то существующая шуба ее мечты. Образ долгополой норочки появился именно сейчас, когда она дошла до края тоски. И Наташа начала копить деньги. Во многом себе отказывая, собирая рубль к рублю и постоянно бродя по меховым салонам. На работе ей выдали небольшой кредит – все позитивное, что в ней осталось, сосредоточилось на мечте.

Наконец, в один из субботних дней, ей позвонила возбужденная Маруся, которая прокричала в телефонную трубку:

– Натка, бросай все и приезжай «на горку»! Помнишь этот магазин, где мы с тобой…

– Помню, – перебила Наташа.

– Ну, короче, здесь есть то, что нам нужно, маленького размера! Итальянская! И главное – по очень пристойной цене.

– А сколько? – замирая, откликнулась Наташа.

– Бери все! Я еще добавлю…

Они бодро шагали домой с вытаращенными от распиравшей их радости глазами, размахивая пакетом с вожделенной шубой, бурно обсуждали покупку. Это было просто чудо! Шуба сидела так, будто Наташа родилась в ней. Она никогда в жизни не видела подобной красоты. Светлый, нежный, струящийся мех – в нем Наташа выглядела волшебно. Лицо казалось особенно юным и романтичным, глаза сияли. Она счастливо плюхнулась на диван рядом с любующейся ею Марусей и сказала:

– Мась, ну познакомь уже меня с кем-нибудь…

Наступил Новый год. Светлая крапина мечты в некогда беспросветной Наташиной жизни, превратившись в роскошную обнову, вытеснила депрессию и вернула надежду и деятельностный энтузиазм. Правда, пока про ее «новую» жизнь, вроде бы обещанную чудо-шубой, больше сказать было нечего. Как бы то ни было, норочку свою Наташа обожала. Даже на празднование к Марусе поднялась в ней, хотя подруг разделяли всего несколько этажей. Зашла в квартиру и пробежалась по комнатам, не раздеваясь. Никого не встретив, она зашла к Марусе, на кухню.

– А что, гостей нет? – спросила разочарованно.

– Будут, – пообещала хозяйка. – Давай помогай мне, а то зашиваюсь.

– А Коля где?

– Мишка к бабушке повез.

– А… Так будут гости? – не успокаивалась Наташа.

– Будут тебе гости мужского пола, не волнуйся. Я ж обещала.

– Ага… Тогда я потом еще к себе спущусь… Забыла кое-что…

Наташа собиралась вновь триумфально пробежаться в шубе по Марусиной квартире, когда все соберутся и будет кому ее демонстрировать. Наконец раздевшись, она поцеловала любимую шубку, утопив лицо в нежнейшем меху, и, радостно напевая, принялась помогать на кухне.

Гости повалили как-то сразу, толпой. Это были однокурсники Мишки, все врачи, две девчонки и шестеро парней. Наташа ликовала. Огорчало одно: момент был упущен – продефилировать в норке уже не удастся.

Маруся сто лет знала всю компанию, а для Наташки это был настоящий клондайк. Она надела новое струящееся вечернее платье, которое ей очень нравилось. Маруся, правда, считала, что платье подчеркивает Наткину худобу, но Наташа, в свою очередь, думала, что у Маруськи просто пунктик такой, с тех пор как та набрала несколько килограмм лишнего веса. В общем, сегодня был явно Наташин день. И она смотрела в будущее с надеждой и радостным сердечным замиранием.

Среди прибывших мужчин двое были настоящие обаяшки. Правда, первый оказался мужем одной из девушек, тоже однокурсницы, пришедшей вместе с ним. А второй еще в пору студенчества, и даже еще до Мишкиного жениховства, был Марусиным поклонником. Тогда они все тусовались в одном туристическом клубе – и сейчас этот давнишний претендент на Марусину любовь активно принялся ухаживать за своей бывшей пассией. Так что Наташа, вздохнув, отступилась и обратила внимание на прочих гостей.

Вообще-то и оставшиеся четверо парней казались ей в целом очень даже ничего. Однако постепенно выяснилось, что один работал гинекологом, еще один – маммологом. Это почему-то сразу отвратило от них Наташу, и, в общем, выбирать приходилось уже из двоих. Их специальности – окулист и эндокринолог – ничем ее не смущали.