Елена Вернер - Синяя веранда (сборник)

© Вернер Е., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

И сегодня снова – та самая ночь. Я не знаю, как это происходит, но рано или поздно это непременно случается. Именно сегодня, засыпая, через пять суток после предыдущего раза, в самый последний момент перед отключкой, я снова чувствую это падение, словно проваливаюсь сквозь кровать, пол, все этажи подо мной – и куда-то еще ниже, до земного ядра, в самое пекло. Все мое тело знакомо костенеет, мышцы сокращаются судорогой в желании рвануться вперед, туда, где началось это падение. Когда началось это падение.

Я знаю когда . Мне исполнилось восемнадцать. Именно в том возрасте детский кошмар, падение во сне, стал моей реальностью навсегда. С тех пор прошло шестнадцать лет.

И пока я спиной вниз лечу сквозь, кажется, саму земную кору, я не могу думать, не могу пошевелиться. Но уже ощущаю на языке вкус, ставший мне родным. Он всегда неизменен, везде одинаков, скрипучий, сухой, старый и мучнистый.

Вкус дорожной пыли. Вкус обочины. Вкус моей жизни.

А потом я просыпаюсь. И все начинается.

Я открываю глаза, и первое, что я вижу, – она. Обочина. Глянул однажды, когда подвернулся случай, определение в словаре. «Элемент дороги, примыкающий непосредственно к проезжей части на одном уровне с ней». Все верно. Проезжая часть всегда принадлежит тем, кто здесь живет, – обочина всегда моя. С разметкой и нет, асфальтированная и грунтовая, с гравием, мелкой щебневой крошкой или красной глиной, с длинными сосновыми иголками опада, с листьями, голая. Горячая и заледеневшая, посыпанная реагентом, облитая дождем и растрескавшаяся от засухи. По ней ручейком течет пыль от жаркого ветра, или электрически щелкает шар перекати-поля, или колышутся желтые рапсовые цветочки, пшеничные колосья, чертополох… Правда, разлеживаться на ней долго не приходится, иначе обязательно кто-нибудь из проезжающих мимо тормознет и захочет узнать, в чем дело. Чаще всего это довольно удобно, говоришь или на пальцах объясняешь, что попал в беду, и просишь подбросить до ближайшего населенного пункта. Но иногда встречаются стражи порядка, вот с ними хлопот не оберешься. Очень сложно правильно ответить на вопросы, если не имеешь понятия даже, на какой из континентов тебя только что занесло, не говоря уж о стране или местном наречии. Нет, просыпаться от тычка полицейского я ненавижу. Потом весь день кувырком. Однажды сидел в китайской тюрьме, пока они пытались определить мою личность и выяснить, есть ли у меня виза. Ага, ну да. Где-то рядом с паспортом, на другом конце света белого. Завалялась, так сказать.

С течением лет я потерял фамилию, потом национальность, потом имя. Возраст, правда, при мне, я сверяюсь с любым попавшимся мне на глаза календарем и любым зеркалом, так равнодушно отражающим мою заросшую физиономию. В остальном я просто Кочевник.

Неважно, где я заснул, неважно, как давно было последнее перемещение. Просто однажды снова наступает та самая ночь, когда я ложусь спать и внезапно проваливаюсь в другую локацию, вот и все. И надо начинать сначала.

Постоянного в моих пробуждениях не так и много. Я всегда один, на обочине дороги, за пределами населенных пунктов. В любой широте это всегда утро, я прихожу в себя, лежа головой на восток, а на востоке как раз встает солнце. На мне всегда джинсы с пустыми карманами, хлопчатобумажная рубашка с закатанными до локтей рукавами и тряпичные мокасины. Я давно перестал мечтать о том, чтобы проснуться с кошельком – да и зачем он мне, если каждый раз нужна новая валюта. Хорошо хоть, милосердный некто позволяет мне не сверкать голым задом: видно, Бог стыдлив, и джинсы мне вместо фигового листочка. Каждый раз я чувствую себя отдохнувшим, но если накануне у меня разболелось горло, то и теперь недомогание продолжится. Если лег спать голодным – голод никуда не денется. Я – это по-прежнему я, только в других декорациях.

У меня давно выработался алгоритм действий. Первым делом, пока веки еще не поднялись полностью, кожа уже дает ответ на самый важный вопрос: тепло или холодно. Не «где я?», а именно так – «тепло или холодно?». От этого постоянно зависит моя жизнь. Я раздобуду еду и питье, найду ночлег, но все эти проблемы можно решить позже. А вот если я пробуждаюсь на обочине где-нибудь за Уралом в январе, на Аляске, в Висконсине или на Огненной Земле… Вы удивились бы, узнав, как изобретателен человек, который хочет выжить. За эти годы мне довелось воровать, угонять машины, вскрывать замки и бить стекла в домах, прикидываться больным, недоумком, немым, глухим, меня били, я дрался… И врал, вру-то я вообще постоянно, ведь кто в здравом уме поверит в правду? Словом, вряд ли я пример для подражания. Убивать других мне, правда, не приходилось, но я не тешу себя тщеславными иллюзиями о высоте моего морального полета. Вряд ли это результат осознанного выбора, скорее, я просто не попадал в настолько серьезные переделки. И не хочу думать, что будет, если попаду. Разберемся на месте. Мама всегда говорила: «Решай проблемы по мере их поступления». Мама…

Итак, сегодня я открываю глаза. Температура воздуха шикарная, градусов двадцать пять, а ведь только рассвет. Значит, пока мне ничто не угрожает и можно продолжить игру в угадайку. По скольким признакам вы определите свое местоположение в мире, среди пяти континентов и тысяч островов? На самом деле это не так уж и важно. Главное – не спрашивать первого встречного «где я?». Во-первых, это тупой вопрос. Во-вторых, от первого встречного нужна по возможности помощь, а такой вопрос всегда вызывает неудовольствие и агрессию. Потому что в мире мало поклонников обдолбанных наркош с ретроградной амнезией, вы уж мне поверьте.

А если нет первого встречного? Порой это даже предпочтительнее. Люди заставляют меня держаться настороже. Никогда не знаешь, что придет в голову представителю нашего биологического вида, но, судя по плачевному состоянию планеты (а у меня было время это оценить), ничего хорошего в подавляющем количестве случаев. В одиночестве, при удовлетворительных погодных условиях, играть в угадайку становится даже забавно. Увлекательно. Я всегда смотрю на несколько вещей…

Дорожное покрытие. Как я уже сказал, просыпаюсь я на обочине, стало быть, в совсем уж необитаемые места меня не заносит. Ну так вот, я сразу встаю и иду – это залог выживания. Асфальт или нет, ровный или битый, знаки, разметка, правостороннее или левостороннее движение – все это может подкинуть пищу для ума. Указатель на город – это вообще деликатес, но такие попадаются редко. И пока мой ум пережевывает эти сведения, я добавляю еще.