Ариадна Борисова - Повторите, пожалуйста, марш Мендельсона (сборник)

– Мой аэродром, – кивнула Антонина в сторону балкона. – Жаль, места маловато для хорошего разбега. Я пока, честно сказать, трудно летаю. Поднимаюсь чуть выше фонарей.

Девушка определенно была сумасшедшей, но не без любопытных способностей. Елена вынула из сумки ручку и блокнот:

– У вас прекрасные мультипликация и музыка. Эти фокусы сто́ят материала! Почему вы не хотите, чтобы люди знали? Пусть не сейчас, пусть со временем вам будут нужны сподвижники, с которыми вы могли бы вместе…

– …весело летать по просторам? – перебила Антонина, сощурив глаза.

– Извините, я не хотела вас обидеть…

– Вы меня не обидели. Вы меня просто не поняли.

Она вышла в кухню.

Елена оделась и, со смятением в душе, ждала у окна. За ним снова кружились снежинки. Обычные, не длинные. Справа в голубеющих сугробах темнел котлован. Недавно здесь, по-видимому, снесли здание. Из снега торчала труба в ржавых потеках. Подступал новый день житейских забот, радостей, смут и грехов… Да, грехи мои тяжкие… Когда Юрьевым придет срок «умереть в один день», Юрьев очутится в небе один. Вряд ли его жене простят грех аборта.

Каждый день может быть грешен в разнообразии действий и мыслей. Вчера Елена думала о назревшем кризисе дружбы с Наташей, сегодня – о назревшей в себе гордыне. Пора наконец признать: носясь с несуществующим синдромом отторжения, некая Ю.Е.Д. посчитала себя особенной личностью. А особенного в ней только и есть, что привычка к колупанию слоев своей надуманной обособленности.

– Вы напрасно потратили на меня время, – сказала за спиной Антонина.

– Нет, я нисколько не жалею, – обернулась Елена, встрепенувшись. – Крылатый человек… он потрясающий, невероятный… очень хотелось бы встретиться с вами снова, чтобы…

Девушка выставила ладонь в жесте «остановитесь», и Елену внутренне покорежило от собственной фальши в интонациях и словах.

– Другой встречи не будет. Если что-то из нашей беседы прорвется в газету, я сотру файлы. Прощайте.

Вместо обнадеживающего «до свидания» она предпочла это книжное слово. Обрубила фразу, недосказанную Еленой, отторгла ее от себя. Через пару минут незадачливая гостья ощутила себя камнем Галилея, по закону гравитации приземлившимся с Пизанской башни на землю улицы.

Елена шагала на остановку, стараясь думать о Юрьеве. Мысли о нем всегда помогали поднять павший дух. Вспомнила прошлую пьянку Юрьева с Русланом, и впрямь полегчало.

Голова с похмелья у мужа была «вава». Виноватый, он обещал стать образцом мужской половины человечества. «Больше никаких стопок, кроме стопок глаженого белья, кофе жене в постель, обед по воскресеньям! Настоящий мужчина должен попробовать в жизни все! Даже то, что он приготовит своими руками!» Готовил Юрьев кошмарно. Глажка и кофеподача быстро забылись. С какой же депутатской легкостью дают мужчины невыполнимые обещания…

Дома Елену ждал неприятный сюрприз. Юрьев нешуточно собирался ее поколотить, а на табуретах у порога сидели Руслан Дементьев и вся из себя виноватая Наташа. Ночью она позвонила Юрьеву, чтобы узнать, благополучно ли подруга добралась домой. Эту возможность Елена почему-то упустила.

Наташа сгоряча не поняла, о каком девичнике спросил ее Юрьев и удивилась: «Нет, никого не было, только я с внучкой. Одну бутылку выпили. Не водку, о чем ты говоришь! Винишко слабое… Да, без предупреждения пришла, помянуть Калерию Альбертовну».

Потом, сообразив, что выдала Елену, Наташа начала бестолково ее выгораживать и завралась: «С ума не сходи, нет у нее любовника… на задании она… Почему ночью? Про ночную смену вроде должна была статью написать».

Оба, конечно, тотчас ударились в панику, представляя хладное Лелечкино тело в свеженаметанных сугробах. Обзвонили отделения полиции, больницы, морги. Спасибо, не решились пугать родителей Елены ночным звонком. Под утро удалось отыскать шофера в одной из служб такси, подвезшего «симпатичную женщину в черной куртке» от Наташиного дома в отдаленный Черемушкинский район. Адрес был назван не знакомый ни Юрьеву, ни Наташе. Дом, сказал таксист, многоквартирный. Отправиться на поиски пропавшей жены и подруги решили в половине восьмого, не будить же людей раным-рано…

Вот Наташа и приехала. Руслана подключили к компании. Обсуждали план действий, когда явилась потерянная – как раз к апогею ярости Юрьева по поводу женских попоек и амуров.

Елена не убоялась мужа, несмотря на его бурное негодование. Все вероятности изумлений и страхов были ею нынче исчерпаны. В допросе с легкими пытками пришлось вкратце рассказать о сумасшедшей художнице, которая вызвала в Елене журналистский интерес заявлением «Ялетаюночьюнаулице».

Что ей оставалось делать? Врать она больше не могла. Утешала себя тем, что муж, Наташа и Руслан – не газета, а летающая Антонина просила, чтобы только в газете не узнали…

Дементьев ушел домой. Юрьев похохотал: «Старушка плачет – девичник улетел!» и тоже пошел – спать.

Подруги попили чаю. Наташа с удовольствием пародировала Валеркин зубовный скрежет и вопли «Где шляется эта блудница, моя жена?!». Елена не могла поверить в «блудницу», хотя то же самое услышала в прямом обращении к ней у порога.

Хотелось в постель к Юрьеву, а Наташа все расспрашивала об Антонине, возбужденно высказывая всякие свои соображения и фантазии.

– Деструктор – это же, Леля, дьявол в натуре, от яблочка пошла эпидемия! А какие способности она имела в виду, кроме левитации? Телепатию, ясновидение? Может, древние умели создавать двойников для лучшей работы? Люди-ксероксы, люди-клоны, представь! Мощный размах деятельности!

Елена согласилась, клюя носом:

– Неплохо…

– Вот, допустим, сама ты лежишь на диване с книжкой. В то же время вторая Юрьева едет куда-то по заданию редактора, третья гонит строкаж, четвертая сидит на планерке… И все получают зарплату! Пятая готовит и убирается дома, шестая спит за остальных…

– С Юрьевым?! – проснулась Елена.

– Это интересно! Любой нормальный мужик не отказался бы разок от групповухи!

Елена поморщилась:

– И как мне потом избавиться от группо… общежития?

– Погоди избавляться, – отмахнулась Наташа. – Мне правда интересно – испытывают ли клоны отдельные эмоции? А сам оригинал что при этом испытывает?

– Ревность, Наташа, – вздохнула Елена. – Оригинал ревность при этом испытывает, и на фиг ему не нужна книжка. Он все равно не поймет, о чем читает.

– Тут как бы мозг не взорвался от руководства самими собой, а ты – ревность!

– В любом случае, спать с Юрьевым буду я. Та, что с книжкой на диване.

– Эгоистка, – сказала Наташа.

Посмеялись…

Весь день под глазами у Юрьева не сходили темные круги. Требовалось снять стресс, и под вечер он с попустительства жены неизысканно раздавил с Русланом «Курвуазье». Вдохнув прощальную струйку ванильно-орехового аромата, Елена оставила их потчеваться в кухне несбереженным коньяком.