Валерий Рожнов - Назад в СССР

Они позавтракали под аккомпанемент скрипок Моцарта яичницей, что приготовил Антон, и соком с тостами. В какой-то момент он засмотрелся на девушку, имя которой даже не знал.

– Знаешь притчу о птицах небесных? – спросил Антон ее.

– Не-а, – она покачала головой. – А про что она?

– Иисус сказал: посмотрите на птиц – они не сеют и не жнут, нет у них ни амбаров, ни складов, и Бог питает их – насколько же вы лучше птиц!

– Это ты к чему?

– Я к тому, насколько же ты лучше. Особенно эти твои глаза…

– Линзы…

– Да. Я знаю. Пусть даже так.

– Я их в «Линзмастере» брала со скидкой. У меня дисконтная карточка есть – тебе надо?

– Нет. Я вижу неплохо.

– А зачем ты тогда рассказал мне про птиц?

– Подумай…

Девушка задумалась.

– Ты хочешь сказать – я плохо поступаю, что трахаюсь с кем попало?

– Плохо, по отношению к себе.

– Если я не буду трахаться, то умру с голоду.

– Не умрешь, об этом и притча.

– Знаешь, я хочу спать в своей постели. Ну а за квартиру платить надо. Кстати, она у меня чуть больше, чем твой туалет.

Антон покачал головой:

– Себя можно потратить по-другому.

– А я не умею по-другому… А если ты такой правильный, возьми и раздай все это бедным, – она обвела рукой комнату. – Что молчишь?

– Они не станут от этого богаче. Вся соль в том, что они сами должны это заработать. А иначе не в коня корм.

– Многие раздают беднякам свое имущество.

– Лев Толстой так не сделал, хотя все время говорил о милосердии и справедливости. Были же у него свои причины на это… И еще…

– Что?

– Если б я начал раздавать свое имущество, то ты бы сочла меня идиотом.

– Это точно…

Потом она встала из-за стола, и Антон помог ей одеться и проводил на улицу, где поймал такси.

Девушка села внутрь и опустила стекло.

– Я в этом клубе работаю каждый четверг.

– Я понял.

– Если надумаешь…

– Я понял.

– Притчу еще мне какую-нибудь расскажешь…

– Ладно.

Она помахала рукой, и такси ее быстро унесло.

Антон вернулся домой, засунул посуду в посудомоечную машину, включил нужный режим, надел легкий костюм от Etro и выключил Моцарта. Потом поверх накинул плащ от Barberry. Пока спускался в лифте, думал о Льве Толстом. Почему он не раздал свое имущество бедным? Или хотя бы его часть? Ведь бросил дом и ушел, все оставив. Толстой ответил на множество вопросов, почему не ответил на этот довольно простой вопрос. Почему?

Антон сел в «Мерседес» и поднялся с подземной стоянки наверх. Поехал вдоль домов.

День был ясный и тихий.

Он медленно двигался вверх по улице, когда вдруг впереди заметил бомжа, которого недавно уже встречал. Тот неспешно брел по тротуару с пакетом, набитым грязным барахлом. Неожиданно рядом с ним притормозил полицейский «уазик», и из него вылезли двое толстых полицейских с неопрятными лицами. Они остановили бомжа и стали что-то выяснять. Антон припарковался неподалеку и, закурив сигарету, некоторое время наблюдал за ними. После недолгой беседы полицейские решили забрать бомжа с собой и, подхватив под руки, потащили в свою машину. Тот начал отчаянно упираться. Его пакет упал на асфальт, и из него в разные стороны посыпались вещи. Наконец полицейские скрутили бомжа и надели на него наручники. Оба пыхтели и утирали лоб. Тяжелая работенка…

Антон отбросил сигарету, вылез из «Мерседеса» и подбежал к ним:

– Ребята, что такое? В чем он виноват?

– А в чем дело?

Толстый сержант отпустил руку бомжа и внимательно посмотрел на Андрея.

– Ни в чем…

– А вы кто? – спросил другой полицейский, не отпуская при этом бомжа, которого он держал за шкирку.

– Я его знакомый, – ответил Антон. – Проезжал мимо.

– Он ваш знакомый? – удивленно переспросил сержант и посмотрел на припаркованный напротив «Мерседес» S-класса Антона.

– Да, мы знаем друг друга. Немного…

Полицейские повернулись к бомжу, и тот кивнул им лохматой головой.

– Мы забираем его в отделение, – сообщил первый сержант.

– Нам не нужна всякая мразь на улицах, – добавил второй.

– Он же не сделал ничего плохого, – заметил Антон. – Просто шел.

– В этом месте гуляет много детей. Он их пугает своим видом. К тому же у него нет никаких документов.

Антон полез в карман, достал пятитысячную купюру и протянул сержанту:

– Мне кажется, это поможет разрешить нашу проблему.

Оба сержанта хмуро глянули на купюру в руках Антона, потом на «Мерседес», моргающий аварийными огнями, немного помялись, и только затем старший по званию аккуратно взял деньги и сказал:

– Ладно. Забирайте его.

– Если это ваш друг, – добавил другой сержант, – то ему не стоит ходить в таком виде по городу. Первый же патруль его заберет. – Он снял с него наручники и повесил их себе на ремень.

– Спасибо, парни. Я все улажу.

Полицейские сели в «уазик» и уехали. Антон нагнулся, поднял пакет и быстро запихнул в него рассыпавшиеся вещи.

– Пошли отсюда.

Бомж недоверчиво посмотрел на Антона:

– У меня нет денег.

– Мне не нужны деньги. Я просто отвезу тебя, куда ты скажешь.

– Мне никуда не надо…

Антон протянул пакет бомжу:

– Ладно. Пошли со мной, поговорим.

Они пересекли улицу и сели в машину. Бомж опустился на переднее сиденье и держал пакет перед собой, обхватив его двумя руками. С недоверием смотрел на Антона.

– Выпить хочешь? – спросил тот.

– А у тебя есть?

– Есть. Вискарь.

– Давай…

Антон вылез из машины, открыл багажник и достал оттуда полную бутылку виски. Открутил колпачок. Посмотрев по сторонам, сел на свое место и протянул бутылку бомжу:

– Стаканов нет.

– А ты будешь?

– Выпью за компанию.

– А не брезгуешь?

– Нет. Пей.

Бомж сделал несколько больших глотков и передал бутылку Антону. Некоторое время они пили молча. Потом Антон повернул голову и спросил:

– Что с тобой стало, друг?

Бомж пожал плечами:

– Жизнь…

Антон покачал головой и пробормотал, глядя в сторону:

– Жизнь….

Бомж взял из его рук бутылку и спросил:

– Ничего, если я добью?

– Пей. Мне больше не надо.

Бомж подержал бутылку, размышляя – выпить или нет, потом завинтил колпачок и сунул бутылку в пакет:

– Возьму с собой. Потом допью.

– Бери.

– Спасибо.

Бомж взялся за ручку двери и собирался уже вылезти из машины, когда Антон спросил его:

– Ты алкоголик?

Бомж обернулся:

– Да.

– Знаешь… мне кажется – я тоже.

– Что?

– Мне кажется, – повторил Антон, – я тоже…. Ну… алкоголик…

Бомж посмотрел вокруг, потом на Антона и покачал головой:

– Не похож.

Антон помолчал и отвернулся к окну:

– Ты первый, кому я в этом сознался.

– Серьезно?

– Да.

Бомж подумал немного, потом сказал:

– Я никому не скажу.

Антон повернулся к нему: