Надежда Цибуля - История нашего времени

– Нет. Наверное, больше нет причуд, – она не смогла больше вспомнить подходящего примера и отдала ему кружку, – у мамы очень вкусные перцы.

– Ты ей сама скажи, – посоветовал он.

– Хорошо, – направилась она в гостиную по небольшому коридору, где стояло много обуви, шкаф с зеркалом, на котором лежала разная мелочь каждого обитателя квартиры. Гостиная была в тёмно-коричневых тонах: мебель, ковёр на стене, палас. И даже альбом с фотографиями, который лежал на диване, был коричневого цвета, такой же, как армейский альбом её папы. Мама сидела на диване в ожидании, перебирая фотографии.

– Спасибо за вкусные перцы. Мне очень понравились. Но конфетами вы меня удивили.

– Приходи ещё, раз понравилось, – показала она рукой, чтобы Надя села рядом с ней, и стала рассказывать о семье, маленьком Сашеньке в садике и школе.

Надя увидела знакомые коридоры и фасады школы, куда она ходила в музыкальную студию. Ей хотелось там на заднем плане увидеть себя, чтобы найти место, где они могли встречаться раньше. Мама показала старшего сына, мужа и других родственников, увлечённо рассказывая о них. Но когда начала показывать фотографии с мужем и рассказывать об их знакомстве и свадьбе, он вышел из комнаты и поздоровался с Надей, оставаясь в дверях и слушая приятные воспоминания жены.

Он был высоким, худощавым, добродушным и спокойным, простоватым на вид мужчиной в домашних штанах и футболке. Ничего особенного. Зато он пристально разглядывал избранницу сына, о которой ему сообщила жена, перед тем как достать фотографии. Мама сидела в тёплом тёмном халатике, листая странички альбомов и медленно рассказывая историю их семьи, словно вспоминая каждый момент прожитой жизни. Саши не было рядом, но Надя почувствовала, что обстановка очень спокойная и расслабляющая, душевная и радушная. Она зевнула, прикрыв рот – и все это заметили. Ей стало неудобно:

– Мне кажется, времени уже много, – обеспокоенно начала она искать часы.

Отец взглянул на часы в своей комнате и сказал:

– Почти час!

– Что?! – испугалась Надя. – Так автобусы уже не ходят!

– Подожди, сейчас всё решим, – положила свою тёплую руку мама ей на колено. Встала и пошла за Сашей. Отец улыбнулся и решился спросить:

– Вы вместе работаете, да?

Она кивнула, переживая, как сейчас уехать домой и что дома будет опять ругаться мама.

– А можно, я позвоню домой? – спросила она его. – Мама переживает уже.

Он проводил её до коридора: «Вот телефон».

– Спасибо, – Надя взяла трубку и набрала номер, услышала взволнованный мамин голос: «Ты где?»

Чтобы не ругаться при всех, она соврала:

– Ты ложись спать, я сейчас приду, я у подружки, – и, положив трубку, столкнулась с озадаченным взглядом отца, пытаясь оправдать себя, объяснила: – Я не хочу с ней ругаться лишний раз.

– Влюблённые всегда забывают про время, – разрядил обстановку отец, и они улыбнулись, прикрывая осадок, который остался в душе.

Саша вышел из комнаты и подошёл к телефону, набирая номер. Мама проводила Надю в гостиную, усаживая на диван и объясняя: «Сейчас Саша попросит друга, чтобы он вас отвёз».

Надя вспомнила про его «Ауди», которую она давно не видела, удивляясь, почему он сам её не отвезёт. Но было приятно, что он решал её проблемы, и неважно, каким способом. И как было спокойно, что ей не предлагали остаться ночевать, определив по виду, что она скромная девушка.

– Надя, пойдём. Нас уже ждут внизу, – позвал Саша, заглядывая в комнату. Она торопливо поднялась и прошла в коридор. Саша выглядел уставшим, и было непонятно, куда делось мальчишество, которое переполняло его днём. Родители вышли проводить и попрощаться с гостьей. Она надела туфли и посмотрела на них, понимая, что у отца и матери сложились о ней разные впечатления. Но оба приняли её в свою семью.

– Рады были познакомиться, – сказал папа.

– Приходи ещё, – поддержала мама.

– Спасибо. Мне тоже очень приятно, – чуть заметно улыбнулась Надя и вышла за Сашей к лифту, прикрывая дверь.

– Ты чего такой грустный? – заметила она.

– Да, брательник опять лезет, куда не надо, – психовал Саша.

– Что-то сломал? – поняла она, почему его не было в гостиной, но скандала не слышала.

– Сейчас приеду домой, и придётся всё восстанавливать.

– А что восстанавливать? – Надя не понимала, о чём идёт речь.

– Да система в компе полетела.

– Компьютер, что ли?

– Ну да, – они вышли из подъезда, и на улице уже стоял здоровый качок в спортивном костюме. Побратался с Сашей, поздоровался с Надей.

– Куда вас везти? – открыл он заднюю дверь белой «Волги», чтобы усадить дорогих ему людей. Саша пропустил Надю вперёд, закрыл дверь и сказал другу адрес. Сам сел с другой стороны рядом со своей девушкой, а парень плюхнулся за руль, и машина качнулась. Надя сдержала улыбку, а он завёл двигатель и молча поехал.

В салоне было темно, только горели красные огоньки перед водителем на панели. Саша взял любимую за руку и взглядом постарался оценить её душевное состояние, расстроенный оттого, что не смог посидеть в комнате с родителями и с ней. Дорожные столбы с лампами периодически освещали салон, поэтому они смотрели друг на друга и иногда даже улавливали взгляды. Саша пересилил гнев на брата и постарался проявить нежность к любимой девочке, медленно поглаживая её волосы.

– Познакомилась с родителями?

– Да, они добрые и спокойные люди, – согласилась она.

– Развеялись мифы? – вспомнил он её боязнь.

– Да. Я в шоке, с кем мы рядом работаем. Если бы ты меня не уговорил, я бы никогда не решилась познакомиться с твоими родителями, – была рассержена она на коллег, выпрямившись от возмущения.

Он мягким усилием вернул обратно её голову к себе на плечо, продолжая поглаживания и успокаивая:

– Ну тише, тише.

Это прозвучало так душевно, словно он обращался с ней, как с плачущей малышкой.

– Ты со мной как с ребёнком, – прижалась она крепко к нему, как к защитнику, обхватив руками и склонив голову на грудь, где громко билось сердце. Саша прижал её крепко к груди, стараясь чувствовать её тепло, а второй рукой пропуская сквозь пальцы распущенные волосы.

– Ты маленький котёнок. Тебя гладишь и успокаиваешься! – замлел он, стараясь в темноте увидеть силуэт любимого создания, уговорить себя отпустить её домой и, возможно, не увидеть несколько дней. От одной только мысли об этом сердце сжималось и останавливалось дыхание. Каждого вечера было мало, а несколько дней без неё – это пытка. Он умолял себя не сорваться, не наброситься с поцелуями, со страстью, сжигающей изнутри. Он боялся ухудшить ситуацию, ведь всё было идеально. И каждый день, проведённый вместе, – это шаг вперёд. Он это понимал, когда она с ним соглашалась на встречи. Ощущал, когда она прижималась к нему. И чувствовал, когда её сердце билось в такт с его сердцем: в игре, в разговорах, во взглядах. Он безумно её любил, держался, не торопил, прощал и слышал раздирающий крик души о желании любить и быть любимым.