Надежда Цибуля - История нашего времени

– Да, его Саша зовут.

– Какая мне разница, как его зовут. Мне тут никого не надо, – начала она закипать.

– Я хотела вас познакомить…

– Вот ещё не хватало мне знакомиться с каждым твоим хахалем…

– Мам, у нас всё серьёзно, – Надя хотела быть услышанной, но мать её вообще не воспринимала.

– У тебя и с Лёшей всё было серьёзно. Ты ерундой не страдай. Сначала доучись, купи квартиру и вот туда хоть армию солдат води. А мне здесь никого не надо, – резко оборвала она все её мысли, даже не пытаясь услышать дочь.

Надя, расстроенная, закрылась в своей комнате, разрыдалась от непонимания матери и поняла, что у них не получится нормально познакомиться. Ведь его мама заочно любила невестку, а её – заочно ненавидела избранника. Она чувствовала, что мать всеми силами будет препятствовать отношениям с Сашей. Будет упорствовать и всегда вспоминать неизменный идеал мужа – Лёшу. От этого было безумно больно в душе, которой ещё досталось, когда она не смогла дать согласие Саше. И теперь самый желанный и, казалось, счастливый день постепенно перерос в самый ужасный, разрушительный, наполненный одиночества, слёз и печали вечер.

Выходные он провёл в гараже, а она – дома в мыслях и грусти, всё ещё надеясь на какое-то чудо. Но начался период дождей, а серость за окном только омрачала и так поселившуюся печаль в душе. И отчего-то ещё больше хотелось бежать туда, где её любили и где можно было согреться теплом сердец. Слегка придя в себя за выходные от потрясения, они, не желая мириться с одиночеством, встретились в понедельник на работе и снова ощутили желание быть вместе.

После работы они поехали к нему домой, чтобы побыть вдвоём, считая это сейчас очень важным этапом для примирения и налаживания душевного равновесия. Дома поели, попили чай и ушли в комнату к Саше. Родители смотрели телевизор, а брат сидел за компьютером в их общей комнате. Но, увидев Сашу с девушкой, благородно вышел, оставляя их наедине.

Комната была длинной и узкой: две кровати вдоль левой стены, а по правой стороне – стол с компьютером и полками для дисков и тетрадей и стенка. В верхней части за стеклом хранилась разная аппаратура, мужские принадлежности и маленькие коробочки, а в нижней, за дверками, по-видимому, вещи. На полу лежал тёплый и мягкий ковёр, а на окнах висели плотные тяжёлые портьеры. И всё в тёмно-коричневых тонах. Только обои были чуть светлее, на них висела красивая картина с изображением Эйфелевой башни. В комнате был свет только от монитора компьютера, что создавало расслабляющую и успокаивающую обстановку.

Саша негромко спросил:

– Фильм посмотрим или полежим пообщаемся?

– Я бы отдохнула и с тобой поговорила, – ответила она, стараясь не нарушать тишины и переходя на полушёпот.

Он на покрывало положил две подушки, включил медленно переливающиеся огоньки на картине, облокотился на подушки и распахнул руки, чтобы обнять свою любимую. Она легла к нему на руку, и он сомкнул объятия, чтобы было тепло. В полумраке, глядя на картину, они наслаждались ощущениями мягкости, тепла, уюта и спокойствия.

– Это твоя мечта? – показала она рукой на картину.

– Да. Я хочу побывать в Париже и подняться на Эйфелеву башню. А какая твоя мечта?

– Я всегда хотела побывать в Париже с любимым человеком, потому что это город влюблённых. Но больше всего мне хочется облететь весь мир, побывать во всех интересных и известных местах планеты.

– А ты уже где-то была? Почему у тебя такая мечта? – заинтересовался он, потому что ему куда-то далеко не очень хотелось, но, может быть, он чего-то не знал.

– Когда бабушка с дедом рассказывали, где они побывали, пальцев не хватало, чтобы сосчитать. Она меня укладывала маленькую спать и рассказывала о каком-нибудь своём путешествии. Мне всё это хотелось увидеть вживую, а не только со слов бабушки. Поэтому я очень хочу везде побывать, – она с нежностью вспоминала добрые бабушкины рассказы перед сном.

– А она у тебя кем была? – удивился Саша, ведь во времена их детства выехать из страны было нелегко.

– Обычный продавец. Хотя в то время продавец – это была престижная профессия. Я маленькая ела то, чего другие даже не знали: разные конфеты, батончики, плавленый сыр, берёзовый сок, мёд, экзотические фрукты, – вспоминала она, что ела сама и что видела в бабушкином холодильнике. – Поэтому, я думаю, путёвки ей давали взамен на что-то.

– А я был только в Кисловодске. У мамы там живёт сестра. И мы как-то ездили туда всей семьёй в мае. Мне так хочется тебе показать ту красоту, которую видел я! Поля тюльпанов с огромными бутонами! Каких только цветов там нет! Мы бы гуляли с тобой, а я тебе их дарил охапками! А вечером смотришь на звёздное небо, а оно так близко, и звёзды яркие! Мы бы с тобой все города там объехали…

Наде очень захотелось с ним отправиться в путешествие.

– … Мы бы жили у моей тёти. Она точно бы с тобой сразу стала подругой. Спали бы ночью на сеновале в ароматном стогу, а днём гуляли и наслаждались красотой.

Саша так красиво рассказывал и делился своими впечатлениями, что у неё Париж ушёл на второй план, главное, поехать туда, где будет он. И даже на сеновале с ним будет хорошо, если он её, как сейчас, обнимет, прижмёт к себе, и она отдастся его ласке и нежности. Она не удержалась и потянулась к его губам, он сразу ответил взаимностью, больше не отпуская её. Ноги сплелись, тела прижались, а руки скользили по телу. Глаза закрылись от удовольствия, и губы нежно и страстно прикасались в поцелуе. Он гладил её по волосам, проводил нежно пальцами по спине, опускался ниже, и все её тело чувствовало заботу и тепло, страсть и удовольствие. Она не стеснялась и гладила его, лишь бы он чувствовал её прикосновения и ему было приятно. Страсть нарастала, но оба держались, тем более что Саша уже понимал, когда произойдёт близость между ними. Он слегка оторвался от её губ и шёпотом спросил:

– А ты могла бы жить здесь со мной?

– Могла бы, но мне очень не хочется стеснять твоего брата и родителей. Я всё равно чужой для них человек, и им нужно будет привыкать ко мне, – объяснила она.

Он улыбнулся и снова потянулся к её сладким губам, таким желанным. Поцелуй с ней окрылял и открывал второе дыхание. Всё насущное уходило в небытие, и оставалось только дыхание, прикосновения и наслаждение. Растущее желание причиняло сладкую боль, а любовь позволяла ощутить все краски жизни.

– Ты хочешь, чтобы мы жили вместе? – чуть оторвавшись от его губ, шепнула она. Видя его открывающиеся глаза, она поняла, что каждое утро смотрела бы, как он просыпается, и каждый вечер наслаждалась бы тем, как он засыпает.

– Да, любимая! Я сейчас этого больше всего хочу, – улыбнулся он так сладко, что она поняла его намёк и погладила чуть ниже живота.