Надежда Цибуля - История нашего времени

– Милая моя, но сейчас это только гостиница…

– Я знаю. Но я не хочу себя сдерживать. Я хочу быть твоей, говорить тебе об этом и тебя слышать. Хоть что думай обо мне, но я слишком сильно тебя люблю, чтобы молчать.

Она не смогла сдержать слёзы, всё ещё думая, что это последний раз и последняя встреча в их жизни, поэтому ей было плевать, что он о ней подумает, главное, что она запомнит эту ночь на всю жизнь. Даже если она забудет его поцелуи и ласки, то никогда не забудет тот жар внутри, какой мог дарить только он, бьющиеся в унисон сердца и безумные, несдерживаемые крики души в порыве страсти. Вот они точно звоном в ушах останутся с ней до последнего дня её жизни.

Он быстро встал с кровати, набрал на сотовом телефоне номер и сказал:

– Встречаемся внизу через пять минут.

Казалось, что все друзья сидят наготове, если вдруг Саше что-то понадобится. Родители продолжали делать вид, что ничего не происходит, когда они одевались в коридоре и, не застегивая пуговиц, выбежали из квартиры. Все хотели им счастья или просто находились в ауре любви и понимания, но каждый способствовал тому, чтобы их отношения продолжались. И только она одна старалась реально смотреть на вещи и не заглушать любовь, а давать ей расти. Не давая погибнуть в немоте, в быту, в неопределённом будущем, где бы люди уже не смогли делать вид, что ничего не происходит, а потихоньку бы начали словами и действиями разрушать их идиллию, потому что у них не было своего мирка, а в чужом мире сложно жить по своим правилам.

Они обнимали друг друга в лифте, глядя в глаза и читая, что происходит, по взгляду. Саша видел её страсть и где-то глубоко в душе понимал, что она старается сохранить их отношения, потому что очень любит его, но ему казалось, что не расставанием нужно решать проблему, а переездом к нему. А она чувствовала, что он зовёт её к себе, душа просит остаться навсегда, но считала это разрушением и умоляла его не убивать любовь, не запирать её в клетку и не прятать. Она появилась и уже никуда не денется никогда, вот только нужно позволить ей расти, цвести и давать плоды. Она даже ловила себя на мысли, что хочет сейчас забеременеть от него, и это будет их первый плод любви, но понимала: только судьба может решить, произойдёт это или нет.

Они сели на заднее сиденье в чёрную машину Эдика, и он повернулся к ним, чтобы узнать, куда везти. Саша посмотрел в томные глаза любимой, чтобы убедиться, что она не передумала, и ответил другу: «В гостиницу».

Эдик совершенно не ожидал такого ответа и чуть замешкался, посмотрев на обоих и, видимо, понимая, что друг не шутит, завёл автомобиль и без лишних вопросов поехал по заснеженной дороге. Но Наде хватило этой секундной паузы, чтобы почувствовать себя шлюхой, как и говорила её мать. Она смотрела на Сашу, который крепко её обнимал и думал о чём-то своём, но была уверена, что и он того же мнения, и не хотела слышать правду.

«Ты же сам говорил, что другие начинают жить вместе с родителями и расходятся через несколько лет. А если ты будешь круглосуточно работать, а я тебя не буду видеть, так зачем такая жизнь? Чтобы только выжить? Я не могу тебя держать и заставлять что-то делать, я просто обязана тебя отпустить», – мысленно объясняла она ему всё, что думала, и потихоньку отпускала из души, понимая, что расставание неизбежно.

А он предвкушал их слияние, на которое она сама согласилась, и это означало, что она хочет быть его, но так и не может решиться остаться навсегда с ним. Ему продолжало казаться, что это последняя их встреча, но как она сейчас была нужна ему, ведь три дня он едва выжил. И всё могло закончиться завтра утром.

Она нужна была ему рядом, чтобы он мог доверять, быть спокойным и не ревновать, строить вместе планы и двигаться к цели и, как многие, сталкиваться с проблемами и решать их. Он хотел обычную семью, как у всех, считая её своей женой, но понимая, что его любовь намного сильнее, чем любовь у других. Никто из его друзей не общался так со своими жёнами, как он с ней. Хотя в чужую душу не заглянешь.

– Я позвоню, когда нас забрать, – сказал Саша Эдику, когда они остановились у гостиницы.

– Хорошо.

На улице была тишина и страшный мороз. В окнах не было света, а вокруг не было людей, словно город вымер. Они забежали в гостиницу и поднялись к администратору.

Пока Саша заказывал номер, она поняла, насколько всё сейчас ужасно в их отношениях. Они ушли из дома, и родители, скорее всего, с облегчением вздохнули и легли спать. Администратор, наверное, думает, что они любовники, и это место тоже было не для них. Ей постоянно казалось, что она навязывается ему лишь бы получить удовольствие, а он о ней уже после дня рождения думает только как о девушке лёгкого поведения, а не как о любимой. Она сгорала со стыда и постоянно хотела убежать и из его дома, и из своего, и из гостиницы… Но куда? У них не было своего мира, и поэтому в чужом мире приходилось испытывать разрушающие отношения чувства. Она только ещё раз убедилась, что всё делает правильно. Чтобы не разрушить их отношения навсегда или превратить их в серость и мрак, лучше расстаться!

Она смотрела на его тело и мысленно отпускала от себя, чтобы суметь прожить без него какое-то время, пока они по отдельности не добьются всего, что смогло бы их соединить в будущем и никогда не разлучать. Она искала слова, которыми смогла бы легко отпустить его, не причиняя боли, но таких слов не было. Никто не смог бы её понять, что можно любить человека – и отпустить. В реальности за любимых держатся руками и ногами, не давая вздохнуть.

Он подошёл к ней, нежно улыбаясь и отвлекая от всех мыслей, прошептал:

– Пойдём, нам на второй этаж.

– С видом на речку?

– Зачем тебе речка? Я буду смотреть только на тебя, – улыбался он.

Только закрылась за ними дверь, как желание накрыло их вновь, и теперь они были вдвоём, и уже точно ничто не могло им помешать. Саша не спеша наслаждался поцелуями, и Надя отвечала ему тем же, стараясь каждую секунду и каждый вздох пропустить через душу. Они раздевали друг друга, скидывая на пол одежду, оставаясь в темноте, которую пронзали лучи белых уличных фонарей. От этого комната выглядела романтичной и располагала к спокойствию и интимности.

Пропиликал её пейджер, но она сразу прошептала, чтобы не отвлекаться и не останавливаться: «Я не буду смотреть».

Саша расценил её слова так, что важней, чем их любовь, сейчас ничего для неё нет, и продолжил покрывать поцелуями всё тело, спускаясь ниже. Постепенно снимал с неё вещи, медленно обжигая нежными прикосновениями рук и губ. Вдыхал её аромат и слушал в тишине музыку любящих сердец.

Она гладила его по коротким мягким волосам и сдерживала его порывы оставить её абсолютно голой, желая успеть подарить его телу ласку, и прислонила его к стене. Губы покрывали всё тело нежными прикосновениями, опускаясь всё ниже. Руки заскользили по горячей груди к ремню на брюках, расстёгивая без спроса замок и стаскивая их вниз.