Ирина Семина - Академия идеального веса

Балконная дверь открылась, и вошел – или, скорее, впорхнул – дедулечка в длинной одежде. Танук, ахнув, так и села на краешек дивана. «Ему бы еще усы подлиннее и платок белый на голову, будет как падишах восточный», – подумала Танук и встала.

– Здравствуйте, – робко пробормотала она.

– И тебе здоровья на век твой! – весело ответил старик. – Не против, что я на ты? Не люблю я это формальное «вы», оно меня ужасно стесняет. Зато и ты меня можешь просто Ахмедом называть.

– Танук, – ответила девушка и попыталась улыбнуться.

– Красивое имя, очень красивое. Как и его обладательница. Присаживайся, устраивайся поудобнее. Что тебя привело ко мне?

Старец оказался прав, если бы он был с ней на «вы», она бы долго и мучительно ходила вокруг да около. А так он сразу располагал к себе, вызывал симпатию.

– У меня проблемы с питанием, – выпалила Танук и немного расслабилась.

– А они у всех, кто ко мне приходит, – наливая воды в стакан и все так же обворожительно улыбаясь, ответил Ахмед. – Ты не похожа на дистрофика, о бриллиант моих очей!

Да, Танук никогда не была худышкой, скорее пышкой. Потом удалось сбросить вес, и она стала «нормальной». Сжимая ручки сумочки, она ломала голову над вопросом, с чего же начать.

– Смелей рассказывай, не бойся. Ахмед чужие тайны никому не разболтает.

– Мне кажется, у меня булимия, – тихо сказала Танук, не поднимая глаз от пола.

– С чего ты это взяла? Вроде вес у тебя в норме, вид тоже вполне здоровый.

– Я регулярно запираюсь в туалете после еды, чтобы извергнуть из себя все съеденное, – призналась Танук.

– Что значит «регулярно» и зачем ты это делаешь, о звезда моего сердца?

Танук покраснела, ей было очень стыдно говорить об этом. Он ведь прекрасно понимает все, зачем он мучает ее? Не она первая такая, небось. Девушка посмотрела в окно, долго думала, как ей выкрутиться, и тут ее просто наповал сбила мысль, что Ахмед ведь не злой и не хочет ее обидеть. С чего она взяла, что он ее мучает? Он хочет ей помочь, это она понимала.

– Бывает, что по три-четыре раза в неделю, бывает, месяцами ничего не случается, – выдавила наконец Танук.

– А в день по сколько раз? – немного посерьезнев, спросил старик, протягивая ей стакан с водой.

– Чаще всего только один раз, но бывает и по два, очень редко по три.

– А когда это происходит чаще всего? – продолжал уточнять он.

– О, это я уже поняла, – обрадовалась Танук, что может хоть как-то показать свою разумность и смышленость. – Это если я испытала стресс или если пропустила прием пищи.

И тут же она вновь замкнулась в себе. Неужели она это знала всегда? Ей опять стало стыдно. Ай-яй-яй, такая большая девочка и не может разобраться сама с проблемой. Раз она знает, что это последствия стресса или нерегулярного питания, то надо просто исключить это все. Она больно закусила губу и стала нервно перебирать бахрому на подушке.

– Не волнуйся, дочка. Ты умница, что пришла к Ахмеду. Первый шаг всегда самый тяжелый. Но я вижу, ты отличница, – сказал он, делая маленький глоток воды. Лицо его при этом озарилось таким наслаждением, будто он пил не простую воду, а нектар богов. – Ты не просто сделала первый шаг, ты уже зашла далеко вперед. Я знаю, что ты сейчас думаешь: мол, раз знаю, клуша я эдакая, в каких ситуациях я это делаю, то почему не могу их просто избегать? Старый Ахмед угадал, о сокровище моей души?

Танук кивнула и с трудом сдерживала слезы. В груди все горело: да, он был прав, он отлично понял ее чувства. А еще ей было больно, будто он ткнул в самое больное место. И страшно, да, стало ужасно страшно. Она почувствовала, что этот человек реально может ей помочь. Что же она будет делать без этой проблемы? И тут же, будто отрезвев, Танук удивилась, что прячет голову в песок, как глупая птица страус, только вот непонятно зачем. Ведь зачем она пришла сюда? Чтобы разобраться. Так почему бы не довериться Ахмеду? А вдруг поможет?

– Не кори себя и тем более не ругай, красавица. Ты встала на правильный путь, ты задумалась над решением еще до того, как пришла ко мне. Представь себе, что ты стоишь у небольшого озера-проблемы. Ты можешь просто высушить озеро, но оно наполнится вновь. Чтобы раз и навсегда разобраться со всем этим, надо идти к истокам, идти вверх против течения.

Танук смотрела на старика с легким недоумением. Ох уж эти восточные мудрецы и их сравнения. Ключевая мысль была рядом, но все-таки ухватить ее не получалось.

– У этого озера не один приток, а множество, – продолжал Ахмед. – Тут и бурные реки, и шумные ручьи, и подземные источники. Только если ты до конца поймешь все причины и их следствия, то сможешь осушить озеро навсегда.

– А как же это сделать?

– Будем играть в вопросы? – хитро улыбаясь, спросил старик. – Зачем, почему, когда, при каких обстоятельствах, с кем, где… – стал он перечислять на пальцах.

– А может, не надо? Страшно как-то.

– Протесты принимаются, сахарная моя. Ахмед никого ни к чему не принуждает. Ты всегда можешь уйти и остаться с проблемой опять наедине. Хочешь, чтобы и дальше твое эго тебя дурачило?

Мозг Танук заработал, будто в реактивном модуле.

– Зачем? Потому что хочу вернуть себе контроль, – вырвалось у нее быстрее, чем она смогла это обстоятельно обдумать.

– А зачем тебе контроль? Что случится, если его не будет?

– Не знаю…

– Думай пока. Это один из притоков, и будем подниматься по нему вверх, пока не найдем первопричины.

– Без контроля мне страшно, я чувствую себя потерянной. Мне нужна система, нужно что-то, во что я могу верить.

– Ну и верь, кто тебе не дает. Зачем тебе при этом вести себя с самой собой, как с нерадивой рабой? Зачем себя хлестать плеткой за любое непослушание?

Танук опять покраснела от стыда. А ведь так оно и есть. Садомазохистка просто, эдакая строгая мадам с прутиками, плетками и цепями. Зачем нужен контроль? Зачем?

– Попытайся вспомнить, когда ты испытывала схожие чувства ранее. Когда ты чувствовала себя увереннее, если был контроль?

– Не могу! – всхлипнула Танук. – Не получается! Теоретически я понимаю, что от меня требуется, но не могу вспомнить ни одного случая.

– А откуда у тебя эта строгость и завышенная требовательность к себе? – не успокаивался старик.

– Не знаю! Ничего я не знаю! – с этими словами потекли первые слезы по щекам, упали на блузку, и Танук захотелось сжаться в комочек.

Старый Ахмед подсел к девушке, обнял за плечи и тихо сказал:

– На сегодня, думаю, хватит. Ты и так уже многое поняла. Приходи через неделю.

Танук не пришла ни через неделю, ни через месяц. Прошло полгода, прежде чем Танук вновь вошла в круглый будуар Ахмеда.

– Танук! О, как я рад, как я рад. Проходи, присаживайся, – обрадовался старик.