Андрей Геласимов - Год обмана

– Я же просто спросил.

– А я тебе просто ответил.

– Какой ты все-таки злой. Сегодня ведь Новый год.

– Еще раз напомни про Новый год, и я отвезу тебя обратно в квартиру.

– Да ладно тебе. Чего ты злишься?

– Если бы у тебя башка так трещала, ты бы, наверное, вообще, матом всех крыл.

– Я больше не матерюсь.

– Да я уж заметил.

Мне никак не удавалось найти в темноте эту долбаную точилку.

– Я не специально тебя ударил, – сказал он, помолчав. – Честное слово.

– Спасибо, от этого мне стало намного легче.

– Я думал, это Киря пришел.

– Ты уже говорил.

– Я не специально тебя ударил.

Когда я поднимался на крыльцо, мне вдруг пришло в голову, что Сергей сегодня утром говорил почти то же самое. Насчет «не специально», я имею в виду. Кто его знает, может, они и не врали. Когда врежешь кому-нибудь по башке, себя-то легче всего убедить, что сделал это не специально. Может, не совсем естественно получается, зато совесть уже не мучает. Дешево и сердито. Как бесплатные подарки на «Поле чудес». Интересно все-таки, кто в конечном счете за них платит? Тоже, наверное, бьют кому-нибудь по башке табуреткой. С Листьевым, царство небесное, вообще по-конкретному разобрались. Потом, скорее всего, тоже говорили себе: «Ой, мы не специально».

– Может быть, вы нам и ножи заодно поточите, – сказала эта Лида очень сладким голосом. – А то у нас тут явный недостаток мужской силы.

Я бы, конечно, мог ей сказать, чего у нее был недо– статок, но раз уж Саша Мерседес перестал материться, то мне тоже надо было держать себя в руках.

– В каком смысле «заодно»? – спросил я.

Так-то, в принципе, мне не хотелось ей грубить откровенно.

– Поточи, – неожиданно вмешалась Марина. – У нас совсем времени нет. Скоро уже за стол надо будет садиться.

Ну что же, в конце концов, это была не моя идея.

– А скажите, Михаил, – через минуту подала голос Лида. – Как вы познакомились с Мариной?

«Опять началось», – подумал я.

– Передай мне соль, пожалуйста, – сказала Марина.

Она явно не хотела мне помогать. Я должен был выносить это в одиночку.

– Мы вместе делали котлеты.

– Ха-ха-ха, – засмеялась наша Лида. – Ценю, когда в мужчине есть чувство юмора.

Я чуть не умер от ее смеха. Не то чтобы гиена залаяла, но, в принципе, где-то поблизости. Очаровательные подруги были у моей Марины.

– А вот скажите, – не унималась эта девушка. – Что вы больше всего цените в нас?

– В вас?

Я, видимо, произнес это таким особенным тоном, что она вдруг заметно смутилась.

– Ну, не во мне лично… А вообще, в женщинах…

«Как бы тебе сказать, чтобы не обидеть…» – подумал я про себя.

– Ты скоро? – спросила Марина. – Мясо нечем резать. Давай быстрей.

– Больше всего в женщинах, – сказал я самым дурацким голосом, – я ценю ум, независимость и доброту.

Теперь она должна была отвязаться. После такого любой нормальный человек понимает, что над ним прикалываются.

– Не может быть, – пропищала она. – Вы правда обращаете внимание на эти стороны женской индивидуальности?

Я понял, что мне конец. Это был клинический случай. Лечить только в условиях стационара.

– Правда, – сказал я. – Я никогда не лгу.

– Не лжете? – Глаза у нее округлились. – У вас что, принцип такой? Вы исповедуете буддизм?

Меня потянуло сказать, что это больше похоже на муддизм, но, слава богу, я удержался. Так-то, в принципе, я не грубый.

– Невероятно, – продолжала она меня добивать. – Впервые встречаю мужчину, который сознательно отказался ото лжи. Марине с вами ужасно повезло. Как же вам удается избегать вранья? Мужчинам иногда это просто необходимо.

«Ты даже не можешь представить себе, до какой степени», – подумал я.

Вслух я сказал:

– Делаю над собой волевое усилие.

– Волевое усилие? А как это? Что-то вроде самовнушения?

– Ну, дилетант, очевидно, выразился бы именно так. – Я почувствовал, что меня понесло.

– А как бы выразился профессионал?

– Здесь очень важна особая система подготовки. Существует специальный набор упражнений, разработанный тибетскими монахами в конце семнадцатого века.

– Не может быть. Расскажите.

Я украдкой взглянул в сторону Марины. Она стояла ко мне спиной и резала овощи. Ничего особенного ее спина не выражала. Интересно, сколько она готова была это терпеть?

– В общем, дело заключается в особом…

В этот момент дверь на кухню распахнулась, и к нам вбежал маленький Мишка.

– Осторожно! – вскрикнула Марина. – Не урони!

Он с разбега проскочил мимо расставленных на столе хрустальных бокалов и подбежал ко мне.

– Я в машину хочу!

Это был удар ниже пояса. Я думал, что тему с машиной мы уже исчерпали.

– В машину хочу! Буду рулить!

– Михаил оставил машину за воротами, – строгим голосом произнесла Марина. – Не мешай нам. Иди поиграй с Рамилем.

– Рамиль сказал: «Иди посиди в машине».

Сегодня был явно не мой день.

– Ты, наверное, игрушку на елке разбил?

– Только две.

– Завтра утром я дам тебе порулить, – сказал я. – Сейчас у нас нет времени.

– Давайте я поточу за вас нож, – предложила Лида. – Покатайте его немного. Такой славный малыш.

– Славный малыш, – повторил за ней Мишка счастливым голосом.

Я подумал, что зря рассказывал ей про тибетских монахов. Она этого не заслуживала.

– Никаких машин, – пришла мне на помощь Марина. – Пора уже за стол садиться.

Я вздохнул с облегчением.

– Слушай, у тебя в машине кто-то сидит, – сказал Рамиль, заглядывая в кухню.

После его слов все замолчали и посмотрели на меня. Даже у Мишки лицо стало заинтересованным.

Вот тут уж я точно не знал, что сказать. Могу себе представить, как я в этот момент выглядел.

– Не может быть, – выдавил я. – Наверное, тебе показалось.

– Сходи сам посмотри. От туалета сразу видно.

– А вы ее хорошо закрыли? – вмешалась Лида.

«Как ты меня достала», – тоскливо подумал я.

– Может, пойдем разберемся, – предложил Рамиль.

Марина молча смотрела на меня и о чем-то думала.

– Тебе показалось, – повторил я. – Там никого нет.

– Показалось? Да мы еще даже шампанское не открывали. Подождите, я сейчас схожу еще раз посмотрю.

Рамиль вышел из дома, а мы остались стоять на своих местах. За целую минуту никто не произнес ни слова. Марина по-прежнему внимательно смотрела на меня.

– Сидит, – сказал он, снова входя через минуту. – Я тебе говорю, там точно кто-то сидит. Ты почему мне не веришь? Я тебе правду говорю. Хочешь, пойди сам посмотри.

Я даже не помню, когда я попадал в ситуацию глупее, чем эта. Отчего они вообще происходят? Вот так стоишь посреди кухни на какой-нибудь даче в Новый год, и все смотрят на тебя как на идиота, а самое главное, что ты сам чувствуешь себя идиотом. Взять бы да оказаться сейчас в другом месте. В кинотеатре, например. Или в библиотеке. С книжкой Достоевского в руках. Под названием «Идиот», к примеру.