Михаил Веллер - Жестокий

– Могу, – с паузой, ровно отвечает Харальд.

– Хорошо, – говорит ярл. – А то я уже боялся, что ты мне откажешь.

Общий хохот.

– Назови себя, чтобы я знал, кого одарил, – велит ярл.

Харальд встает, гордо выпрямляется:

– Ты имеешь право знать мое имя. Харальд Сигурдарсон, сын конунга Норвегии.

В зрителях – кряканье, покачивание голов.

– Ты стоишь денег, – задумчиво говорит ярл.

– Я стою больше.

– Но я еще не назвал суммы.

– Сумма неважна. Все равно больше. Хотя сейчас мой дом сожжен, а отец мертв, и некому заплатить тебе.

Исполнитель переступает ближе к нескольким еще живым викингам и вопросительно смотрит на ярла. Обезглавленные трупы сидят на залитом кровье бревне.

– Храни тебя Один, Харальд, – улыбается первый в очереди и командует исполнителю: – Ну!

– Развяжите их, – приказывает ярл. – Мне понравился один из них.

Он протягивает руку. В руку вкладывают меч Харальда. Он протягивает его Харальду со словами:

– Он твой. И я предлагаю вам с ним служить мне, – и после паузы и взгляда добавляет, – пока ты не вошел в силу.

– Сколько будет стоить мой отказ?

– Их жизни. – Ярл кивает на троих оставшихся в живых викингов.

– А мое согласие?

– Мою дружбу. И честную долю в добыче.

– Мои люди будут подчиняться мне, – говорит Харальд.

– Это справедливо. А ты – мне.

– Это справедливо. Пусть будет так.

21. И вот они уже пьяны в попойке – на том же месте, где сутки назад, и такая же бычья туша на гигантском вертеле над костром, те же бочонки и чаши вкруговую и отблески костра на лицах, и искры, улетающие во тьму.

– Ты бы действительно убил их? – негромко спрашивает Харальд ярла.

– Нет. А ты бы действительно отказался идти ко мне?

– Нет. Почему ты подарил мне жизнь? В Норвегии много храбрых людей.

– Я чувствую в тебе удачу. Боги любят тебя.

В кармане своих кожаных штанов Харальд машинально нащупывает палочку и вытаскивает – это его давешний белый жребий. Смотрит на него в свете костра и прячет обратно…

22. Драккар под красным квадратным парусом в сером бескрайнем море.

23. На палубе один из викингов, правя бруском лезвие меча и пробуя его пальцем, говорит другому:

– В монастырях много золота и серебра.

– А воинов нет совсем, – отвечает тот мечтательно.

24. С шипением и треском днища по гальке драккар врезается в берег. Парус падает. Расхватывая висящие по бортам щиты – круглые, деревянные, раскрашенные – викинги сыпятся на берег.

25. Каменный монастырь – смесь церкви с небольшой крепостью – стоит на холме. Ворота поспешно закрываются.

Викинги, сверкая оружием, набегают с ревом.

Стрелы со стуком втыкаются в сходящиеся створки ворот, окованные железными полосами. Пронзенные, падают один и второй монахи, не успевшие закрыть их. Нападающие массой наваливаются на ворота, растворяют, текут во двор.

Падают под ударами монахи в черных рясах.

Нападающие сдирают оклады с икон, вытряхивают Святые Дары из дароносицы, разворачивают на просмотр и суют за пазухи изукрашенные парадные облачения.

В погребе вышибают днища из винных бочонков и пьют.

Пылает кровля.

26. Ярл и Харальд в башне, на винтовой лестнице перед запертой дверцой в часовню.

Ярл бьет раз и еще секирой, дверь разваливается.

Высокий седой старец с посохом, настоятель, пытается остановить их проклинающим жестом.

От сотрясения разбившего дверь удара еще колеблется лампада на краю полочки под иконой – и падает на каменный пол, масло из нее растекается.

Ярл делает шаг вперед и взмахивает секирой, чтоб раскроить череп настоятелю – но пяткой поскальзывается на разлившемся масле и падает навзничь, цепляясь за высокий порог сзади – и затылком на крутые каменные ступени. Безвольно съезжает вниз и замирает – красная лужица расходится под затылком.

Харальд смотрит ошеломленно.

– Всемогущ Господь! – торжествующе каркает старец, осознав происшедшее, и вздымает руку. – Кто осилит волю его?

Харальд осторожно переступает через масляную лужу и взмахом меча сбивает кресты и иконы со стен.

– Я, – отвечает он.

И в этот миг на старце вспыхивает снизу одежда – загорается на полу масло из упавших лампад.

Харальд оглядывается на лежащего внизу лестницы ярла и говорит горящему все обширнее старцу:

– Он уже в пути к Одину. Ступай и ты к своему богу.

Вынимает из его руки посох, выходит и закрывает на посох, вдев его в наружные петли по бокам дверцы, эту разбитую дверцу, оставляя старца в огне.

В набалдашнике посоха рдеет крупный рубин. Харальд выковыривает его мечом и зажимает в мертвую ладонь ярла:

– Это не цена за мою жизнь… но возьми.

И выходит из загорающейся башни.

27. Вечерний пир на берегу. Догорающий монастырь.

– Хороший погребальный костер у нашего ярла, – говорит один викинг.

– Это правда, что монах загорелся, когда ты посмотрел на него? – спрашивает другой Харальда.

– Я не знаю, отчего он загорелся. Но я посмотрел, и после этого он стал гореть.

– Ты лжешь, – говорит третий. – Только великий волшебник мог бы это.

– Вспомни, как мы спаслись, – возражает ему один из тех, кто спасся с Харальдом в кораблекрушении. – Боги дали ему большую удачу.

– Даже с самой большой удачей нельзя сжечь человека, лишь посмотрев на него!

– А если это сделал Тор, мстя за Ингвара?

Викинг в затруднении. Другой вступается:

– А зачем Тор допустил ему поскользнуться?

– Значит, его удача кончилась.

– Я не верю! – настаивает неверящий викинг.

Харальд встает, берет меч и щит и приглашающее отходит:

– Один из нас прав. Я готов доказать, что лжец ты, если не веришь.

Викинг берет оружие. Им освобождают место у костра. Крадучись кружат друг вокруг друга. Звенят мечи.

Харальд замечает небольшой гладкий камень близ костра, блестящий от жира, и мясной объедок рядом. Маневрирует так, чтобы этот камень оказался позади викинга. В нужный момент делает выпад, они стукаются щит в щит, Харальд – шаг назад и замах меча, викинг – полшага назад и поднимает щит: и вдруг падает на ровном месте головой в костер, волосы мгновенно вспыхивают – он наступил на залитый жиром камень.

Единый выдох зрителей. Поверженный выбирается из огня, его гасят.

Снова пьют. Харальд передает чашу побежденному.

– Если ты не колдун, то лучше тебе быть ярлом, – говорит тот и пьет.

28. Утро. Всю добычу складывают на драккаре у мачты. Один тащит сверток шелка, другой кидает сверху кривой кинжал в изукрашенных ножнах.

– Такие носят сарацины, – замечает один.

– Это вещи из Кордовы, – говорит седой викинг.

– Мне нравится Кордова, – задумчиво говорит Харальд.

– Ему нравится Кордова! – хохочут кругом.