Ирина Крицкая - Голландские розы

– Тридцать пять свечек? Втыкать в один торт? Что-то не хочется. Не представляю, что дальше будет…

– Дальше будет тридцать шесть свечек, потом тридцать семь…

– А вы? – я спросила. – Как у вас наст-роеньице?

– Да, ничего… – он призадумался, – я думал, будет хуже.

«Думал, хуже» – это он про работу. Мой свёкор много лет рулил одной конторой под французским флагом. Работать топ-менеджером в международной корпорации было круто, но вдруг в один прекрасный момент, а точнее около месяца назад, оказалось, что европейская уния – вещь ненадежная. Когда в Париже узнали, что русский директор взял коммерческим своёго зятя, это сразу же, как говорят обозреватели, повлекло за собой незамедлительную реакцию.

– Что там ваши французы? – я об этом как раз и спросила.

– Французы… А что французы? Говорят, что мы нарушаем корпоративную этику. По их законам, я не должен был ставить родственника на ключевой пост.

– Но почему? – Я в этих штучках не очень разбираюсь.

– Потому что, прелесть моя, это риск возникновения коррупционной схемы…

– Но вы же заработали им кучу денег? У вас же самый крутой филиал в России? Вы же даже Москву обошли…

– Вот, видимо, Москва-то и подсуетилась, – он усмехнулся, – есть там одна сучка… из Ростова…

– И что теперь?

– Да, ничего… Просят, чтобы в кратчайшие сроки я разобрался с конфликтом интересов…

Тут до меня наконец-то дошло.

– Должен остаться только один?

– Да, дорогая…

– Русланчика придётся увольнять, – решила я, – ну ничего… он у вас молодой, энергичный…

– Да ты знаешь, – замялся наш папочка, – я не уверен, что Русланчика.

– Что, правда?

– Я уже предложил назначить его на моё место, – он мне сообщил совершенно спокойно. – Сегодня приказ подписали.

– Всё ясно, – я зевнула, – Русланчик молодец у вас… На Канарах отдохнул, вернулся вовремя и с радостью приступит…

– Мельчаем, радость моя, – с укором произнес свёкор. – Как же мы все мельчаем…

– А вы? Вам на пенсию рано…

Он не ответил, откинулся в кресле, коварно прищурился и дал по газам.

– Смотри, – говорит, – сейчас покажу тебе класс.

Двести он набрал за секунду, меня пришпилило к сиденью, и закружилась голова. Машина летела, любезный папочка рулил с наглым пацанским выражением лица, и у меня внезапно тоже проснулись пионерские восторги.

– А-а-а-а-а-а-а! – завизжала я.

Он усмехнулся с гордостью:

– Ну, как твой деппер?

– Какой деппер? – я расхохоталась.

Скорость всегда опьяняет, как рюмка ледяной водки, и когда выжимаешь за двести, то на полном серьёзе кажется, что теперь тебе можно всё.

Мы пролетели по трассе, потом немножко сбавили и стали входить в поворот к своему району. Крутой вираж был пройден гладко.

– Впечатление? – спросил любезный папочка.

– Вставляет! – я ответила.

– Ещё? – он улыбнулся.

– Хочу!

Но счастье, как водится, длилось недолго. Как только мы свернули с трассы, нормальная дорога кончилась и начались все эти ямки, кочки… Залатанная полоса не доставляла такого удовольствия, как гладкое шоссе, и пыл пришлось умерить.

– Жалко… – вздохнула я, – не рассчитаны наши дороги на вашу машинку. По вам автобаны плачут!

– Да, дорогая… За эти годы ты стала вирту-озом… коварной лести.

Вышеозначенный дом стоял в чистом поле, и наш пейзаж, на сто процентов русский, непосвящённым людям мог бы показаться серым и унылым, особенно ранней весной.

Но выходило всё как раз наоборот, потому что до усадьбы вела дорожка из фонарей, и светились французские окна на втором этаже, и дымок шёл из бани, и жареное мясо я унюхала моментом, как только вышла из машины. Баранина, я сразу просекла.

Наша добренькая мамочка для любимого зятя всегда добывает в каких-то секретных местах шматочек отменной баранины. И даже в честь Восьмого марта она свою традицию не отменила.

К воротам она вышла с распростёртыми объятиями. Поцеловала мужа и спросила:

– Всё в порядке?

– Да, Париж Русланчика одобрил.

– Ну, слава богу. – Она слегка его похлопала, по спине, – А то я волновалась.

И тут же подошла ко мне и припечатала к груди своёй горячей.

– Молодец, что приехала… – сказала она мне и добавила в лёгкую: —…дочка.

В этом месте защелкали камеры, сверкнули вспышки… И мы обменялись подарками. Сначала я вручила ей постельный комплект, потом она, хитро прищурившись, сказала:

– А у меня для тебя тоже есть подарочек.

И я, конечно, уже знала, что у неё в пакете халат для сауны. По нашему регламенту мы каждый год друг другу дарим комплекты и халаты и удивляемся, и радуемся удивительно, искренне, и как хорошие подруги чередуемся: в этом году была моя очередь на комплект, в следующем куплю для неё халат. Хотя вот этот моментик я бы в книжку включать не стала. А то вы знаете, вот так вот лишнее прокукарекаешь, и потом совсем останешься без подарков.

Любезный папочка сменил костюм на длинный барский халат и вышел к столу.

Стол был накрыт на террасе, стеклянная и холодная, она заменяла оранжерею. Цветы в огромных кадках стояли густо, и на подоконниках благоухали пышные гортензии, азалии и цикломены. Зимой тут обычно сидят одетыми в тёплое, но после бани уже никто не мёрзнет, и все блаженно восседают по креслам, развлекаясь беседой. А я газеткой забавляюсь, обычно в этом доме я хватаю первое попавшееся чтиво и молчу. Чем больше я читаю, тем больше я молчу – и тем меньше я рискую разжечь костёр войны.

Свекровь нам вынесла тарелку с сыром, мой свёкор предпочитает французские сыры с плесенью. За все эти годы, что работал с французами, он успел привыкнуть к изящным штучкам. Лимончик, сыр, вино, высокие бокальчики из тонкого стекла…

Из детской к нему прибежали две младшие внучки. Он поцеловал сначала ту, что бывала с ним чаще, от дочки, и с любопытством посмотрел на вторую, мою, к которой не очень привык. Слава богу, я вам говорила, живём мы не близко.

Моя подхалимка подгребла к деду и смело чмокнула его в щёку. Он пригляделся к ней внимательнее и с удивлением узнал в ребёнке свою покойную тёщу.

– Ну, как там у тебя дела? – свекровь меня спросила. – Что новенького?

– Да вот опять несёт меня нелёгкая, – я начала распространяться, – книжонку новую придумала, «Дневник невестки»… Про всё такое, про семейные дела…

– И это тоже надо, – она кивнула и похлопала меня по плечику, – извини, детка. У меня баранина в духовке…

И побежала к своёй баранине. Вдогонку я спросила, разумеется:

– Вам не помочь?

– Не помочь, – она ответила и зафиксировала добрую улыбку. – Отдыхай, дочка, отдыхай.

Отдыхать пока ещё было не с кем. Мой муж и прочие по списку ещё не подъехали. В нашей семейке всегда кого-то нужно ждать – бабушку с дедом, дочку с зятем, тётку с новым кавалером… И дабы время не пропало, мы решили приступить. Любезный папочка покатался по франциям, и в вине знает толк. Свой погребок он заполняет сам. И вот мы дегустируем урожай этого года.