Марина Белкина - Знаки сакуры

Видимо, заметив, как я поменялась в лице, девочка воскликнула:

– Что? Так надо! Это же гербарий!

– Зачем гвоздями?

– А чтобы удобнее было рассматривать.

Меня не зацепил Артём, потому что мои бабочки в животе были прибиты гвоздями! Смогут ли они когда-нибудь порхать снова? Может, это как раз произойдёт на первом свидании? Когда Артём возьмёт меня за руку?

Артём галантно придерживал меня под локоток, помогая подняться по кованой винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. Волшебства не случилось, я лишь вежливо улыбалась, отчаянно стараясь соответствовать образу великосветской львицы.

– Это ресторан моих друзей, – шепнул он. – Ребята сами привозят вино из Франции и Италии, устраивают роскошные дегустации для ценителей, тебе понравится, вот увидишь. Подсядешь ещё!

– Мне сейчас для полного счастья не хватает только подсесть на винные дегустации, – пошутила я.

Артём испуганно сверкнул глазами.

– Женский алкоголизм не лечится, – серьёзно кивнул он. – Как у тебя с наследственностью?

– Полный швах! – зачем-то ляпнула я.

На втором этаже за круглыми стеклянными столиками расположилось несколько «ценителей», пара взрослых мужчин в дорогих костюмах и три дамы бальзаковского возраста в меховых горжетках, одна с явно испитым лицом. Две другие напоминали латентных алкоголичек.

На каждом столике стояло несколько пузатых бокалов с янтарной жидкостью.

– Это не похоже на розовое вино, – заметила я, устраиваясь за одним из столиков рядом с Артёмом.

– Видимо, я что-то напутал, прости, но, кажется, это дегустация коньяков, – улыбнулся он.

В середину зальчика вышел молодой человек и, откашлявшись, начал расписывать прелести спиртных напитков.

– Это Роман, сомелье, – шепнул мне на ухо Артём. – Настоящий эксперт в области виноделия.

Экскурс в алкогольную историю я слушала впол-уха, рассматривая причудливую кованую люстру, усыпанную светлячками горящих шариков, и вдруг на периферии сознания возникла мысль, что у этого Романа до ужаса приятный голос. Словно пение ангела и шёпот демона одновременно. Такой ласкающий слух, нежный и сексуальный голос, что я прикрыла глаза и тихонько застонала.

– Терпение, моя девочка! Уже через несколько минут можно будет продегустировать, – наклонилась ко мне одна из латентных алкоголичек, сидящая на соседнем диване.

Я поглубже закуталась в свой розовый газовый шарфик, вымученно улыбнулась и стала исподтишка рассматривать эксперта в области виноделия. У него были тёмные волосы, кривая улыбка и невероятно красивые, невозможно длинные пальцы.

Продолжая рассказывать про дурацкий коньяк, Роман перехватил мой взгляд, я быстро опустила глаза и почувствовала, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Внизу живота что-то отчаянно бухнулось, а может быть, даже вспорхнуло.

Я схватила со стола пузатый бокал и осушила до дна.

Артём наградил меня неодобрительным взглядом.

– Алиса, не теряй контроль над собой, – покачал головой он.

– Что ты, – успокоила я его. – Контроль над собой – одно из главных моих достоинств!

К концу чудного винного мероприятия с эротическим звуковым сопровождением я наклюкалась, как извозчик.

Пока мой кавалер, увлечённый непостижимостью отличия содержимого пузатых бокалов, о чём-то спорил с дорогим пиджаком, своим соседом, я потихоньку поднялась и, пошатываясь, двинула на выход вслед за другими алкоголичками.

На лестнице, опасно накренившись, я вцепилась в кованые перила.

– Можно вам помочь? – Рядом оказался Роман, который, воспользовавшись шатким положением девушки, сгреб её, то есть меня, в охапку.

Вы когда-нибудь лежали в ванне, в которую упал включённый фен? Я тоже, но думаю, ощущения были бы примерно те же.

– Спасибо, – прошептала я охрипшим голосом. – Весь этот ваш пир духа меня немного подкосил. В смысле, коньяк… То есть рассказ, то есть…

Я покраснела. У этого парня самые светлые глаза на свете! Как у ангела или вампира.

– Давайте выйдем на воздух, рядом с рестораном есть чудная аллея. Вы курите?

– Нет, это уже не модно, – строго сказала я. – Только пью.

Это и вправду оказалась чудная аллея из яблоневых деревьев, с несколькими новенькими, ещё не тронутыми вандалами, скамейками.

Я тут же плюхнулась на одну из них и шумно вздохнула. В воздухе пахло сырой землёй, ветром перемен и предвкушением счастья. Весна!

– Весной здесь очень красиво, когда всё в цвету. – Роман присел рядом. – И так приятно гулять.

– Я гуляла бы тут хоть каждый день! Хоть всю жизнь. – Что я несу?!

– Оказывается, ты профи не только в вине, но и в том, как уводить девушек. – У скамейки вдруг оказался Артём. – И таскать чужие вещи. Ты надел пальто гостьи вечера, она его сейчас там в панике ищет.

– И правда… перепутал.

Роман жутко смутился, встал, потом снова сел, а потом опять встал.

– Ну что ж… Спасибо, что пришли, приятно было познакомиться, – он криво улыбнулся и посмотрел на меня.

Я с безразличием пожала плечами, холодно улыбнулась и отвела взгляд. Все эти манипуляции, причём именно в такой последовательности, я обычно проделываю, когда парень мне смертельно понравился. Жаль, что мало кто из парней настолько понятлив, чтобы это распознать.

Роман ещё больше смутился, нервно поправил на себе бирюзовое пальто и направился в сторону ресторана.

Сразу стало как-то скучно и зябко, я поёжилась.

– Давай пройдёмся?

Мы медленно двинулись вдоль по аллее.

– В Японии уже вовсю цветёт сакура, – сказал Артём, – а у нас голые мёртвые ветки.

Я вздохнула.

– Знаешь, как-то в одном японском фильме был такой сюжет. Парень познакомился с девушкой, весь вечер они гуляли в парке под сакурами, а на следующий день договорились встретиться снова. Но прийти он не смог из-за работы, а потом и вовсе уехал из того города, в котором был в командировке. Дома парня закрутила жизнь, вскоре он женился. Родились дети, потом внуки. И вот однажды, много лет спустя, он снова оказался в том городе, забрёл в парк под сакуры и на одной из скамеек увидел принаряженную бабульку, в которой в изумлении узнал ту самую девушку. Она приходила на эту скамейку каждый вечер, в условленный час. Сорок лет. – Я посмотрела в по-весеннему высокое небо, и сердце сжалось сладко и тревожно. – Как ты думаешь, существует такая любовь? Иррациональная, с налётом дурацкого пафоса, бередящая души и судьбы. Или ей место только в японских фильмах, старушечьих ридикюлях и в пьяных бреднях слишком впечатлительных девушек?

Артём посмотрел на меня так, как будто увидел впервые, и порывисто взял за руку.

– А давай махнём завтра в кино?

Но тут у него зазвонил телефон: