Александр Тамоников - Николай II. Расстрелянная корона. Книга 2

– Вы, Петр Аркадьевич, сравнили героев с преступниками.

– Нет, я никого не сравниваю, просто отвечаю на ваш вопрос. Руководителям революционных организаций удается так замутить мозги молодым людям, психика которых еще не окрепла, что те считают высшей доблестью умереть за идею, какой бы бредовой она ни была. Потому-то и трудно бороться с терроризмом. Хотя слабое звено в нем есть. Сами руководители особо не стремятся расстаться с жизнью. В отличие, если вернуться к началу диалога, от генералов и офицеров армии и флота. Посему залог успеха в борьбе с террористами заключен в обезглавливании преступных организаций. Этим сейчас активно занимается Министерство внутренних дел.

– Что ж, вы правы. Как говорится, рыба гниет с головы. Теперь давайте обсудим другие насущные проблемы. Нам необходимо провести выборы во Вторую Государственную думу. Каково ваше мнение на этот счет? Следует ли их проводить по старой системе, или сначала надо издать закон о новом порядке выборов, который при вашем активном участии может быть подготовлен достаточно быстро?

– Если честно, ваше величество, то я вообще не проводил бы выборов и отказался от парламентаризма. Но, увы, сейчас это уже невозможно, так как даст в руки революционеров мощное средство противодействия самодержавию. Не исключено, что именно такого решения и ждут самые радикальные партии и организации. Нам же просто жизненно необходимо до конца погасить революцию, которая не дает управлять страной. Я считаю, что Вторую Государственную думу надо избирать по старой системе. Почему? Она дает возможность участия в выборах практически всем партиям, движениям, организациям. Правым, левым, умеренным, национальным, крестьянским. Мы уже имеем опыт работы с такой Думой, раздираемой внутренними противоречиями, но объединенной целью борьбы с правительством. При этом за вами, государь, остается право решающего голоса и роспуска Думы. Новые выборы при старой системе, уверен, приведут к тому, что мы получим еще более радикальную Думу. Да, в выборах не смогут участвовать так называемые фигуранты Выборгского дела. Но если левые партии проигнорировали первые выборы, то сейчас они непременно пойдут на них и создадут серьезную конкуренцию кадетам и трудовикам.

– Но зачем нам повторение прежних ошибок? – спросил государь.

– Противоречия между партиями и организациями и противодействие правительству, которое только усилится, сыграют нам на руку. Они дискредитируют себя. Мы поможем им в этом. Идея парламентаризма не будет такой популярной, она утратит часть своих сторонников. Правительство найдет повод для роспуска и Второй Государственной думы. Более того, мы попытаемся извлечь из этого максимальную выгоду для государства. Тогда и наступит время нового избирательного закона, который позволит нам наконец-то получить тот законодательный орган, который будет работать на благо страны, а не на чьи-то политические интересы.

Николай Второй улыбнулся и заявил:

– Ваши рассуждения и предложения смахивают на провокацию.

– Самым эффективным методом борьбы с терроризмом и революционной чумой является использование их же оружия. Но я предлагаю не провокацию, а вполне обоснованную, вынужденную и необходимую для государства программу действий.

– Значит, по-вашему, закон о выборах принимать преждевременно?

– Преждевременно, ваше величество. Его надо издать в тот же день, когда будет распущена Вторая Государственная дума.

– Вы говорите так, словно видите, что будущая Дума непременно станет противодействовать правительству.

– И не только правительству, но и самодержавию в целом. Это обуславливается, как я уже говорил, участием в выборах социалистических партий. Они могут серьезно пододвинуть кадетов и трудовиков. Их главная цель нам известна: это свержение самодержавия.

– Открыто об этом они не объявляют.

– Еще бы! Это будет сделано, когда придет их время, если мы такое допустим. К сожалению, эти партии имеют довольно весомый уровень поддержки у избирателей. Прикрыть их одним махом, спокойно, без угрозы новых мощных революционных вспышек, не удастся. А вот выдавить из большой политики законным путем вполне реально. К тому же, опять возвращаясь к началу разговора, правительству не нужны потрясения именно сейчас, в процессе подготовки и проведения выборов. А это несомненно произойдет, если мы выпустим новый закон о выборах.

Император взял со стола коробку папирос, прикурил.

– Пожалуйста, яснее, Петр Аркадьевич.

– Подготовка и сами выборы займут не менее шести месяцев. В это время правительство сможет работать относительно спокойно. У него есть право принимать неотложные решения без утверждения законодательным собранием в перерыве между роспуском одной Думы и созывом другой, а также во время каникул депутатов. Я уверен, за полгода мы сможем сделать многое.

– Петр Аркадьевич, вы принадлежите к потомственному поместному дворянству. Стоило ожидать, что вам особенно близки интересы своего сословия. Но происходит нечто другое. Почему?

Председатель Совета министров кивнул:

– Я понял суть вопроса и отвечу на него. К сожалению, сейчас помещики уже не играют той роли, что прежде. Некоторые имения сравнимы с наделом крестьянской семьи. Крупные земельные владения чаще принадлежат купцам и зажиточным крестьянам, нежели дворянству.

– Но вы резко отрицательно относитесь к идее насильственного отчуждения помещичьих земель, которые практически заросли бурьяном.

– Точно так. Данная мера подорвет принцип частной собственности. Я считаю, что его нельзя нарушать. Наоборот, именно он должен лежать в основе аграрной реформы. После того как император Александр Второй отменил крепостное право, крестьяне получили возможность пользования наделами, но не владения ими. В итоге резко возросла роль общины. Ведь именно она распределяла наделы, и делала это не всегда справедливо. На моей памяти, уже в годы вашего правления, имело место несколько случаев несправедливого распределения земли. Один из них был описан в жалобе, полученной мной, когда я был саратовским губернатором. Крестьянин писал, что он добросовестно ухаживал за своей землей, удобрял навозом, хорошо обрабатывал, в результате получил отменный урожай. А у соседа, лентяя, но кума старосты, дела не пошли, хлеба уродилось мало. Ему бы как следует взяться за работу, ан нет, он решает идти другим путем. Обращается к куму, и тот при очередном переделе отдает свояку плодородные земли, облитые потом добросовестного крестьянина, который получает необработанную полосу. И на покосах то же самое. Дают крестьянину болото. Он работает, отводит воду, чистит поле, убирает кочки, получает сено, а как передел – ему снова место на болоте. Разве это справедливо? Нет. И таких случаев очень много. Чего ж тут удивляться, если из таких общин люди бегут в города, где, в принципе, их никто не ждет, кроме организаций революционеров-террористов? Получается, что мы сами своей непродуманной политикой в аграрной области пополняем ряды противников власти.