Максим Малявин - Укол повелителю галактики, или Психиатрический анамнез

Про одну из пациенток, Ольгу, с ее гениальным визуально-эмпирическим подходом к оценке собственного интеллекта я уже как-то рассказывал. Подошел к зеркалу, глянул внимательно – нет, не дебил, глаза умненькие, губки бантиком, сам себе нравишься – вот и славно, можно спокойно жить и работать дальше, визит к психиатру откладывается. Но Ольга – человек дотошный. Один только подход к чистоте квартиры чего стоит, в операционной микробам не в пример вольготнее живется, да и руки перед едой вся семья моет со щеткой и под личным Ольгиным присмотром. В заводской столовой, где она работала, коллектив отмечал ее выход на пенсию неделей облегченного запоя.

Как и следовало ожидать, Ольге приблизительной оценки оказалось мало. Потребовались более веские аргументы, чем швабра пополам о спину соседки по лестничной площадке. Так, во-первых, никаких швабр не напасешься, а во-вторых, «хрясь!» и «сама дура!» – это как-то не по науке. На очередной прием она пришла, сияя от радости:

– Доктор, у меня все отлично!

– Рад за тебя, Ольга. А отлично – это как?

– С мужиками чужими не связываюсь, дисциплину не хулиганю, бардак не бедокурю. Таблетки пью. У вас хорошие таблетки. Я от них умная становлюсь.

– В зеркало, что ли, видно, как умнеешь? В прошлый раз ты так свой интеллект определяла, на глазок.

– Не-ет, доктор, я теперь точно знаю! Лоб семь тысяч двести, запас ума на сто двадцать лет!

– Стоп-стоп-стоп, Оля, с этого места подробнее, пожалуйста. Чего семь тысяч двести и почему на сто двадцать лет?

– Семь тысяч двести – это напряжение мысли, это просто очень круто, это практически Карл Маркс. А на сто двадцать лет – это мне на такое время ума хватит, если я его буду нормально расходовать. Ну там кроссворды лишний раз не решать, сериалы смотреть в меру.

– Карл Маркс, глядючи на все это безобразие, тихо рыдает в жилетку Фридриху Энгельсу где-нибудь на том свете, есть у меня такое подозрение. Вон погода как портится. А насчет сериалов – это правильно, это ты побереги себя. Но вот что мне интересно, Ольга, – откуда такие точные цифры?

– А вот, это я не сама выдумала, можно взять и померить! – C этими словами она извлекла из сумочки… КОЛЛИМАТОРНЫЙ ПРИЦЕЛ [2].

– Вот, все очень точно. Давайте вам сейчас измерю. Только не дергайте головой, а то данные смажутся. Готово. – Она заглянула в прицел еще разок. – Лобное напряжение пять тысяч триста, запас ума на семьдесят лет. Не бережете вы себя, доктор. Так и совсем себя на работу потратите, ум-то и закончится.

– Спасибо, Оля, хоть ты меня предупредила! Не иначе придется работу бросать.

– Нет-нет, совсем бросать не надо, – успокоила меня Ольга. – А вот таблеточки попейте.

– Ну спасибо за совет, дорогая! Слушай, а можно мне тоже поглядеть?

– Да пожалуйста. Вон у медсестры проверьте ум, а то она как-то подозрительно улыбается. Наводите ей прямо на лоб и смотрите.

– Оля, я что-то не различаю цифры, одна светящаяся точка посередине лба – и все.

– Так кто же эти цифры смотрит, доктор! ИХ СЛЫШАТЬ НАДО! У вас не только ум, у вас еще и слух на этой работе садится. Бедненький… Дайте я сама. Оооо, – печально протянула она, – медсестре уже не помочь. Весь ум потратила на работу и поиски мужика. Практически полный инвалид. Вон уже в конвульсиях бьется. Ну ладно, я пойду, а вы спасайте свою подопечную.

Я проводил Ольгу взглядом и повернулся к медсестре, сползшей под стол и содрогающейся от беззвучного хохота.

– Ну что, Татьяна, мне придется таблетки пить, а тебя вообще реанимировать. Вредная у нас все-таки работа!

Чаще всего работа спецбригады для большинства непосвященных остается за кадром, и оттого процесс попадания заскорбевших головою граждан в психиатрическую больницу имеет некий налет загадочности и даже таинственности: ну неужели они сами туда приходят? И только отдельные наиболее яркие моменты работы гвардейцев из барбухайки [3]иногда напоминают об их существовании и опровергают слухи о мгновенной телепортации отличившихся сразу в наблюдательную палату.

Эту историю рассказал Денис Анатольевич, принимавший непосредственное участие в развернувшихся событиях. Вызов в тот вечер был не то чтобы заурядным и будничным – все же в отделение полиции вызывают не так часто, – но все же не экстраординарным.

Как рассказал бригаде слегка помятый дежурный полицейский, к ним в отделение пришла дама и попросила принять от нее заявление. Какое? О похищении и истязаниях некоего мальчика. Полицейские прониклись важностью и ответственностью момента и начали было подробно расспрашивать – что за мальчик, откуда такие сведения, – как вдруг женщина сначала схватилась за голову, а потом в один прыжок оказалась нос к носу с опешившим дежурным. Сцапав за грудки, она почти подняла его в воздух (во всяком случае, очевидцы уверяли, что даже слегка им там потряхивала) и включила опцию «крик баньши в исполнении Ярославны» – дескать, какие могут быть бюрократия и крючкотворство, когда его пытают?! Я СЛЫШУ ЕГО КРИКИ!!! Я ЧУВСТВУЮ ЕГО БОЛЬ!!! ВОТ ПРЯМО СЕЙЧАС ЕМУ ЗАГОНЯЮТ ПОД НОГТИ ИГОЛКИ, ААААА!!!!! И… упс, у меня их нет, НО ВСЕ РАВНО ОЧЕНЬ БОЛЬНООО!!!!!

Только путем коллективных слаженных действий и экстренно воскрешенных в памяти навыков борьбы даму удалось определить в камеру для задержанных, которая, по счастью, пустовала.

Приезд спецбригады обрадовал всех, и даже отсутствие красной ковровой дорожки с непременным караваем на полотенце и кокаином в солонке ничуть не умаляло торжественности момента и всеобщего ликования. Дама за решеткой и та заинтересовалась – что это за новые люди и куда, собственно, они собираются ее везти? Фельдшер Сергей, указав пальцем на кучерявую бородку, успокоил: дескать, все нормально, федеральнос агентос, только что с Кубы, со спецоперации, вот, попросили подключиться к розыску и освобождению мальчика из цепких лапок… кого, кстати? А, эту банду мы знаем, давно на них зуб точим. В сговоре с мэрией? Да нам без разницы, кого колбасить! Собирайтесь, лучезарная, мы вас пока надежно спрячем, для вашей же безопасности.

Отказать столь обаятельному мужчине, да еще и при бороде федерального агента, она была просто не в силах. Не успели погрузиться в барбухайку (маскировка, вы же должны понимать), поступил следующий вызов, пришлось отклониться от маршрута и забрать еще одного пассажира.

Бахус имеет отличное чувство юмора, судя по тому, какими дарами он оделяет пытающихся утопить его в своих возлияниях. На этот раз он решил, что делирий – слишком тривиальный и не имеющий педагогических последствий подарок, и остановился на бреде ревности. В этот злополучный день его вдруг осенило: а ведь избыток кератина в организме – это не к добру! Вон уже ветвятся и скоро будут люстру задевать! И вообще – как она смела, при живом-то муже! В ответ он узнал о себе много нового. В частности, что на оленя он не тянет, в лучшем случае – на винторогого козла, и вовсе не по той причине, из-за которой он тут поднял бучу. И что такому занудному дисфоричному фекалоиду, вообще-то, грех не изменить хотя бы из принципа, но воспитание не позволяет. И что-то еще про заспиртованного червячка. Потом был скандал и поиски притаившегося любовника с переворачиванием и частичным анатомированием мебели, с громогласным предложением лучше сдаться самому – так хотя бы будет гарантирована быстрая смерть…