Максим Малявин - Укол повелителю галактики, или Психиатрический анамнез

Фельдшер приемного покоя подоспела первой. Она обхватила парня за пояс… и поскользнулась на верхней ступеньке. Жора повис. Фельдшер (а эта была крупная дама, с выдающейся в нужных местах фигурой) повисла на Жоре.

– Дура! Я же задохнусь!!! – сдавленно прохрипел Георгий, пытаясь подтянуться на ремне.

Сделав пару колебаний переменной амплитуды, композиция рухнула. Фельдшер верхом на Жоре лихо съехала вниз по ступенькам. Георгий, погребенный под роскошными формами, слабо постанывал и пытался подобрать нужные выражения, но, видимо, ни одно не подходило, чтобы передать всю глубину его возмущения.

– Ну!.. Ну ты!.. Ну вы все!.. О. Я всегда говорил, что в позиции «женщина сверху» есть нечто такое, чего не передать словами… – усилием воли сдерживая смех, произнес доктор. – Вот, гляжу, и ты теряешься в выражениях.

Фельдшер ойкнула и спрыгнула с Жоры. Парень, пошатываясь, поднялся на ноги.

– Знаете что! – с чувством прохрипел он. – Я давно подозревал, что тут у вас дурдом! Но чтобы дурдом, да с клоунами! Да еще с этой (жест в сторону фельдшера) цирковой лошадью!.. Ну вас всех!

– Может, ляжешь? – прикрывая рот ладонью, спросил доктор.

– Идите в жопу! Ой! – схватился Жора за свою контуженую пятую точку. – Я пошел.

– Куда? – спросила фельдшер.

– Домой! Зализывать раны!

Говорят, что эльфы и друиды умеют разговаривать с деревьями. Правда, почетный друид Российской Федерации Борис Гребенщиков вроде ни в чем подобном замечен не был, но не исключено, что он просто умело скрывает этот навык. Некоторые заядлые дачники тоже порою ведут беседы со своими дендрофрендами. Выйдут, бывало, в сад, небрежно поигрывая топориком, да и спросят задумчиво – чем, мол, в следующем сезоне порадуете, товарищи деревья? Обильным урожаем или ароматными дровами? Говорят, работает безотказно.

Вот и диффенбахия, что обильно колосится в моем кабинете, недавно удостоилась разговора по душам. Надо сказать, вырос этот тропический паразит аж до потолка, и многие обращают на него внимание, но вот так вот напрямую к нему еще никто не обращался.

Мы работаем с моей коллегой, Юлией Юрьевной, в одном кабинете в разные смены. Как-то раз пришла к ней на прием одна дама. Ничего срочного и необычного: доложиться о состоянии, выписать лекарства – штатная ситуация, одним словом.

Ирина Ивановна (назовем ее так) побеседовала с доктором, получила таблетки, собралась уходить и тут вдруг зацепилась взглядом за мирно растущую диффенбахию.

– Ой. Дорогая. И что же это я раньше тебя не замечала! – обратилась она к растению. – Какая ты красивая выросла!

Она подошла поближе и погладила ее по стволу.

– Я вам не говорила, доктор? Я экстрасенс. Я умею с деревьями разговаривать, – поведала она тайну.

– В самом деле? – подняла голову Юлия Юрьевна. – И они вам отвечают?

– Да! – охотно спалилась пациентка. – Некоторые такие болтливые, им только бы поговорить за жизнь!

– Хм… – Юлия Юрьевна задумчиво посмотрела на нее, потом на схему назначенного лечения. – Что, и наша диффенбахия разговаривает?

– Ага! – охотно подтвердила Ирина Ивановна. – Вот, смотрите!

Она повернулась к растению и что-то ему прошептала. Потом вздрогнула, отошла на шаг и уперла руки в боки:

– Кто дура? Я дура? Кто старая шлюха? Это я-то старая? Ты чего несешь, дерево! Да ты просто завидуешь! Что? Что ты сказала?

– Я так поняла, диалог у вас не задался, – задумчиво произнесла доктор.

– Нет, вы послушайте эту зеленую сволочь! – возмущенно всплеснула руками Ирина Ивановна.

– Я бы с радостью, да не дано мне, – пожала плечами Юлия Юрьевна.

– Она… Оно… Гадская у вас лиана, доктор! Как вы ее только терпите!

– Я просто не вступаю с ней в дискуссии, – открыла секрет мирного сосуществования доктор.

– А я ей все равно все выскажу! – не унималась пациентка.

Она подошла поближе и завернула такую сложную синтаксическую конструкцию, что портовые грузчики неделю бы икали, мелко крестясь.

– Вот! – выдохнула Ирина Ивановна. – И еще…

Она подошла к диффенбахии поближе и что-то яростно зашептала. Потом отшатнулась и возмущенно обернулась к доктору:

– Юлия Юрьевна! Вы просто не представляете, какого монстра пригрели в своей кадке! Наверное, это все из-за вредной ауры вашей больницы! Все растения как растения, а ваше – просто псих!

– Что вы предлагаете? Пустить его на компост? – спросила Юлия Юрьевна.

Пациентка на секунду задумалась:

– Нет. Жалко все-таки. Оно живое, хоть и психованное. – Она почесала в затылке и с решительным видом полезла в сумочку. – Я придумала! Слышь, дерево! Мы с Юлией Юрьевной и тебя вылечим!

Она достала блистер с таблетками, ловким движением выдавила на ладонь несколько штук и высыпала лекарство в кадку. Потом, сияя, повернулась к Юлии Юрьевне:

– В общем, так, доктор. Ей даете то же, что и мне. Два раза в день. Через месяц приду – проверю. Тогда и поговорим!

– Хорошо, Ирина Ивановна, – сказала доктор. – Только давайте мы вам еще вот этот укольчик сделаем. А то, знаете ли, такое бурное экстрасенсорное общение с психованными деревьями – это большая нагрузка на нервную систему. Надо подстраховаться.

Человек – крайне противоречивое существо. Особенно по части желаний и мечты. Взять хотя бы тех, кто, обчитавшись фэнтези и руководств по прикладной магии, влачит свои унылые дни и годы во вселенской скорби о навсегда покинувших этот мир чудесах и волшебных созданиях. Стенают, пеняют мирозданию – мол, сколько можно увлекаться грубым соцреализмом! Ну хорошо, только потом не жалуйся, говорит мироздание и делегирует к страждущему дежурную фею. С топориком, по причине дурного настроения, ибо не фиг было от работы отрывать. «Алярм!» – кричит заказчик, соприкоснувшись с чудесным (точнее, с его обухом). Верните все взад, хочу обратно, в милую материалистическую реальность! Мироздание пожимает плечами и отправляет по указанному адресу спецбригаду…

Ольга Егоровна (назовем ее так) никогда с психиатрией знакома не была. И не собиралась восполнять этот пробел. У нее и так забот хватало, а после того, как она овдовела, еще и прибавилось: содержать в порядке квартиру и дачу в одиночку не так-то просто. Дочь, конечно, помогала по мере возможности, но у нее своя семья, дети, так что рассчитывать приходилось больше на себя.

Обзаводиться мужиком в доме Ольга Егоровна не спешила: в той фауне, что была на примете, преобладал мелкий рогатый, пьющий скот, а шанс на то, что извлеченное из лужи, отмытое и приодетое окажется еще и человекообразным, был исчезающе мал.

Впрочем, на пятом году одинокой жизни женихи все же появились. Но и тут все пошло не как у людей. Нормальному жениху надлежит являться через дверь и с цветами. В отдельных исключительных случаях – по веревочной лестнице через окно с гитарой в зубах. А эти…