Антон Кротков - Африканский штрафбат

Аллиет стала стареющему мужчине по-настоящему дорога. После смерти жены она стала первой женщиной, возле которой он отдыхал душой. Мысли о сыне и об этой женщине постоянно занимали Бориса. При этом он не питал особых иллюзий насчёт неё и себя. Она молода и привлекательна, и когда вернётся домой, сможет легко устроить свою жизнь. А его жизнь на излёте. К тому же их страны разделяет «Железный занавес». Но если вернуть безвозвратно ушедшую молодость и отменить границы было не в его силах, то спасти этих двух дорогих ему людей и вернуть их домой он мог. И для этого ему надо было как можно скорее отыскать своего приятеля по шахматным урокам.

Впрочем, вскоре Гермес сам напомнил о себе Нефёдову, предложив возобновить прерванные уроки.

Как только они сели играть Борис, как бы между прочим, поведал дельцу о том, что сам он, якобы, узнал совершенно случайно.

– У одной местной проститутки имеется влиятельная и богатая родня в Америке. Сама она попала сюда против своей воли и мечтает вернуться домой.

Внешне Гермес почти не отреагировал на вложенную в его уши информацию. Он лишь слегка, будто только из вежливости к собеседнику кивал головой, не отрывая задумчивого взгляда от шахматной доски. Но если ты знаешь, чего ждать от собеседника, то конечно заметишь, как настороженно замерла его безмятежно покачивающаяся на протяжении последних пятнадцати минут нога в старом шлёпанце; как на мгновение блеснул всплеск заинтересованности в глазах тщедушного паренька, о котором Макс Хан говорил, что он по праву носит неофициальный титул местного африканского бога коммерции.

Поэтому Борис продолжал. Как о чём-то забавном, не представляющем практического интереса, он предположил, что если бы сыскалось некое заинтересованное лицо, которое сумеет вернуть девчонку её родителям, то благодарные родственники наверняка сумеют щедро отблагодарить спасителя:

– Они не последние люди в Штатах, и конечно похлопочут, чтобы спаситель их родственницы, которого на родине наверняка станут преследовать за его благородный поступок, как минимум, получил статус беженца и разрешение на проживание в их стране.

После продолжительного молчания, на протяжении которого Гермес не переставал скользить задумчивым взглядом по шахматным фигурам, он, наконец, ответил:

– Я думаю, такой человек найдётся…

Оторвавшись, наконец, от шахмат, Гермес с улыбкой чеширского кота поинтересовался:

– Но что желаете получить лично вы за своё посредничество?

– Меня интересует судьба другого невольника – русского лётчика, которого сбили в здешнем небе несколько месяцев назад. Он мой сын…

На простоватой физиономии щуплого паренька промелькнуло удивление. Но опытный делец не стал задавать вопросов, которые не касались его юрисдикции, сосредоточившись на том, что представляло для него практический интерес.

– Почему вы так уверены, что он здесь? Самолёт мог упасть в океан или по ту сторону границы.

– Я видел у одного наёмника нож, снятый с русского пленного лётчика. Значит, кому-то из членов экипажа сбитого самолёта-разведчика удалось спастись катапультированием над территорией контролируемой центральными властями. Этот пленный вполне мог быть моим Игорем.

– Этот нож… У кого конкретно вы его видели?

– Кличка наёмника «Кураж». Он венгр. Сказал, что выиграл тесак в карты у какого-то местного рейнджера из антипартизаского охотничьего подразделения.

– Хорошо, я всё понял.

Африканец поднялся и сделал жест рукой, мол: «Пока! Я сам вас найду, когда что-то выясню»». Ленивой походкой Гермес вышел из кафе, где происходил разговор. В душе Нефёдова затеплилась надежда. Этот торгаш точно своего не упустит.

В тот же день Борис убедился, что в таком маленьком городе, как Морганбург, трудно что-то скрыть от посторонних ушей.

После ужина в ресторане Нефёдов привёл Аллиет к себе в офицерское общежитие. Проснувшись среди ночи, Борис обнаружил, что постель рядом пуста. За стеной разговаривали:

– Да тише ты! – возбуждённо шептал неизвестный мужчина. – А то проснётся твой старик и тебе придётся ублажать сразу обоих. Ну что ты ломаешься, дурёха? Ты же профессионалка. Только раздвинь ножки и обещаю, тебе понравиться… Если же будешь играть в «целку», я твоё хорошенькое личико разрисую вот этой бритвой. Ты меня поняла?

В ответ послышались сдавленные женские всхлипы. За стеной началась какая-то возня. Похоже, дело происходил в ванной. Хотя Борис помнил, что закрыл дверь изнутри, не было сомнений: пока он спал, в номер пробрался неизвестный мужчина.

Нефёдов сунул руку под кровать и сразу нащупал ребристую рукоять пистолета.

Стараясь двигаться бесшумно, старый солдат поднялся с кровати и выскользнул из комнаты.

Неизвестный голый мужик уже лежал сверху на извивающейся под ним женщине, зажимая ей рот рукой.

Бесшумно приблизившись вплотную, Борис приставил дуло пистолета к затылку насильника. Тот замер и испуганно воскликнул:

– Прошу вас, не стреляйте!

– Встать! – приказал Нефёдов.

Когда мужик поднялся, Борис ткнул его пистолетом между лопаток. – Пошёл!

Нефёдов завёл негодяя в туалетную комнату, ударом пистолетной рукоятки в висок заставил рухнуть на колени. И стал совать его головой в унитаз, периодически спуская воду. Нефёдов проделывал эту процедуру до тех пор, пока насильник не начал захлёбываться. Тогда Борис за волосы вытащил мерзавца из толчка. Ему показалось, что он где-то видел этого молодого здоровяка.

Борис стал извивать негодяя. Его противник практически не сопротивлялся, только продолжал умолять не стрелять в него:

– Не убивайте меня, господин майор! Я не хотел трогать вашу подругу. Но Хенк обещал уплатит мои долги в офицерском казино. Мне пришлось пойти на это дело.

– Отпустите его, прошу вас! – взмолилась Аллиет. По щекам девушки текли слёзы. – Я не хочу, чтобы вы его убивали! Ну пожалуйста! Разве вы не видите, что он только орудие в руках Глота.

– Да, да!!! – стоя на коленях, тряс головой мужик. – Ваша девушка права, господин майор. Я только орудие. Мне приказали…

Борис опустил занесённую для очередного удара руку. Еле живой несостоявшийся насильник на четвереньках выполз из номера, оставив на полу размазанный кровавый след. Борис постепенно успокаивался. На смену гневу пришло чувство тревоги.

– Я совершил ошибку. Вчера я говорил о тебе с одним человеком. Думаю, кто-то подслушал нас. Видимо, надо было выбрать более безопасное место для встречи с ним… Теперь твой хозяин объявил нам войну. Поэтому ты больше не вернёшься в своё заведение. Я поговорю с Ханом, чтобы он помог спрятать тебя от Глота.

Решение воспользоваться аквалангами спасло им жизнь. С морского дна Игорь и Корбо видели, как тонула их яхта, как неторопливо кружило подошедшее судно с убийцами, любующимися результатами своей работы.