Антон Кротков - Африканский штрафбат

«Анархист» почувствовал растущее раздражение. Он даже пнул носком ботинка пустую бутылку из-под скотча 51. Какие-то сосунки, которые недавно только закончили дрочить, смеют подшучивать над ним! Его явно провоцировали, не воспринимая всерьёз. Такое не полагалось оставлять без последствий…

Конечно, можно было – в педагогических целях устроить небольшую драку – быструю и стремительную. Без хамства и членовредительства: тому, что со шрамом на боку резко ребром ботинка зафутболить в пах. Его напарника тут же срубить отработанным крюком справа. Чтобы старших уважали…

Впрочем, был и другой вариант: предложить детишкам одну из классических фронтовых забав, вроде забега наперегонки с гранатой, когда ты выдёргиваешь из «лимонки» чеку и сразу рвёшь с места, слыша за спиной оглушительный «ба-бах!!!» и следом стихающий шорох осколков…

Но с другой стороны стоит ли поднимать шум и создавать угрозу стоящей вокруг технике и людям. Взрослому человеку не подобает столь радикально реагировать на кривлянье прыщавой шпаны. Порой разошедшемуся не на шутку фигляру, мнящему себя крутым чуваком, достаточно только указать его истинное место в местной иерархии, и он без всякого принуждения вытрет собственной рубашкой то, что несколько минут назад сплюнул на твой ботинок. Да и вообще, иногда бывает полезно, когда тебя вот так – ни с того, ни с сего вдруг окатят ненавистью или презрением: бодрид, знаете ли… Даже настроение поднимается, как перед атакой.

Поэтому вместо того, чтобы возмутиться, полезть в бутылку, седовласый мужчина неожиданно для задир дружелюбно осклабился им, хищно сверкнув металлическими фиксами. Затем тоже начал неторопливо стаскивать с себя футболку. Попутно новый участник конкурса «мистер самый большой шрам» показывал в лицах анекдот от лица воображаемого коллеги по флоту:

– Американский матрос, не заплатив денег, изнасиловал портовую проститутку и говорит ей на прощание: «Гордись, детка, я подарил тебе лучший гонконгский сифилис». На это проститутка отвечает, гнусавя: «Посмотрим, чей сильнее…".

Когда взглядам шутников открылось сплошь покрытое шрамами тело участника сотен «собачьих свалок» с самыми разными воздушными противниками, у них глаза полезли на лоб. Помимо свежей татуировки в виде изготовившегося к прыжку тигра на правом плече, торс «Анархиста» покрывали старые, грубо сделанные пороховые наколки, которым он начал обзаводиться ещё пацаном.

После этого один из местных коллег, тут же сменив мину тотального собственного превосходства на весьма учтивый тон, предложил проводить «мастера» в нужное ему место.

Уже на следующий день Борис приступил к работе. Первой его «рабочей лошадкой» на новом месте стал списанный из американского флота бывший палубный торпедоносец-бомбардировщик «Эвенджер». Самолёт имел объёмные многоцелевые бомболюки, позволяющие пилоту сбрасывать бомбы любого калибра или баки с напалмом. Подкрыльевая же система подвески давала возможность использовать всю номенклатуру неуправляемых ракет и реактивных снарядов.

«Разгрузиться» на противника можно было либо сразу – с первого же захода, либо, если ситуация требовала множественных мелких ударов, поделить боевую нагрузку на нужное количество порций.

Самолёт отличала уникальная манёвренность и великолепная управляемость. Эти качества машины позволяли управляющему ей профи со спокойным ощущением уверенности работать над местностью с самым сложным рельефом – быстро снижаться почти «до нуля» для короткой «колющей» атаки, и «с места» уходить на высоту, если у земли становилось слишком жарко.

Но через двенадцать дней прекрасная машина прочно встала на прикол – банальные поломки и нехватка запчастей являлись настоящим бичом местных ВВС. Обычно какое-то время востребованный самолёт удавалось поддерживать в боеспособном состоянии за счёт разборки на запчасти других машин, но постепенно и этот «резерв» иссякал. Тогда машину просто забывали на стоянке до лучших времён, либо делали из неё донора запчастей для других самолётов.

Другой проблемой являлись здешние механики. Правда, с помощью американцев удалось заменить абсолютно неквалифицированный местный технический персонал на крепких профессионалов из «Старого света», США и Австралии. Бригады техников работали «вахтовым способом». Многие лётчики даже стали завидовать технарям, которые получали лишь немногим меньше их. Зато они не рисковали собственной шкурой! И вообще не особенно перенапрягались: два месяца в зоне боевых действий, затем транспортный борт из-за кордона доставляет бригаду сменщиков, и этим же бортом ты летишь домой или на какой-нибудь фешенебельный курорт – проматывать заработанные денежки. Райский вариант!

Тем не менее, даже при наличии профессионалов, качество обслуживания боевой техники постоянно снижалось. Трудно сказать, чем это было вызвано. Возможно отсутствием серьёзного контроля за деятельностью аэродромного персонала, как это принято в цивилизованном мире. Нефёдов подозревал, что работающие по договорам подряда механики просто не чувствовали себя чем-то обязанным нанявшей их швейцарской фирме. Получив свои деньги, они в любой момент могли разорвать контракт, и не вернуться в Африку на новый цикл.

К тому же некоторые из завербованных инженеров и техников прежде работали в обычных гражданских авиакомпаниях и плохо знали большинство машин, которые обслуживали.

Одним словом, старая техника, плюс отсутствие запчастей и общий бардак делали своё дело. Поэтому, даже если тебе везло вернуться из боя «на честном слове и одном крыле» и чудом не сломать шею, плюхнувшись «на брюхо», следующей «волчьей ямой» становился ремонт твоего покореженного «мустанга». Ремонт чаще всего выполнялся небрежно: согнутые в вынужденных посадках винты не выправлялись, как следует, заделка пробоин проводилась неаккуратно, посадочные щитки и зализы крыла не подгонялись, облупившаяся на солнце покраска не возобновлялась. В результате после нескольких таких «починок» и без того далёкая от максимума возможного скорость самолёта снижалась на 40–50 км/ч, ухудшались манёвренность и управляемость. В бою это запросто могло стоить экипажу жизни.

С «Эвенджера» Нефёдов пересел на старого знакомого – двухмоторный бомбардировщик «Бостон» А20. Правда, сам он во время Великой Отечественной Войны на этих ленд-лизовских самолётах не летал, но от других лётчиков не раз слышал самые лестные отзывы о них. Особенно «Бостоны» отличились в качестве торпедоносцев и бомбардировщиков топ-мачтовой авиации на Северном флоте при прикрытии следующих в СССР англо-американских морских конвоев с военной помощью. Вооружение у «Бостона» было впечатляющее – в носу две пушки и четыре крупнокалиберных пулемёта. И вдобавок к этой батарее ещё спаренный пулемёт на вращающейся турели сзади – для самообороны от вражеских истребителей. К такому зубастому бультеръеру лучше с плохими намерениями не приближаться – пожалеешь!