Ирина Эйр - Роман с закрытыми глазами, или Каждое мгновенье о любви

– Столько, сколько считаешь нужным, – тихо сказал Хосе.

– Что? Не хочешь ли ты сказать, что я сама захотела страдать, лишившись любви и себя самой? А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – кричала Афродита, и её крик разносился во всех уголках необъятной Вселенной, спокойной и гармоничной.

– Человек создан для любви и с любовью! Создан богатым с рождения. Кому же надо отнимать у тебя любовь и тем более тебя саму! – тихо ответил Хосе.

– А вдруг меня сглазили, наложили порчу? – закрыв лицо руками, спросила Афродита.

– Хм, интересная ты такая! – прищурившись, сказал Хосе. – Разве может КТО-ТО сглазить? А уж тем более испортить? Это же тебе не каша какая-нибудь, которая стоит на плите, и каждый при желании может её пересолить, переперчить и испортить. Например, так может сделать соперница, чтобы увести объект обожания! Ха-ха-ха! – Хосе от души рассмеялся. – Ну скажи мне, как можно испортить то, к чему нет ну никакого доступа у посторонних? Хе-хе! – задорно спросил молодой человек и подмигнул подруге.

– Не ехидствуй, Хосе! – слегка раздраженным тоном сказала Афродита. – Не будешь же ты отрицать наличие недоброжелателей, экстрасенсов, колдунов и прочее.

– Ещё бы! Обожаю этих забавных ребят! Я и сам приколдовываю частенько!

– Ты же сам себе противоречишь! – разозлилась Афродита.

– Они лишь инструменты. Не каждый может на такое решиться самостоятельно. Лишь самые упрямые и сильные. Не станешь же ты отрицать то, что испортить можно что-то, только имея доступ, понимая состав и зная, чем портить. Интересно, кто же тогда этот всемогущий КТО-ТО? – уже серьёзным и проникновенным тоном, глядя в глаза Афродите, добавил Хосе.

В этот миг великое откровение приоткрыло завесы тайны над Берридасом, чтобы открыться полностью ищущей душе, готовой к встрече с собой. Афродита почувствовала своё сердце, которое начало биться быстрее, будто предчувствуя что-то. Девушка вглядывалась в глаза Хосе, пытаясь найти там ответ, но ответ не приходил. Афродита знала, что её друг всё знает, но ни за что ей не скажет. В то же время, она начинала что-то чувствовать, будто разгадка уже витала в воздухе подобно аромату пряного блюда, которое ещё стоит на плите под крышкой. При этом все вокруг знают о том, что блюдо готово и, конечно, догадываются о его составе, но лишь открыв крышку и попробовав, можно им насладиться полностью, распробовать состав и принять его в свою кровь и плоть.

Море тихое и спокойное молча подхватило тайну и впитало её в свои синие воды. Уже скоро эта вода испарится с поверхности и прольётся тропическим тёплым дождём, совершая круговорот в природе. «Кра-кра-кра!» – кричала чёрная птица, но зов её был уже другим, в нём не было тревоги и беспокойства, он был ровным и гармонично вписывался в окружающую тишину. Казалось, что эта птица вовсе и не кричала, а пела. Да, она именно пела, просто другим голосом, не тем, что принято называть песней, а своим. Почему люди называют песней только то, что мелодично и привычно уму. Разве можно слушать умом?

На Берридасе снова воцарилась тишина. Казалось, она была волшебная. Она будто безмолвно разговаривала и наполняла смыслом каждое мгновение.

Огромное рыжее солнце опускалось, готовясь спрятаться за линию горизонта и накрывая землю одеялом ночи. Вдруг Хосе вскочил, будто ошпаренный, и с криком «За мной!» развернулся спиной к Афродите и быстро куда-то пошёл, пробираясь сквозь кустарники, выжженные жарким испанским солнцем. Девушка сначала продолжала сидеть на песке недвижимая, не в силах повиноваться зову этого грубоватого испанца. Через некоторое время, осознав, что Хосе уже был очень далеко, услышав его шаги в стихающем хрусте сухих веток под ногами, девушка кинулась его догонять. Афродита думала, что он приведёт её опять на тот пляж, как в первый раз, и даст заветных кристаллов, которые откроют ей завесу тайного знания. От этой мысли в её потухающих глазах снова вспыхнул далёкий огонёк. В этот миг в её голове промелькнула мысль о том, что после этого последнего кристального счастья она была бы даже готова умереть. «Да, я готова к смерти. Я хочу познать истину и умереть, чтобы начать новую жизнь с чистого листа, когда тело не помнит боли пережитого. Нет больше сил продолжать эту жизнь. Слишком сильно ноют и кровоточат раны. Приму кристаллы и в экстазе прыгну со скалы, чтобы испытать счастливый полёт той каркающей птицы, а потом разобьюсь вдребезги о водную стихию», – думала Афродита, и шаги её становились решительней. Вот она уже поравнялась с Хосе и начала его обгонять. В этот момент испанец схватил её за шиворот и оттащил назад, за свою спину.

Стемнело. Не имея возможности отобразить на бумаге, Афродита писала в своём воображении свою последнюю сказку про чёрную ворону, которая всю жизнь страдала и решила умереть, приняв волшебный эликсир счастья из рук мудрого волшебника, чтобы потом родиться счастливым белым лебедем. Девушка не понимала, откуда взялся образ именно этой птицы, но он явился естественно, ниоткуда. Афродита представляла себя этой вороной, которая расправила крылья над обрывом и, на мгновение замерев в воздухе, стала стремительно падать вниз. Девушка глазами вороны видела перед собой, как бездонная синяя гладь с огромной скоростью летела на неё. Ворона ждала встречи с океаном, как исполнения мечты своей жизни, как долгожданного неиспытанного счастья, как обретения бесконечной и глубокой любви бескрайней Вселенной… Вот она вода, уже близко… Сейчас будет очищение последней болью от столкновения с другим миром, а потом вечная любовь, вечное блаженство… Кра-а-а!.. Тут Афродита с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на лице больно ударилась о что-то лбом и, тут же потеряв равновесие от боли, всем своим весом упала на что-то жесткое.

Открыв глаза, она обнаружила себя в каком-то помещении. Лоб болел и воздух плыл перед глазами от столкновения с полом. «Хорошо я шандарахнулась. Наверное, будет шишка», – подумала Афродита. Девушка встала с пола и огляделась по сторонам. Помещение, в котором она находилось, было довольно большое и весьма странно отдекорированное. Стены от пола до потолка были покрыты фотографиями и портретами людей всех возрастов. Миллионы глаз смотрели на Афродиту со стен этого странного помещения. От этого множественного взгляда девушке стало не по себе, знакомое чувство волнения начало отзываться в теле. Ей даже казалось, что это не волнение, а страх, который сковывал её тело, не позволяя сделать ни единого шага. В этот момент Афродита осознала, что исчез Хосе, и громко выкрикнула его имя. «Хосе!» – раздалось в помещении. Однако испанец не откликался. Страх остаться здесь в одиночестве подтолкнул девушку сдвинуться с места и скорее пойти искать друга. «Хосе, ты где?» – кричала Афродита. Вокруг тишина. Девушка стремительно пробежала помещение насквозь и, обнаружив тяжёлую чугунную дверь в конце, всем телом на неё навалилась. Та со скрипом открылась, и Афродита попала в следующую комнату, не менее странную, чем предыдущая. Комната по своей форме и убранству напоминала храм. На стенах располагались иконы, в углах были расставлены скульптуры святых и мучеников, а в конце зала находился настоящий алтарь. Оказавшись посреди зала, девушка посмотрела вверх и поняла, что стоит прямо под куполом, на котором изображено голубое небо с облаками и солнцем. У алтаря взор Афродиты привлекла необычная икона, лежавшая на небольшом постаменте под стеклом. Приблизившись, девушка вздрогнула. Под стеклом в золотой оправе лежала не икона, а некий рисунок с уже поблёкшей от времени и погодных условий краской. Афродита смотрела на него, а сердце билось всё чаще и чаще, будто предчувствуя, что что-то важное сейчас должно произойти. На рисунке был изображен пейзаж Берридаса: море, скалы, небо. Центральное место среди пейзажа занимали две чёрные вороны, одна падала, а вторая поднималась ввысь, протягивая другой крыло.