Маша Трауб - Истории моей мамы

– И что он хочет?

– Он хочет, чтобы мы были на его празднике. Ты сможешь приехать? Там будут важные люди, все как положено. Ну не могу же я быть одна…

– Никуда я не поеду. Ты мне никто. Разве он не знает, что мы в разводе?

– Нет, я ему не сказала. Не смогла. Он думает, что у нас временные неприятности. Поэтому хочет передать тебе все имущество и средства. У папы много денег, очень много. И он просит, чтобы мы его не бросали, заботились. Больше ничего. Он для меня драгоценности покупал. Дорогие. Я сама видела.

– Иван Иванович же меня терпеть не мог. Что вдруг? Почему не тебе?

– Ты же знаешь, что я ничего в этом не понимаю. А ты разбираешься. И ты знаешь, как лучше все потратить. У тебя деловая хватка. Папа тебе доверяет. Он хочет, чтобы мы ни в чем не нуждались. Я же все сразу потрачу, а ты экономный, рассудительный.

– Ну да. – Витюша съел половник лести и не поперхнулся. – Ты сразу все профукаешь. Куда тебе, с твоими куриными мозгами!

– Конечно. Но папа хочет увидеть, удостовериться, что мы семья. Что мы снова вместе. Понимаешь? Это его условие. Нет, предложение. Он хочет нам помочь. Он уверен, что мы можем жить счастливо, детей родить. Там огромные суммы. Я даже не думала, что папа такой богатый.

– Хорошо, уговорила. – Витюша уже нарисовал себе золотые горы.

– Спасибо. Это будет много значить для папы. Только у меня тоже есть одно условие.

– Ты еще будешь мне условия выдвигать? – Витюшу опять понесло.

– Буду. Речь идет о больших деньгах, очень больших. И нашем будущем, – опять заворковала Настя.

– Что ты хочешь?

– Ты должен сделать это не для отца, а для меня. Я должна поверить в то, что ты меня любишь, только меня. Убеди меня. Или я скажу папе, что ты со мной развелся. И тогда ничего не будет. Вообще ничего. Подумай. Папа ведь собирался тебя уволить, но я попросила его не спешить.

– Пусть увольняет. Что я, работы без него не найду? Ты же сама говорила, что у меня и опыт, и связи! И деньги твоего папаши – не такая уж высокая цена за то, чтобы я тебя терпел рядом. У меня вообще другая женщина! И она у меня в ногах валяется!

– Ладно. Я так и передам папе. – Настя положила трубку.

На следующий день Витюшу не пропустили на проходной. Кадровичка спустилась в вестибюль и сказала, что он уволен. За прогулы. Прогулов было много, но вдруг нагрянула проверка, и они не смогли ничего сделать.

И в тот же день к нему в квартиру зашли двое. Дверь открыла любовница Виктора. Один из мужчин ударил ее, и она отлетела к противоположной стене.

– Пошла вон, – велел он.

Уговаривать ее не пришлось – дама быстро собралась и убежала. Мужчины расположились на кухне.

– Это моя квартира! Вот документы! – Витюша из последних сил старался придать голосу уверенность.

Один из визитеров взял бумаги, щелкнул зажигалкой и сжег их, бросив в пепельницу. Второй захохотал.

– Теперь не твоя, – объявил первый.

– Что вам нужно?

– Зависит от того, что нужно тебе. – Один из незнакомцев по-хозяйски налил себе чай. – Выбирай, или ты сейчас как миленький пакуешь вещички и едешь в Тюмень, или… пшик, и нет тебя, как этой бумажки.

Виктор тогда поступил так, как и ожидала Настя. Он был трусом. Жадным, тщеславным трусом. Он прилетел в Тюмень и валялся у Насти в ногах. Обещал, что больше не взглянет ни на одну женщину. Настя тогда получила все, что хотела – Витюша бегал, как собачонка, исполняя любую ее просьбу. Стоял на задних лапках и разве что тапочки в зубах не носил. Где-то рядом все время маячили две солидные мужские фигуры. Или ему это только казалось?

Не думаю, что Настя ему поверила. Да и он, естественно, решил, что отхватит деньги тестя, а потом будет делать все, что захочет. Он ведь считал, что разведен – Настя ему не сообщила о том, что их развод признан недействительным. И Виктор заливался соловьем, рассказывая, что они снова поженятся, уже навсегда. По-настоящему. И свадьбу шикарную сыграют. Настя кивала и улыбалась.

Юбилей Ивана Ивановича отмечали широко – в самом роскошном ресторане города. Гости, тосты, все, как положено. С чего началась драка, никто из присутствующих не вспомнил. Или не захотел вспомнить. Но в протоколе записали следующее – Виктор вдруг набросился на одного из гостей и начал его избивать. Пострадавший не сопротивлялся. Виктор схватил нож… Вызвали милицию и «Скорую» – пострадавший получил тяжкие телесные повреждения.

Виктора забрали в милицию и предъявили обвинение. Он говорил, что не помнит ни самой драки, ни того, с кем дрался. Как затмение какое-то. Да не мог он на человека наброситься. Последний раз дрался еще в молодости. Один раз махнул, его и припечатали. А уж чтобы до полусмерти избить… Нет, это ошибка.

На Виктора завели уголовное дело. Он сидел в следственном изоляторе, ходил на допросы. Ему грозило до восьми лет лишения свободы. Настя пришла к нему один раз.

– Я тебя вытащу. Наймем адвоката, и все будет хорошо. Только надо, чтобы ты подписал бумаги.

Виктор подписал все не читая.

– Попроси отца, он поможет. Я больше не выдержу. Только вытащи меня отсюда! Все, что хочешь, сделаю! – кричал ей Виктор.

В изоляторе Виктор провел три месяца. За это время Настя с ним развелась. Ему дали условный срок, но это уже не имело значения. Виктор вышел больной, седой и раздавленный – его избивали, несколько раз насиловали. Один раз еле откачали – он пытался повеситься. Не дали умереть только потому, что команды не поступало. Виктору было уже все равно – от него уже ничего не осталось.

Настя его не встретила. Никто не встретил. Она уехала в Москву и приехала ко мне с бутылкой коньяка, тортом и ананасом.

– Вот, ананас тебе привезла! – заявила она.

– Зачем? – спросила я.

– Отметим мой развод!

Ананас оказался прогнившим. Не важно.

– Настя, зачем ты это сделала?

В том, что все это организовала Настя, не было никаких сомнений. Она праздновала победу и наслаждалась.

– Как зачем? Отомстила. А он зачем так со мной? Ты считаешь, я должна была его простить? После того, как он меня обобрал?

– Твой отец тебе помогал?

– Он ничего не знал. Ему и не надо было. Я просто звонила, кому надо, и от имени отца просила то, что хотела. Мне и без него все устроили. В лучшем виде. Заплатить пришлось, но не много – Виктора и без денег были рады в асфальт закатать. Он ведь не мужик даже.

– И что с ним теперь будет?

– Мне-то какая разница? Пусть живет, как хочет.

– Тебе его совсем не жаль?

– А меня кто-нибудь пожалел? Даже ты меня не пожалела! Он получил то, что заслужил! Как он со мной, так и я с ним!

– Ты ведь с ним жила столько лет. Все-таки не чужой человек. Ты же знала, что он сразу сломается. Не выдержит.

– Конечно, знала. И девку эту к нему специально подсадила.