Лиля Брынза - Пари (сборник)

– Вот паразиты. Залегли и не двигаются. Поглядите только.

– Не обращайте внимания, Лариса, а лучше выберите аперитив. Как насчет сухого мартини?

Похоже, он принимал меня за одну из этих изящных рафинированных дам с оттопыренными мизинчиками и томными очами.

– «Джонни Уокер», черный, двойной, со льдом. Пора уже выучить мои вкусы, все-таки как-никак я претендую на роль вашей избранницы, и, кстати, начинайте бросать на меня нежные страстные взгляды, ведь подразумевается, что вы в меня уже почти влюблены.

– Доведете вы меня, Лариса. Я сейчас действительно начну что-нибудь в вас бросать. От «чувств-с». Потяжелее, – Андрей смерил меня взглядом, который можно было назвать нежным с очень большой натяжкой, но тут принесли креветок, и я оставила Андрея в покое.

– Ужас какой!.. Какие-то мутанты. Где вы их ловите, таких здоровых? Они ничем таким не болели перед смертью? – допрашивала я официанта. – А почему они в кожуре, их надо было освободить от оперения перед кулинарной обработкой. Теперь мне придется ковыряться в них ножом, а я, между прочим, боюсь любых хирургических вмешательств. Да и нож-то толком держать не умею.

Мальчик слегка покраснел и пытался что-то объяснить недоверчивой и капризной мне, но я не успокаивалась:

– И цвет у них какой-то неестественно фиолетовый. Где вы их храните?

– У нас все продукты свежие, – обиделся официант. – Креветки еще час назад, можно сказать, ползали (думаю, мальчик хотел пошутить).

Я всплеснула в отчаянии руками.

– Ползали. А вы их в кипяток! Живьем! Бесчеловечно! Обратите внимание, Андрей Николаевич, вы везете даму ужинать, не выяснив заранее ее отношение к флоре и фауне. Должно быть стыдно…

– Мне стыдно?! Навязались на мою голову и мой бумажник. Вот теперь и разбирайтесь с вашими членистоногими самостоятельно. А то сейчас отправлю вас домой своим ходом, – Андрей старался скрыть улыбку.

Официант растерянно хлопал глазами.

– Ступай, мой юный друг. Ступай и на досуге поразмысли о бессмысленной жестокости этого мира, – отпустив его величественным жестом, я вздохнула и зверски набросилась на бедных фиолетовых жертв кипятка, одна из которых вдруг выскочила у меня из тарелки и, чересчур ловко для вареной проскользнув под соседний столик, остановилась. Такой вот пассаж.

– Он же сказал, что они час назад еще ползали. Теперь вот бегать научились, – не удержался Андрей.

Сидевшие за соседним столом американцы дружно расхохотались. Краснолицый дедушка с акульей улыбкой поднял креветку с пола и, завернув в салфетку, галантно подошел и преподнес мне:

– Вы что-то уронили, юная леди. Позвольте вернуть вам это непослушное животное, – у него был совершенно сумасшедший техасский акцент, и мне приходилось здорово напрягаться, чтобы его понять.

Мобилизовав свои серые клетки и вспомнив, что когда-то мое произношение считалось идеальным, я выдала свою версию происшедшего:

– Ну что вы, просто я позволила креветке прогуляться в последний раз, откуда же я знала, что она попытается эмигрировать в Штаты, – после этого я поблагодарила техасского дедушку за любезность, и он вернулся к своим.

– Если я не ошибаюсь, вы сейчас разговаривали на английском, причем на хорошем английском. Что-то я не припоминаю, чтобы вы демонстрировали эти таланты на работе, – Андрей был, похоже, удивлен, он даже забыл про мой промах с летающей креветкой.

– Да что вы говорите, Андрей Николаевич? Ну надо же! С ума сойти! Неужели я говорила на английском? Вы уверены, что это был английский, а не арабский или, там, урду? Невероятно! – Мои глаза вылезали из очков и орбит в неподдельном изумлении. – Это, Андрей Николаевич, наверняка от смущения и шока. Непредсказуемый выброс гормонов. Знаете, как это бывает при форс-мажорных обстоятельствах? Человеческий организм способен на невероятное, ну там, через пропасть перепрыгнуть, на неизвестном языке заговорить или на высоченную пальму залезть без рук. Феномен, загадка природы!.. – резюмировала я, отметив по ходу, что за пальмой все оставалось без изменений.

– И много у вас таких загадок, хотел бы я знать, – Андрей, качая головой, пережевывал омара отвратительного вида. Он разумно не доверял феноменам.

– Да что вы, я обычный серый обыватель, с серыми увлечениями, серым окружением и серым веществом… Сплошная серость, и все тут!

Андрей внезапно закашлялся, с искренним ужасом уставившись куда-то поверх моей головы. Я проследила за его взглядом, подняла глаза и оторопела. Ко мне со спины тихонечко подкрадывался Женюлик. Мой чудный дружок Женюлик. Он ступал на цыпочках, готовя, видимо, для меня сюрприз своим неожиданным появлением. Женюлик преуспел. Сюрприз получился на все сто.

Дело в том, что Женюлик думал, что он трансвестит. Он одевал свое мускулистое кривоногое и волосатое тело в вечерние платья и туфли на шпильках, его лицо было заштукатурено тональным кремом, из-под которого обычно проглядывала щетина, на голове Женюлик носил белый длинноволосый парик а la Diva. Сегодня он себе не изменил. Может, его лиф был чуть более открытым, чем обычно, и только. Я к Женюлику за месяцы нашей дружбы вполне привыкла, но для неподготовленного человека зрелище должно было быть по меньшей мере чудовищным.

Около полугода назад я нашла Женюлика в боулинге, когда он пытался вскрыть себе вены перочинным ножом. Пока кто-то звал милицию, а кто-то скорую, я пинками затолкала его в такси и привезла домой, где бабуля сослепу приняла его за мою подружку, что сделало Женюлика ее вечным поклонником. Я отпоила Женюлика коньяком, отправила в душ, накормила борщом и осуществила психотерапию на скорую руку, без комментариев выслушав душераздирающую историю его несчастной любви. Наутро Женюлик ушел с исцеленной психикой. С тех пор он позванивал мне время от времени, таскал меня иногда по странным местам или же приходил ко мне за очередной дозой моральной поддержки, раз в неделю мы мило щебетали по телефону, и я всегда была рада услышать его грубый бас или увидеть квадратную фигуру. Но не сегодня.

– Здравствуй, Лора, – томно промяукал Женюлик и мокро поцеловал меня в щеку. Я прошипела ему на ухо: «Испарись немедленно. Позвоню завтра». Нисколько не обидевшись, Женюлик испарился, а я заботливо ударила кашляющего Андрея по спине.

– Это кто был? – Андрей смотрел во все глаза на удаляющегося Женюлика.

– Так, друг, точнее подружка. И, пожалуйста, будьте осторожнее во время еды. А то можете подавиться. Страшная смерть, между прочим. Кстати, знаете, что надо делать, если кто-то с вами за столом начинает давиться и кашлять? – Я пыталась отвлечь его внимание от Женюлика, который дефилировал между столиками с бокалом шампанского в руке. – Надо, не теряя ни секунды, взять нож, вспороть этим ножом трахею пострадавшего в районе адамова яблока, освободив таким образом доступ кислорода в организм, и, вставив в образовавшееся отверстие какую-нибудь пластмассовую трубочку – лучше ту часть от губной помады, которая выворачивается, – вдыхать в эту трубочку воздух до приезда скорой помощи. Только главное, чтобы рука не дрогнула, а то можно невзначай перерезать сонную артерию.