Эдуард Тополь - Father’s Dance, или Ивана ищет отца

Федя (в куписамовском дождевике), оторопев от такой удачи, замер под дождем посреди автостоянки. А потом со всех ног бросился помогать этому усатому.

Вдвоем они стали перегружать пакеты с продуктами в багажник машины.

– Спасибо, пацан, – сказал усатый.

– Пожалуйста. А вас как звать?

– Олег Кириллович. А тебе зачем?

– А нас учат вежливому сервису – всех постоянных клиентов знать по имени-отчеству, – нашелся Федя. – Вы же у нас постоянный клиент, верно?

– Молодец, глазастый! – сказал усатый, закрывая багажник. – Далеко пойдешь. – И бегом пробежал в кабину, сел за руль. – Вырастешь, возьму на работу. Пока!

– А куда на работу?

Но усатый уже уехал.

Проводив его взглядом, Федя забежал под дождем в магазин, подошел к кассирше и показал ей через окно на машину усатого:

– Зоя Петровна, этот покупатель, усатый, он только что карточкой платил. На этой карточке есть его фамилия?

– Конечно, есть. А тебе зачем?

– Он меня на работу пригласил. Сказал, что он Олег Кириллович. А фамилию я не расслышал…

– Так это ж Карпатый! – сказала кассирша. – Хозяин стройтреста и депутат! Его весь город знает. Если он тебя приметил – далеко пойдешь!

– Ага, спасибо, – улыбнулся Федя. – Он тоже так сказал.

Глядя по телевизору местные новости, Ивана, ее мать и бабушка ужинали втроем. Диктор рассказывал о застройке городских окраин жилыми кварталами. Затем с вопросом о ходе строительства и планах на будущее телеведущий обратился к генеральному директору местного стройтреста Карпатому. Но едва на экране возникло усатое лицо Олега Кирилловича, как бабушка, зевнув, переключила телевизор на другую программу.

Усмехнувшись этой уловке, Ивана в упор спросила у матери:

– Это он?

– Кто «он»? – сказала мать.

– Мой отец?

– С чего ты взяла? – изумилась бабушка.

– Ма, я тебя спрашиваю! – сказала Ивана. – Этот Карпатый мой отец? Да или нет?

– Нет, – отрезала мать.

– А кто мой отец? Царицын? – зло сказала Ивана и сорвалась на крик: – Ну! Говори! Кто?

Мать, отшвырнув ложку, вскочила из-за стола и убежала в спальню. А бабушка залепила Иване пощечину.

– Дрянь! Как ты смеешь?!

– Да? Я дрянь? – сказала Ивана. – Еще скажи: я выблядок! Она меня в подоле принесла, да? С кем-то трахнулась, да фамилию забыла!

Бабушка снова ударила ее по лицу.

– Заткнись, дура!

– Ах, так?

Ивана бросилась в спальню. Там, стоя на коленях, мать, вся в слезах, молилась перед иконой.

– Нет, – сказала ей Ивана, – теперь не замолишь! Я все равно его найду!

И, заполошно схватив свой школьный рюкзак, куртку, плейер и еще что-то из одежды, стремглав выскочила из квартиры.

– Ты куда? – запоздало крикнула бабушка.

Мать вышла из спальни, спросила:

– Куда она ушла?

– Ну куда-куда? – сказала бабушка. – К подруге какой-нибудь, куда еще?

– Я боюсь, мама…

– А ты не боись. Ты что, из дома не уходила? И я уходила. Придет.

Ранним утром следующего дня мать Иваны, одетая в свою проводницкую форму, стола у ворот школы, вылавливала одноклассников Иваны и спрашивала, не видели ли они Ивану.

Наконец из-за угла появился и Федя, она бросилась к нему:

– Федя, а где Ивана?

– Я не знаю, – удивился он. – Здравствуйте. А почему вы спрашиваете?

– Господи! – испугалась мать. – Да где же она?! Мне на работу!..

В отделение милиции они уже прибежали вдвоем. На компьютере у пожилой, с погонами капитана, дежурной был сайт «Одноклассники», и она лишь вполуха слушала сбивчивый рассказ матери Иваны.

– Ей тринадцать лет!..

– Почти четырнадцать, – поправил Федя.

– Ну и что? – сказала мать. – Куда она могла деться? – и дежурной: – Я вас прошу!

– Сколько суток? – спросила та, не отрываясь от экрана.

– Что «сколько суток»?

– Сколько суток, как сбежала?

– Почему сбежала? – сказала мать. – Вчера ушла, вечером. Но я вас прошу: ее надо найти! Запишите, пожалуйста: Малышкина Ивана, 13 лет, приметы…

Дежурная нехотя достала бланк розыска.

– Да подождите панику устраивать! Ну не ночевала, подумаешь! Или у подруги, или… Четырнадцать лет. Джульетта в четырнадцать лет уже домой водила… Как фамилиё?

– Федя, – сказала мать, – я тебя умоляю! Мне на работу! – и объяснила дежурной: – Я проводницей на поезде! У меня рейс…

– Бегите, – сказал ей Федя. – Я тут сам все скажу.

– Позвоните мне. Пожалуйста! – попросила мать дежурную и быстро написала на клочке бумаги: – Вот мой мобильный! Как найдете, звоните!

– Ага, разбежалась… – пробурчала ей вслед дежурная.

Не доверяя милиции, Федя сам отправился на поиски Иваны. Заглядывал в кафе… в библиотеки… в парк… на автовокзал… на рынок… в пивную… на речной вокзал… в котельные… И, наткнувшись на бомжей-наркоманов, которые рылись в мусорном ящике, спросил у них. Те ответили – мол, заплатишь, скажем. Пошарив по карманам, Федя отдал им все деньги, и они махнули ему рукой в сторону каких-то задворков. Федя рванул туда…

Отодвинув доску в глухом заборе вокруг заброшенного аварийного дома, он пролез через забор в замусоренный и грязный двор аварийного дома, нашел там лаз в подвал, спустился в него и оказался в бомжатнике – бывшем бомбоубежище, ставшем ночлежкой.

Здесь было сыро, темно, грязно. Облупившиеся бетонные потолки и стены в граффити. В углах грязные матрацы, на которых валялись бомжи и наркоманы. Кто спал, кто что-то ел из пластикового пакета, кто кололся, кто курил вонючую самокрутку. Полуодетая девица ходила по бомжатнику, по-птичьи размахивая руками и восклицая: «Я летаю!.. Я летаю!..»

Всматриваясь в темные фигуры на матрацах, Федя обходил бомбоубежище из комнаты в комнату и наконец наткнулся на Ивану. Скорчившись, она спала в углу, прямо на бетонном полу.

Федя попробовал разбудить ее, растолкать, но она была в полной отключке.

Взвалив ее к себе на спину, он поволок ее к лестнице.

Несколько бомжей преградили ему дорогу, требуя выкуп. Денег у Феди не было, а без выкупа они его не выпускали. Пришлось отдать им куртку.

На свежем воздухе Ивана пришла в себя, и ее вырвало.

Затем, обняв измызганную, в грязной одежде Ивану, Федя повел ее по улицам. Ивану качало, она почти падала, и прохожие брезгливо обходили эту пару, отпуская презрительные реплики:

– Сволочи! С утра напились!..

– В милицию их нужно!..

– И куда токо родители смотрят?..

– Ну отстой! Убивать таких…

Дотащив Ивану до подъезда своего дома, Федя хозяйски открыл подъезд, завел Ивану в свою квартиру и прямиком – в ванную. Ивана была по-прежнему в отключке, еле стояла на ногах и слепо качалась из стороны в сторону. Не раздевая ее, Федя поставил Ивану в душевую кабинку, перевел регулятор воды на «хол.» и включил воду.