Александр Державин - Как жить, чтобы жить хотелось. Антикризисные стратегии

– Верно, но мы говорим о правильности, подразумевая идеальное, в этом ключе. Ответ может быть правильным или неправильным, а вот отношение к студенту всегда предвзятое. Даже самый профессиональный экзальтированный преподаватель имеет субъективное мнение. Я закончил два вуза, но мне так и не довелось встретить преподавателя без синдрома хронической неудовлетворенности, и вся эта его личная неудовлетворенка отражается в отметках. Идеальных преподавателей нет, – улыбнулся Доктор.

– Слушай, профессор, я понял, с этим стремлением к идеальному точно жить нелегко, а вот что есть вместо него, я не знаю.

– Твоя цель может быть идеальна?

– Нет, о чем ты! Это же моя собственность, и она не может быть похожа на цели других.

– Твои смыслы могут быть идеальными?

– Нет конечно!

– Твои слова могут быть идеальными?

– Нет конечно!

– Твои поступки могут быть идеальными?

– Нет…

– Твоя любовь может быть идеальной?

– Нет, к сожалению…

– Твоя рубашка может быть идеальной?

– Ну нет же.

– А твоя…

– Стоп! Профессор, и так уже понятно, что это слово, как корове седло, ни к чему не подходит. А в некоторых случаях вообще звучит нелепо…

Затронутая тема была лично близка Доктору. Первый раз за их встречи он проявлял такие живые эмоции. Судя по всему, это не ускользнуло от внимания Мишени.

– Отношение людей тоже никогда не бывает идеальным, – продолжил Доктор. – Твоя жизнь и все, что ты делаешь, может вызывать разные точки зрения. Один скажет: «Боже, какой кошмар!» Другой скажет: «Вот парень молодец!» Третий скажет: «Живет как все». Так устроены люди: они всегда будут воспринимать человека и явления по-разному. Половина человечества будет тебя любить, половина – ненавидеть. К примеру, Алла Пугачева: кто-то ее обожает, кто-то терпеть не может. Сахаров – та же история.

– А вот Пушкин?

– Думаю, что маленький процент критиков все же есть. Тот, кто не умеет творить, чаще всего критикует, – улыбнулся Доктор. – Всем нужно чем-то заниматься.

– Получается, мир не идеален. Ничего идеального нет – я понял.

– Ну а вот ты, ты человек-мишень?

– Я – оригинальный, – засмеялся тот.

– Это правда. Все, что имеет особенность, можно назвать оригинальным. Кризис может быть идеальным? Нет, только оригинальным, – засмеялся Доктор.

– Доктор, я устал! Сегодня прям какой-то мозговой штурм устроили. Давай лучше выпьем? Официант! Виски два по пятьдесят. Самый дорогой, что есть.

– Я не буду.

– Я угощаю, Доктор!

– Ты как всегда.

– Но я же не идеал, хочу – пью. Я же плохой мальчик. И еще… Уникальный, – и тут его лицо застыло. – Доктор, «уникальный» – вот это слово-батарейка! Точно! Давай проверим. Жизнь, цель, смысл, любовь, отношения, ситуации, обстоятельства, люди, одежда – ко всему подходит. Ура! Нашлось!

– Ха! Теперь попробуй попрактикуй, – предложил Доктор.

В этот момент принесли виски и блюдце с двумя дольками лимона. Мишень взглянул на поднос и сказал:

– Блюдце можете поставить, а что это за виски?

Официант процедил название сквозь зубы.

– Не, такой я не пью. Принесите лучше чизкейк и еще большой чайник самого лучшего чая.

Официант недовольно посмотрел на Мишень.

– Что смотришь? Ну не пью я такой виски, не пью.

Парень бросил еще более недовольный взгляд на него, на виски, немного постоял, не говоря ни слова, и ретировался к барной стойке.

– Мишень, твое решение по поводу виски уникально и созидательно, а твой диалог с официантом тоже уникальный, но разрушительный.

– Это почему же?

– Он ушел накрученный, ты накрученный, еще и бармен будет накрученный – зачем тебе волна негатива?

Мишень почесал лоб.

– Эй ты, с виски, откати назад!

Официант вернулся, в его глазах по-прежнему читалась досада.

– Те две стопки я дарю вон тому столику, где воркуют двое. А нам принеси чай с чабрецом и тирамису. Да, и еще держи – это тебе.

Мишень положил на поднос пятьсот рублей. Официант подошел к столику, о котором говорил Мишень. За ним сидели мужчина лет сорока, высокий блондин в костюме и с цветным шарфом на шее, какие носят художники на Монмартре, и женщина лет тридцати пяти, стройная брюнетка, одетая по-европейски элегантно. Официант указал в сторону Мишени. Мужчина едва заметно кивнул и улыбнулся, затем открыл кожаный кейс, достал визитку и дал официанту. Официант вернулся к столику Доктора и Мишени. В этот момент женщина развернулась к ним и тоже мило улыбнулась. Мишень протянул руку и взял визитку, что передал мужчина. На ней было написано: «Даниил Полюсов. Врач-гомеопат».

– Доктор, практически твой коллега, – и Мишень показал визитку. – Слушай, а что он лечит? Гомеопат…

– Точно не смогу объяснить, не помню. Скорее, он твой коллега – фокусник. Да суть не в этом, а в том, что мир стал к тебе по-другому относиться. Ты изменил свое отношение – и мир изменился. Кстати, прошло ровно семь минут. Хотя все могло быть иначе!

Мишень помолчал.

– А ты знаешь, Доктор, вообще-то я злой человек. Видишь, как повел себя, и ведь не в первый раз. Откуда это берется? Странно…

– Только что мы с тобой говорили о том, что идеального не существует. Настроение человека тоже не бывает идеальным. А сейчас мне пора. Давай договоримся: встречаемся через три дня, накануне созваниваемся и решаем, где именно.

– Хорошо, мой уникальный Доктор. Вот, держи – это тебе. Подарок из Монголии.

Доктор развернул пакет и увидел филигранную фигурку маленького Будды.

– Благодарю! Символично!

– Я купил его в храме, о котором тебе рассказывал… – На самом деле Мишень уже немного пожалел, что поведал Доктору нереальную и очень личную историю того чудесного дня.

«Идеального нет, есть уникальное, – думал Доктор, надевая пальто. – Как минимум тем, кто так думает, проще живется.У каждого свой жизненный путь, и он уникальный! В чем моя уникальность?

ПРАКТИКА «УНИКАЛЬНОЕ»

В чем моя уникальность?

Польза от того, что вы делаете, и есть выгода.

Прошло два дня. Утром в субботу Мишень позвонил и предложил отправиться на конюшню своего друга, которая находилась в двухстах километрах от Москвы. Встретились они рано, чтобы доехать без пробок, а возвращаться планировали за полночь.

– Остановись, Мишень, прошу тебя, остановись! – вдруг закричал Доктор.

– Что, что случилось?

– Посмотри! Вон там вдалеке – я первый раз вижу такое.

– Ах, это… Это я видел уже много раз…

Они вышли из машины. Не найдя тропинки, Доктор отправился прямиком по снегу, увязая по колено. Мишень последовал за ним, хотя ему совсем не хотелось этого делать.

Их взору открылась заброшенная усадьба конца XIX века: большое парадное крыльцо, три пузатые колонны, наверху осыпавшийся герб и большие окна. Лимонный цвет стен не потерял свой оттенок даже столетие спустя, лишь кое-где осыпалась штукатурка.