Елена Усачева - Сказка для Агаты

– Ты там уснула?

Агата вздрогнула.

– Иду, – отозвалась.

Стянула с кровати кофту и вышла в прихожую.

– Молись, чтобы мы ее нашли, – бросил Марк, сбегая по ступенькам вниз.

Агата фыркнула, демонстративно медленно закрыла дверь, стала спускаться, сползая подошвами со ступеньки на ступеньку. Кроссовки старые, стертые, скользят хорошо.

– Я бы без тебя обошелся. Ты мне только место покажи, где вы расстались.

– Да помогу я, помогу! Чего ты гонишь?

– Я не гоню. Я хочу, чтобы ты уже хоть что-то сделала! Друзьям позвонила?

– Нет!

– Так звони! Кто-нибудь тебе может помочь? Хорошо бы пару пацанов. И пускай фонарики прихватят.

– Тогда уже сразу в полицию звонить! Пришли бы с собаками и всех поймали.

Марк остановился так резко, что Агата налетела на него, ткнувшись носом в мягкую ткань пальто.

– Я потом вас сдам в полицию, – негромко пообещал он, упирая на слово «потом». – Сначала мы найдем Серафиму.

Агата потянула из кармана телефон, и он сам ожил в ладони, засветился, завибрировал.

– Ты мне нужен! – Агата пропустила приветствие. Чего Емельянова приветствиями баловать?

– Это ты мне нужна, – грустно сообщил Андрей.

– Из дома поперли?

– Не выпускают. Скажи что-нибудь, чтобы выпустили.

– Тут одного человека надо из закрытой квартиры вытащить, – сообщила Агата Марку.

И он вытащил. Долго объяснял озадаченному отцу, зачем им нужен Андрей. Емельянов стоял рядом и светился от радости, руками показывая Агате, как он счастлив ее видеть.

Фонарик ему пришлось покупать в ночном ларьке.

– Мы как эти… охотники на приведений! – радовался он, размахивая покупкой и щелкая, щелкая, без остановки щелкая кнопкой: пять режимов, десяток вариантов света. – А кого ищем?

– Инопланетян. – Агате давно хотелось стукнуть Емельянова этим фонариком по голове. Но она держалась. – На днях приземлились. Их Стрельцов встречал. Но не угадал с букетом. Нужно было гвоздики брать, а он хризантемы приволок. Хризантемы, между прочим, цветы смерти. Древние греки считали, что это звезды, упавшие с небес, души умерших, и никогда-никогда их не срывали. Но пришли русские и потоптали все греческие клумбы. А тут Стрельцов с секатором как набросится на святое и покосил всю полянку. Короче, расстроились инопланетяне и дали деру. Ракету свою оставили. Теперь она портит вид города. Надо инопланетян поймать, посадить в ракету и чтобы они валили отсюда. Операция по спасению.

– Круто! – от восторга Андрюха забыл про фонарик. – И откуда ты все это знаешь!

– Что я знаю?

– Про хризантемы.

– Книги читать надо.

– Так ты же… – Что-то он хотел сказать обидное, но вовремя остановился. – Не читаешь, короче.

– Сам ты не читаешь! – обиделась Агата.

– Про хризантемы было красиво, но на самом деле инопланетяне здесь вы, – сказал Марк. – Это вас надо спасать.

– А чего? – наградил всех жизнерадостной улыбкой Андрей. – У нас все хорошо.

И щелкнул фонариком.

– Дебил, – прошептала Агата.

Она вызванивала Стрельцова, но было похоже, что он поссорился с мобильным. Они теперь жили в разных комнатах, спали в разных кроватях.

– Ну давай, давай, спасатель!

– Даже если мы никого не найдем, все равно круто! – радовался Емеля.

– Найдем, – шептала Агата. – Куда она могла деться? Ну? Давай!

Гудки телефона были такие же упрямые, как и человек, не отвечавший на звонок. Но вот Ванечка подошел и не сказал Агате ничего хорошего.

– Надоела ты мне со своими сказками, – вздохнул Стрельцов. – Придумай что-нибудь получше, чем прыгающая по деревьям девушка.

– Ты что, дурак? Тебе же говорят: помощь необходима! Тут родители ее пришли.

– У инопланетян нет родителей. Отвали.

– Чурбан ты бесчувственный! – заорала Агата. – Балбес! Дубина! Вот и сиди там, читай свои книжечки! Пазлолюб! И не приноси мне больше свои вонючие листочки! Не нужны они мне!

– Хорошо. Не буду.

И отключился. Агата сжала телефон в кулаке.

Емельянов улыбался. Противненькой такой улыбочкой.

– Ну? – хмуро спросил Марк.

– Влюбилась, – за Агату отозвался Емельянов.

– Ты еще мне тут будешь! – замахнулась на него Агата.

– Так бывает! – заржал Андрей, отбегая в сторону.

Как будто он хоть в чем-то разбирается.

– Ладно, пошли. – Марк зашагал вперед. – Сначала обойдем парк, потом разделимся. Прочешем его по квадратам. Серафима… она может не отзываться на имя. У нее это бывает.

– Зачем ты ее ко мне привел? – зло спросила Агата. Хотелось уйти. Плюнуть на все и сбежать. Фигня все это. Девочки, мальчики – чушь собачья. Какая трагедия в том, что ушла девочка? Ушла – вернется.

– Вот и я думаю – зачем? Хотел сделать доброе дело, тебе помочь.

– Что?

– Специально пришел вчера с Серафимой. Собирался вас познакомить.

– Зачем?

– Зачем люди знакомятся? Она потом весь вечер тебя рисовала. Тогда я тебя нашел. По адресной книге нашел. Агат в этом округе не так много. Школа. Домашний адрес. А тут мне позвонили. Готовы документы, срочно приезжай. Я уже около твоей школы был. Я даже предположить не мог, что ты ее бросишь!

– Так бы и писал.

– Не было времени писать.

– Она у тебя разговаривать умеет?

– А ты – думать? – накинулся на нее Марк. – Хоть иногда.

– Я умею! И вообще сейчас уйду!

Не ушла. Не успела. Дернулась, но ее перехватил Марк:

– Никуда ты не уйдешь! Надо сделать дело, а потом проваливай ко всем чертям. Знать тебя больше не хочу!

Агата вырвалась. Ярость булькала в горле:

– Не ори на меня! Найду я тебе ее! Слышишь? Найду!

– Андрей! – пошел прочь Марк. – Идешь со мной.

– Эй, а Гатка что? – осветил одноклассницу Емеля. Агата крутанула пальцем у виска.

– Агата идет по левой стороне, мы по правой. Смотрим внимательней. Серафима может выйти на звук. Светлое серое пальто. Это поможет. Пока работаем втроем. Скоро подойдет ее отец.

– Да ладно! Мы и сами о-го-го! – потряс фонарем Андрюха. – А кого ищем? Кошка, что ли, сбежала?

Марк грустно покачал головой.

В парке было сумрачно и неуютно. Темные деревья приблизились, за каждый куст встало по убийце. А кое-где и по двое. За плечи хватала прохлада. Мурашки рождали чувство, как будто в спину постоянно смотрят. Долгим неприятным взглядом.

– Серафима! – крикнул Марк, заставляя темноту съежиться, а убийц уйти подальше в тень.

В просвете между деревьями вяло подмигивала яркая звезда.

– Круто, – прошептал Емельянов, и Агата стала идти медленнее.

Не нравился ей вечерний лес. Он постоянно выплевывал из себя звуки и шорохи, выпускал одиноких собачников и припозднившиеся парочки. Пробежали два спортсмена, прошуршал шинами совсем уж сумасшедший велосипедист.

– Серафима! – И сразу, без перехода: – Агата, ты не отставай!