Маша Трауб - Плюс один стул

– У меня бабушка такая. Баба Дуся, – заметил Петя. – Тоже что думает, то и говорит. И всегда из-за этого с бабой Розой ругалась и спорила.

– Так Роза – она кто по национальности?

– Еврейка. На самом деле ее звали Рэйзел. Рэйзел Гершевна. Но все ее звали Роза Герасимовна. И в паспорте так было записано.

– Как еврейка? – Тетя Люба все-таки выронила чашку. – Так ты обрезанный, что ли? Еврей, получается? Час от часу не легче. А не похож совсем! Я бы заметила! Как же так-то? И что теперь делать? Ксюха! Что делать-то? Лена! Ты слышишь? – У тети Любы начался нервический припадок. Она хваталась за сердце, ощупывая грудную клетку, за голову и даже начала растирать поясницу. – Может, ты чего напутал?

– Теть Люб! Ну что ты пристала? – Ксюша кинулась на кухню за валерьянкой. – Тебе-то какое дело? Что ты ерунду какую-то говоришь?

– Подожди! – Тетя Люба задвинула ее за свою спину и нависла над Петей. – Так ты еврей или нет? Правду говори!

– Не знаю. Думаю, что нет. Мама – русская, значит, и я русский. Баба Роза – мама отца.

– А отец-то – еврей, получается? – Тетя Люба кинулась собирать осколки и тут же все выронила.

– Ну формально – да. На самом деле он атеист.

– Еврей-атеист! – Тетя Люба стояла с таким видом, будто Петя сообщил ей, что завтра наступит конец света.

– Теть Люб, хватит! Прекрати немедленно! – Ксюша взяла Петю за руку и потащила в комнату.

– Значит, венчания не будет. Это ж какой грех! Значит, во грехе будете жить! И детей во грехе рожать! Бесовщина! Елена! Ты слышишь? Кстати, а когда родители твои к нам приедут знакомиться? Это ж что я должна готовить? Что они едят? – Тетя Люба причитала на всю квартиру.

– Не знаю. Может, на нейтральной территории? – осторожно предложил Петя, поскольку тетя Люба, не выдержав, ворвалась в комнату Ксюши и встала в дверях, разметав руки по косяку.

– Как это – на нейтральной? – Тетя Люба смотрела на Петю уже с явным неодобрением. – А традиции? По традиции, родители жениха должны приехать в дом к родителям невесты! Традиции никто не отменял! И что значит эта твоя «территория»? Ксюха, что ты молчишь? Лена! Куда ты делась? Речь идет о твоей дочери! И где ж ты такого жениха-то нашла? Других что же, не было? Даже этот, Славка, помнишь? Очень мне нравился. Нормальный парень, рукастый.

– Теть Люб! Замолчи! – Ксюша подскочила и принялась выталкивать тетку из комнаты. – Что ты все время лезешь? Что тебе от нас надо? Все время все портишь! Мы сами разберемся!

– Я порчу? Я лезу? – Тетя Люба ослабила хватку косяка и начала оседать. – Ксюшенька, что ты такое говоришь? Я ж ради тебя стараюсь. У меня ж никого, кроме тебя, кровиночки, и нет. А ты вон как меня благодаришь?

– Да достала ты! – заорала Ксюша. – Живешь тут, как у себя дома. Проходу никому не даешь! Уезжай уже к себе и сиди там со своим Толиком. Оставь нас в покое – и меня, и маму!

– Хорошо, я уеду. Прямо сейчас. Только вещи соберу. Живите, как хотите. Больше ноги моей здесь не будет. И на свадьбу к тебе не приду, не волнуйся.

– Ну и хорошо! Минус один стул будет! – выкрикнула Ксюша.

Тетя Люба ушла в комнату и, рыдая, начала собирать пакеты и сумки. Ксюша сидела на кровати и молчала. За стенкой Елена Ивановна что-то говорила сестре.

– Да ладно тебе. – Петя обнял Ксюшу. – Так всегда бывает перед свадьбой.

– А ты откуда знаешь, как бывает? – Ксюша наконец расплакалась.

– Не знаю. Я же не спрашиваю, кто такой Славик? – Петя хотел пошутить, но Ксюша разрыдалась уже по-настоящему и выскочила из комнаты.

Сначала Петя ждал, что она вернется. Листал книгу, сидел и рассматривал узор из люрекса на занавеске, но Ксюша вела переговоры в соседней комнате. Тетя Люба что-то говорила, Ксюша шипела в ответ. Елена Ивановна вскрикивала. Петя включил компьютер, успел посмотреть фильм и в конце концов уснул раньше обычного. Удивительно, но он не слышал, как в комнату зашла Ксюша, как ложилась. Он спал спокойно. И даже баба Роза ему в ту ночь не снилась. Видимо, решила, что на сегодняшний вечер ему достаточно скандалов.

Утром Петя проснулся выспавшийся, бодрый, в отличном настроении. Он осторожно зашел на кухню – там уже собрались женщины. Видимо, ждали только его. Ксюша метнулась к плите и выложила на тарелку омлет. Петя с удовольствием стал есть. Елена Ивановна передала ему хлеб и налила в чашку кофе.

– Мы тут обсуждаем, где знакомиться лучше, – объяснила Ксюша. – Можно ведь в ресторане, за ужином. Да?

– Угу, – ответил Петя, наслаждаясь завтраком. Омлет Ксюша немного пересолила, кофе был слабеньким, но в целом – все отлично.

– Как в ресторане? – Тетя Люба было снова всколыхнулась, но, будто оборвала себя, охолонула. – А дома что, хуже кормят? Или квартиру стыдно показать? Так не стыдно! Три комнаты – живи не хочу! У Ксюхи приданое есть – свою квартирку в Клину я ей завещаю. Не пропадет. А я такой ужин сварганю – пальчики оближешь. Пирог с капустой свой фирменный испеку. Да, Лен? И пирожков можно с джемом на сладкое. Мясо запечем. Салатов настрогаем. Я знаю такой рецепт домашнего майонеза… Можно в выходные. Да?

Все три женщины ждали ответа от Пети.

– Хорошо, отлично, – сказал он. – Я позвоню отцу, правда, он может быть в командировке. Часто ездит с лекциями. А баба Дуся… если будет себя хорошо чувствовать…

– А мама? – спросила тетя Люба требовательно, медленно закипая. – Она же сватья будет Лене, как же со сватьей не познакомиться? Она ж свекровка Ксюхина будущая.

Петя сделал вид, что увлечен омлетом.

– Очень вкусно, спасибо, – проговорил он с набитым ртом, надеясь, что Ксюша его выручит.

– Теть Люб, у Пети сложная ситуация с родителями, – буркнула Ксюша.

– Болеют, что ли? – Тетя Люба немедленно сменила гнев на милость. – А чем? Тяжело? Напиши мне, как их зовут, я в церковь схожу, свечку за них поставлю. Поэтому ты такой нервный? Да еще недоедаешь небось. Из-за родителей тебя червь-то точит? Бедный мальчик. Что ж ты сразу-то не сказал? Мы же люди нормальные, понимающие. Если кто болеет, то чего ж непонятного? Тут только помогать чем можешь да молиться надо. Я ж думала, что ты скрытный какой-то. А раз на семье такое несчастье… Может, порча какая? Ну ничего, ничего. Я тебе завтра таких блинчиков на завтрак испеку, что ты у меня сразу складками пойдешь, как младенчик. И тебе через скобочку перельем. А за твоих я свечки поставлю. И сорокоуст закажу. Какая Ксюха с моих блинчиков толстая была, ты не представляешь! В детстве-то от холодильника не оттащить было. Это она сейчас одну траву жрет, а раньше – и попа, и щечки, все при ней было. Такая девулька сладкая, как булочка!

– Теть Люб, перестань! – закричала Ксюша.

– А что я такого сказала? Только я не поняла – если твои родители болеют, то какой ресторан? Они в ресторан могут, а домой не могут? – Тетя Люба снова нахмурилась, почувствовав подвох.