Наталия Баринова - Гость из прошлого

Прошлое промелькнуло, оставив неприятный соленый привкус. Лескова давно так не плакала, но чувство облегчения не приходило. Она уже забыла, что можно так беззвучно, горько проливать слезы. Саша оплакивала ушедшую молодость, совершенные ошибки, непростительную жестокость. Телефон звонил, но Александра не могла ответить. Она не хочет ни с кем говорить. Ей нужно побыть с собой наедине.

Почему она чувствовала себя виновной в трагедии, произошедшей с сыном Дмитрия Ильича? Никакой логики. Это была глупость, необоснованное обвинение. Но какой бы ни была причина гибели Илюши, Александра знала, что все могло сложиться иначе. Если бы только можно было все вернуть. Одно-единственное желание, которое она бы загадала фее, волшебнику, золотой рыбке. Не три – одно: быть вместе с Дмитрием, не оттолкнуть его.

Их судьбы могли сплестись в один жесткий узел, если бы тогда, много лет назад, она не поддалась минутному порыву. Она сделала выбор, и с того момента все пошло наперекосяк. Зачем скрывать? Должна же она хотя бы наедине с собой быть откровенной. Все сложилось не так. Нужно было еще двадцать лет, чтобы окончательно это осознать. Приятнее и спокойнее жить в самообмане, надеяться и заговаривать рвущуюся изнутри пустоту, врачевать раны других. Отвлекаться на их проблемы и боль. От этого не становилось легче, просто время просачивалось день за днем, год за годом. Но в жизни все подчинено своим жестким законам. Саша оставляла открытым вопрос о справедливости такого хода событий, зная только, что рано или поздно придется платить по счетам. Саша вытирала слезы – кажется, она может оказаться банкротом.

Первая любовь Риммы оказалась ее самым сильным разочарованием. Не она первая, не она последняя обожглась на всю жизнь. Познав то, что называют «любовью без памяти», девушка очень скоро начала ловить на себе косые взгляды соседей, осуждение всех, кто мог хоть что-то знать о ней, о ее родителях. В коммуналках не может быть секретов, здесь особая территория, где все обо всех известно. Улей всезнающей кухни гудел от известий о каждом, кто вел себя подобающим образом или, напротив, нарушал нормы приличия того времени. Здесь говорили намеками и прямо в зависимости от объекта внимания.

В какой-то момент именно Римма и ее молодой человек стали самой главной темой воркующих хозяек. Все видели красивую пару, все ждали свадьбы. Родители Риммы уже несколько раз принимали жениха в доме, оказывали ему всяческое внимание, но история закончилась весьма тривиально. Жених вдруг пропал, как будто и не было его вовсе. Римма с каждым днем становилась все бледнее, тише. Родители видели, как переживает дочь, успокаивали, но дело было не только в тоске по любимому. Пришло время признаться в том, что девушка позволила себе больше, чем предписывали неписаные правила морали. Римма была беременна.

Ребенка решили оставить. Надежда Петровна – мать Риммы – сначала плакала, а потом взяла себя в руки и на людях не показывала, как тяжело на душе. Единственная дочь опозорила, осрамила, но что поделаешь. Ходила с гордо поднятой головой, на коварные вопросы «доброжелателей» не отвечала. Отец вначале за ремень схватился, хотел исполосовать мерзавку, но, справившись с гневом, рассудил здраво:

– Что случилось, то случилось. Благо, отсюда мы скоро переедем. Будем надеяться, что молва за нами не потащится. – Григорий Романович погрозил дочери увесистым кулаком. – Квартиру нам государство выделило. Думал, заживем как короли, а ты нам в подоле ляльку. Тьфу, дура девка.

– Да оставь ты ее, Гриша, – вступилась за дочь Надежда Петровна, – на ней и так лица нет.

– Лица нет? Зато пузо скоро будет.

– Ничего, справимся. Главное, ты, дочка, на новом месте-то говори, что погиб муж. Трагически погиб, мол, и без подробностей. Люди сначала поспрашивают, а потом успокоятся, в душу ж не заглянешь. Здесь мы переморгаем, недолго осталось.

Родившаяся девочка удивительным образом вобрала в себя все от отца. Несмотря на протесты родителей, Римма с чистой совестью записала ее как Александру Олеговну Лескову. Отец настаивал, чтобы внучка носила его фамилию и отчество, но всегда мягкая и уступчивая Римма проявила несвойственное упрямство.

– У нее есть отец, – тихо, но тоном, не допускающим возражения, произнесла она. – Может быть, он одумается.

Она, действительно, какое-то время ждала. Но Олег и не думал возвращаться. Его судьба осталась для Риммы неизвестной. Вопросов ей больше не задавали. Осуждающие взгляды соседей постепенно сменились жалобными комментариями:

– Вот не повезло девке. Заморочил голову паршивец.

– Ох уж эти мужики. Ребенок – его копия, а ему, лиходею, все равно.

Лесков был мужчиной видным, так что на маленькую Сашеньку смотрели с восхищением. Прелестный ребенок вызывал восторг у всех, кроме ее матери. Видя в ней предавшего ее любовь мужчину, Римма была сдержанна в чувствах. Нет, она никогда не желала дочери зла, но ее материнская любовь всегда была приправлена щедрой порцией раздражения, вспыльчивости, контролировать которые Римма себя не утруждала.

Переезд на новую квартиру решил часть проблем: здесь никто не знал Кудрявцевых, никому не было дела до отца Саши. Жизнь в многоквартирном доме кипела. Жильцов сотни, поздоровались друг с другом – уже хорошо. Правда, версию о гибели Лескова все же пришлось озвучивать. Соседям, с которыми сложились хорошие отношения, Надежда Петровна сказала, что зять был завидный, но не пришлось дочке пожить всласть. Смерть она ведь всегда лучших забирает.

Вот так Римма похоронила Олега. Версия о его трагической гибели настолько часто повторялась, что в какой-то момент в нее поверили и сами создатели. На молодую интересную женщину с ребенком смотрели с уважением. Вот ведь какая верная – столько лет тоскует по мужу. Никому не приходило в голову, что Римма отчаянно пыталась найти спутника жизни, но серьезные отношения не складывались. Нравилась она – не нравились ей, она сгорала от чувства – к ней оставались холодны. Особенно непредсказуемой была реакция, когда Римма признавалась, что у нее есть дочь. Некоторые претенденты на руку и сердце исчезали сразу, другие пытались выглядеть благородно и даже знакомились с Сашей, но не более того. Шоколадки, куклы – заигрывания с ребенком длились одно-два свидания, после чего любовный пыл улетучивался, отношения заканчивались. К тридцати годам Римма не хотела мириться с одиночеством, не переставала надеяться.

Когда Саше исполнилось пятнадцать, бабушка и дедушка окончательно переехали жить в деревню. Уйдя на пенсию, они все чаще говорили, что городская суета сокращает их жизнь, вот и решились, наконец. Дом в деревне был небольшой, но с огромным садом и казавшимся бесконечным огородом. Раньше родители Риммы проводили здесь все выходные и праздники, возделывая благодатную землю. Теперь, когда переехали сюда жить, решили завести птицу, поросят.