Наталия Баринова - Гость из прошлого

– Тебе, Шура, нужно было искать мужа в своей среде, среди медиков.

– С чего вы взяли?

– Одного поля ягоды, – заметила Галина Михайловна.

– Какая вы наблюдательная! – аппетитно похрустывая капустным листом, улыбнулась Саша.

Две хозяйки на кухне – уже перебор, особенно если одна ищет компромат на другую. Галина Михайловна краем глаза наблюдала за тем, как невестка готовит борщ, а сама резала капусту на засолку. Володя любит квашеную капусту с антоновкой. Никто не сделает для него лучше. Да и борщ она варит иначе – никогда не трет морковь и свеклу. Невестка ценит свое время и не хочет тратить его на нудную нарезку овощей. Не желая делать замечание напрямую, Галина Михайловна решила хоть как-то ей досадить.

– Мне кажется, Шурочка, у людей одной профессии больше общего.

– У мужчины и женщины всегда найдется нечто общее, – многозначительно взглянула на свекровь Саша.

– Я понимаю, на что ты намекаешь. Секс – это, бесспорно, важно, только он не все в жизни решает. Наступает момент, когда на передний план выходят другие ценности.

– О-о, вам, конечно, виднее, – засмеялась Саша. – Надеюсь, у нас с Володей этот момент наступит еще не скоро.

Ответила и, спохватившись, почувствовала неловкость. Под пристальным колючим взглядом свекрови ей стало не по себе. Эта женщина едва терпит ее присутствие, но ссориться с ней Саша не хотела. Ей казалось, что между Галиной Михайловной и ее сыном существует более прочная привязанность, нежели можно было предположить. Володя рос без отца, замуж его мама так больше и не вышла. Собственно, все логично. Загвоздка заключалась в том, что мать не желала замечать очевидное – ее мальчик вырос. Именно об этом Александра собиралась тактично поговорить, но Галина Михайловна яростно шинковала капусту и больше не выказывала желания общаться.

В то же время Владимиру приходилось несладко. Он выдерживал натиск матери и старался как мог, сглаживал острые углы. Противостояние между невесткой и свекровью вошло в классическую стадию застоя: антипатия уже не выражалась открыто.

– Я бы хотела сама стирать для всех и для нее тоже! – заявила однажды Галина Михайловна. В тот день, несмотря на воскресенье, Саша дежурила в больнице, а свекровь затеяла генеральную уборку.

– Что ты придумала? – Володя уже чувствовал, что в отсутствие Саши мама снова начнет свою песню.

– Я не могу видеть твои застиранные рубашки. Ты должен выглядеть представительно! – Галина Михайловна намекала на то, что фирма, которую основал ее сын, должна иметь достойную визитную карточку в его лице. – Ты тоже должен выделяться.

– Только не белоснежными воротничками, мам.

– Почему бы и нет? Начищенная обувь, белоснежный воротничок, аккуратная стрижка – это уже немало для создания благоприятного впечатления, – не сдавалась Галина Михайловна.

– В любом случае меня устраивает то, как Саша стирает. Заранее хочу предупредить, что мне нравится, как она готовит, убирает, гладит. Ну, короче, все нравится.

– Ты полностью попал под ее влияние, – безутешно вздохнула мать.

– Не понимаю, что тебя не устраивает? Твой сын счастлив!

– Это иллюзия. Я не могу доказать, но я чувствую, что от этой женщины у тебя будет много неприятностей.

– Мамуль, я очень люблю тебя, но не тогда, когда ты говоришь глупости.

Галина Михайловна временно сдалась. Она продолжала страдать, живя под одной крышей с той, которая изо дня в день отдаляла от нее сына. От всей души надеялась, что однажды эта несносная девица еще проявит свою истинную сущность. Бедный мальчик, тогда он пожалеет о потраченном впустую времени. Но время шло, незаметно проходили годы – свекровь отчаялась. Кажется, ее прогнозы не оправдались.

Напряженность, которую Галина Михайловна как бы невзначай постоянно вносила в дом, изводила Сашу. Она упрямо делала вид, что ее ничто не задевает. Александра чувствовала, что замешанные на ревности нападки свекрови постепенно отравляют ее отношения с Володей. Наверняка ему тоже доставалось от матери, хотя он это скрывал. В это время у него были сложности с работой. То, на что он рассчитывал, создавая фирму, пока не получалось. Его компаньон вел двойную игру, пользовался финансами фирмы в своих целях, подкупал бухгалтера, составляя липовые отчеты. В таких условиях Владимир не считал возможным продолжать сотрудничество, о чем заявил открыто. В результате оказался один на один с проблемами ответственности и выполнения обязательств.

– На тебя смотреть жалко, Володя. Не переживай ты так. Все образуется.

Поздними вечерами, когда вокруг все затихало, Саша обнимала уставшего, засыпающего мужа и пыталась поддержать его. Говорила нужные слова, все больше убеждаясь, что ее попытки – мартышкин труд. Ей приходится успокаивать Владимира, на которого неприятности сыпались, как из рога изобилия. Мало того что Галина Михайловна стойко стояла на своем, вежливо и упрямо вносила раздор между сыном и невесткой, так еще и на работе намечался кризис.

– Вова, ты не драматизируй ситуацию. Попробуй взглянуть на нее под другим углом. Ты не первый, кто столкнулся с человеческой подлостью. Прорвемся.

– Тебе хорошо говорить. У тебя на работе все ясно: вот пациент, вот его лечение, а мне снова все приходится начинать с нуля. Дурацкое время. В институте тоска. На фирме одни убытки. Матушка замучила намеками о том, что я достоин лучшей судьбы.

– Ну, это, прежде всего, камень в мой огород, – вздохнула Саша. – Не нравлюсь я ей, что поделаешь.

– Ей никто не понравится, поверь мне. – Владимир прижал ладони к лицу. – Я устал.

– Инженер, который обещал добиться многого, собирается сдаться? – в темноте Саша вглядывалась в точеный профиль Владимира. Красивый, но не слишком уверенный в себе мужчина. Это тяжело не только для него, но и для женщины, которая рядом. Но показывать свое разочарование нельзя. – Я верю в то, что у тебя большое будущее. Для тебя это хоть что-то значит?

Владимир нежно поцеловал жену. В его жизни наступили времена, когда он будто перестал быть хозяином своей судьбы. Более того, теперь у него была семья, а это накладывало большую ответственность еще за одного человека, любимую женщину. Груз вины за неудачно складывающуюся реальность придавил Владимира.

– Слушай, Никольский, я не могу тебя видеть таким. Давай займемся любовью, – Саша прижалась к мужу. Ее рука скользнула к его мускулистой груди. – Может, это поможет тебе расслабиться?

– Может, давай попробуем. Лучшая анестезия от моей боли – оргазм. Твое предложение весьма кстати, Санечка.

Саша предлагала сделать то, что давно не получалось у нее самой. Получение удовольствия от близости постепенно переросло в его ожидание. Зная, что за стеной чутким, тревожно-ревнивым сном спит свекровь, Александре никак не удавалось раскрепоститься в постели. Изо дня в день, из месяца в месяц она принимала ласки, отвечала на них, но всякий раз ловила себя на том, что пытается вести себя тихо, чтобы, не дай бог, не разбудить Галину Михайловну. В конце концов, секс стал для Саши испытанием, на которое она стоически обрекала себя из чувства долга.