Наталия Баринова - Гость из прошлого

Симона затушила сигарету, подперла голову рукой. Закрыв глаза, она снова переживала события вчерашнего вечера. Ей было стыдно говорить об этом с подругой, но стыд был меньше необходимости поделиться случившимся. Кто, как не Саша, выслушает, поймет, посоветует. Хотя какие могут быть советы, когда семья рушится. Их отношения безнадежно испорчены, Симона еще не могла с этим смириться.

– Короче, выпили бутылку шампанского. Валерка не пил, так, пригубил. Он со своим спортом совсем правильный стал. При любой возможности летит в спортзал. Красавец, одним словом. Так что мы с Таней бутылочку оприходовали и немного посоловели. Слово за слово, а на часах уже начало одиннадцатого. Время, конечно, детское, но девушке еще домой добираться.

– Для этого есть такси, – буркнула Саша, отправляя в рот порцию ризотто.

– Валерка так и сделал, между прочим. Вызвал такси, несмотря на сопротивление Тани. Она раскраснелась, выглядела смущенной. Короче, я подумала, что у нее денег нет расплатиться, и потому, когда позвонили, что машина у подъезда, отправила Валерку с ней. Я ему шепнула, чтобы рассчитался с водителем, а Таню попросила перезвонить уже из дома.

Симона залпом выпила вино, поставила пустой бокал на стол, снова закурила. Ей было невыносимо тяжело, вспоминая, снова переживать события того вечера. Но к Саше она приехала не только для того, чтобы поплакаться, а больше – чтобы получить дельный совет. За столько лет практики подруга помогла выйти из кризиса стольким людям. Скуратова верила, что в ее случае тоже все получится. Саша выслушает, найдет выход.

– Валерка пошел провожать ее… – глухо продолжала Симона. – Я убирала со стола, складывала посуду в мойку и ненароком выглянула в окно: машина такси все еще стояла у подъезда. Я замерла, а потом у меня ноги подкосились. Такая неприятная слабость в ногах… Я испугалась, запаниковала. Я вышла в прихожую, автоматически надела тапочки, в которых я обычно выношу мусор. Я боялась открыть дверь, потому что была уверена, мне очень не понравится то, что я увижу…

– Ты осторожно открыла дверь и, крадучись, вышла из квартиры, – после того, как замолчала подруга, подхватила Лескова. Она налила в бокалы вина, под настороженным взглядом подруги выпила его до дна, и тоже взяла сигарету. Долго смотрела на пламя зажигалки, прежде чем закурить. – В подъезде было тихо. Кто-то выкрутил лампочку на этаже и лестничном пролете. Только когда глаза привыкли к темноте, ты стала различать ступени, силуэт окна… Кто-то вызвал лифт, скрипя, он ехал вверх. Тогда ты точно поняла, что в этом лифте Тани нет… Ты почувствовала, как немеют кончики пальцев, и попыталась успокоиться: Таня уже села в машину и уехала, а Валера сейчас поднимется пешком, как он делает всегда. Увидит тебя, перепуганную до смерти, и удивится…

Симона, открыв рот, смотрела на подругу. Та настолько точно описала происходящее, что, казалось, сама все видела.

– Да, да, все именно так и было. Сашка, я уже собралась вернуться в квартиру, но на всякий случай решила спуститься на один пролет и заглянуть вниз. Мне показалось, я услышала странные звуки… Лучше бы я пошла домой.

Симона закрыла лицо руками и заплакала. Такой Саша ее не видела никогда. Не растерявшись, поднялась, подошла к Скуратовой, обняла ее за плечи, поцеловала в макушку. Симона зарыдала еще громче. Похлопав ее по плечу, Саша села напротив. Она поняла, что проявление жалости в данном случае не поможет. Нужно подождать, дать горю выплеснуться.

– О господи, Саня, – всхлипывая, продолжала Симона, – спустившись, я увидела, как Валерка обнимает и целует ее… Он прижал ее к стене, покрывая поцелуями ее лицо, шею, а одной рукой он хозяйничал у нее под юбкой. Мне показалось, они сейчас начнут… прямо в подъезде… Я закрыла рот ладонью, чтобы не закричать.

– Они тебя не заметили, – констатировала Саша, чтобы Симоне было легче рассказывать.

– Им было не до меня. Они продолжали неистово целоваться. Я не помню, чтобы мы с Валерой так целовались в последнее время. Я уже привыкла к тому, что ласки стали обычными, предсказуемыми. Как-то незаметно постель перешла на второй план, но я всегда была уверена, что Скуратов мой, только мой.

– Почему?

– Не знаю, – Симона бросила на подругу тяжелый взгляд, – просто у меня не было повода для сомнений.

– Теперь появился.

– Ты как будто рада? – Скуратова высморкалась в салфетку, отпила из своего бокала.

– Не говори ерунду. – Саша задумчиво посмотрела в окно, усмехнулась.

– Что? Что смешного?!

– Прости, я вспомнила аналогичную ситуацию, только к стене прижимали меня и поимели потом меня. По доброй воле, ничего такого не подумай, но все это случайно увидел один человек… – Лескова выпустила дым через нос, закашлялась.

– Ты с этим человеком встречалась?

– Да.

– У вас были серьезные отношения.

– Серьезные, – выдохнула Александра.

– Он простил тебя?

– Кто?

– Не прикидывайся дурочкой. Тот, кто застал тебя на месте преступления! – Симона стукнула кулаком по столу. Похоже, вино придало ей агрессивности.

– Нет, – откровенно призналась Саша, не подозревая, к чему приведет голая правда.

– Значит, он не смог, – глаза Симоны снова наполнились слезами. – Вот и я не прощу… Я ведь трусливо поднялась в квартиру и ждала возвращения Валеры. Смотрела на часы, следила за секундной стрелкой. Это были самые долгие, самые невыносимые минуты в моей жизни. Даже когда мой первый муж обижал меня, я не была настолько несчастна.

– Это было давно, и память о них стала менее острой. А мой опыт – он к сложившейся ситуации отношения не имеет. – Саша пыталась исправить свою ошибку. Дернула ее нелегкая откровенничать в такую минуту. – Пройдет еще пара лет, Симка, и ты забудешь, почему считала Петренко чудовищем, почему сбежала из его тюрьмы.

– Не преувеличивай. Я все помню. Сейчас я говорю об ощущениях. Петренко плевал в мою душу, а Скуратов просто убил ее…

Симона потянулась к почти пустой бутылке с остатками вина, вылила их в свой бокал. Подняла, символически предлагая Саше присоединиться. Лескова покачала головой, тогда Симона медленно опустила бокал на стол.

– Слушай, не пори горячку, – Лескова пожала плечами. – У тебя муж – настоящий мужчина. Сеет вечное, позабыв на миг о рассудке, чувстве долга. Мужика помани – он и растеряется. И приходила твоя звезда эпиляции для того, чтобы Валерку дожать, а не с тобой, дурочкой, общаться. План ее сработал, черт возьми.

– Ты его оправдываешь, потому что сама была в таком же дерьме!

– Я не была, а все еще в нем, милая, – вздохнула Лескова.

– Я не прощу!

– Глупо.

– Что ты предлагаешь? – с надеждой спросила Симона. Она боялась даже мысли о том, что придется расстаться с Валеркой, но и оставлять происшедшее без внимания было невозможно.