Леонид Филатов - Сукины дети (сборник)

И тогда Боря Синюхаев выхватывает у милиционера мегафон и прикладывает его ко рту.

– Товарищи!.. – голос его, усиленный рупором, заставляет толпу притихнуть. – Товарищи! Минувшей ночью умер замечательный артист Лев Бусыгин!.. Всю свою жизнь он служил искусству, правде, добру!.. Он отыграл свою последнюю роль и уходит от нас навсегда!.. Проводим же его так, как надлежит провожать артистов!..

И Боря первым начинает аплодировать. Его поддерживают не сразу. Оторопевшая толпа не в состоянии мгновенно переварить услышанное. Кто-то снимает с головы кепку, кто-то смущенно прячет агрессивный транспарант, кто-то лезет в карман за носовым платком… То здесь, то там раздаются неуверенные аплодисменты, и вот уже вся огромная площадь, словно устыдившись своего недавнего поведения, аплодирует мертвому Левушке…

…И тут происходит невероятное. Из-под чуть дрогнувшей ресницы покойника выползает здоровенная слеза и, словно стесняясь своих размеров, быстро скатывается по щеке, оставляя за собой живую влажную бороздку. Первой реагирует на это Татьяна, ни на секунду не отрывавшая взгляда от Левушкиного лица. Она беспомощно оглядывается на коллег, ища в их глазах подтверждения происходящему. Затаив дыхание, все напряженно глядят на Левушку. Секунда, другая… И покойник, точно почувствовав, что от него ждут проявлений жизни, коротко шмыгает носом.

– Живой! – ахает Татьяна. – Солнышко мое единственное, счастье мое ненаглядное, Левушка мой любимый, живой!

– Врача! – волнуется Аллочка. – Надо срочно вызвать врача! Кто-нибудь умеет делать искусственное дыхание?..

– Какое, к черту, дыхание? – одергивает ее Тюрин. – Он и так дышит, как паровоз! Сейчас главное его не спугнуть!..

– Фантастика! – восхищается Сима. – Скажи, Лен! Это что же у него было? Летаргический сон, что ли?..

– Хохмачи! – шипит Юрий Михайлович. – Сволочи, подонки! Вы еще ответите в горкоме за ваши шутки!..

– Какие шутки? – удивляется Гордынский. – Разве такими вещами шутят?.. Просто жизнь пошла немножко не по Марксу…

Внезапно Левушка открывает глаза и садится на носилки. Толпа в очередной раз замирает.

– Товарищи! – срывающимся голосом говорит Левушка. – Я вот сейчас лежал и думал: почему все самое лучшее приходит к человеку после смерти? Слава, уважение, любовь!.. Раньше мне казалось, что мы живем в мире ненависти… А теперь понимаю, что это неправда… Любви в мире гораздо, гораздо больше… И когда в каком-то месте ее скапливается особенно много, – там могут произойти любые чудеса…

Левушка взмахивает рукой, словно желая добавить еще что-то, но внезапно лицо его сморщивается, и он плачет, размазывая по щекам счастливые слезы.

Находчивый Дрюля быстро ставит патефонный рычажок на пластинку, и над очарованной площадью возникает сладкий итальянский тенор, исполняющий Верди…

Звучит итальянская ария. Скандирует улыбающаяся толпа. И актеры, ничего уже не соображающие от пережитого ужаса и смертельной усталости, но послушные вечному и неистребимому актерскому инстинкту, мгновенно натягивают на лица профессиональные улыбки и кланяются, кланяются, кланяются, поворачиваясь во все стороны и жмурясь от солнца, падают и поднимаются, и поддерживают друг друга за локти, и снова кланяются, скорее даже не понимая, а чувствуя, что наконец-то кончился этот бесконечный спектакль, и, судя по аплодисментам, прошел он вполне прилично…

Вглядимся же напоследок в эти странные, размалеванные, эксцентрические лица. Левушка. Татьяна. Борис. Андрей Иванович. Элла Эрнестовна. Сима. Гвоздилова. Гордынский. Федяева. Аллочка. Ниночка. Супруги Тюрины. Дрюля. Артисты. Нелюди. Сукины дети.

Комедия

Действующие лица

Лиза

Кузнецов

Гость

На экране хоккейный матч. Взвизгивает под острыми коньками сверкающий лед, звонко ударяются друг о друга хоккейные клюшки, ахают переполненные трибуны…

Лиза (выключая телевизор). Прости, но это уже выше моих сил. Нельзя же целый вечер сидеть и таращиться в телевизор!..

Кузнецов. Включи. Осталось четыре минуты.

Лиза.Посмотри на себя. Ты превратился в типичного обывателя. Тебя не интересует ничто, кроме хоккея. Ты – духовный паралитик.

Кузнецов.Чего ты от меня хочешь?

Лиза.Да пойми же ты наконец, что преступно так жить! Раньше мы хотя бы ссорились… А теперь в нашей жизни абсолютно ничего не происходит!..

Кузнецов.А что, собственно, должно происходить?

Лиза.Не знаю. Что-нибудь. У всех что-нибудь происходит. Пашка с Ириной подали на развод. У Гарика с Натальей сгорела дача. Борис сломал ногу. Светка похоронила бабушку. Люди живут полнокровной жизнью!..

Кузнецов.Если хочешь, можем кокнуть люстру. Я думаю, это нас освежит.

Лиза.Не остри. Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Мы замкнулись в своей скорлупе. Нам страшно выглянуть наружу. Мы никуда не ходим. Мы ничего не видим. Мы ничего не хотим.

Кузнецов.Ты права. Мы действительно одичали. Это уже ни в какие рамки…

Лиза.А кругом, между прочим, бушует настоящая жизнь!.. Люди ходят в театры, в кино, в музеи. Ссорятся, смеются, любят, болеют, умирают…

Кузнецов.У меня есть конкретное предложение. Надо срочно посетить Третьяковскую галерею. Говорят, это изумительно. Наши были.

Лиза.Стыдно – жить в Москве и не побывать в Третьяковке. Решено – в первую же субботу идем в Третьяковку.

Кузнецов.Суббота отпадает. В субботу я не могу. В субботу у меня комиссия.

Лиза.Хорошо. Тогда в воскресенье сходим в Манеж, на фотовыставку. Нас засмеют, если узнают, что мы не были на фотовыставке.

Кузнецов.В воскресенье не получится. Много работы. Надо подготовить чертежи.

Лиза.Ну, тогда в понедельник. В понедельник можно сходить в планетарий. Человек эпохи НТР обязан ходить в планетарий.

Кузнецов.В понедельник исключено. В понедельник у меня совещание.

Лиза.Ну вот. Так я и знала. У тебя на все есть отговорки. Ну тогда давай хотя бы пригласим кого-нибудь в гости. Мы уже тысячу лет никого не приглашали в гости!..

Трель дверного звонка. Пауза. Лиза и Кузнецов вопросительно смотрят друг на друга.

Кузнецов.По-моему, звонят.

Лиза.Звонят.

Кузнецов.Это наверняка к тебе.

Лиза.Почему ко мне?

Кузнецов.Потому что я сегодня никого не жду.

Лиза.Я тоже никого не жду.

Кузнецов.Значит, не к тебе.

Лиза.Но если это не ко мне, то, очевидно, к тебе.

Кузнецов.Почему обязательно ко мне?