Екатерина Мириманова - Призрак и я

Не совсем понятно, зачем нужны были ступеньки, если они с таким же успехом могли парить над противоположной гладкой стеной пирамиды, но, по всей видимости, здесь был скрыт некоторый смысл. Лиде не хотелось даже думать об этом. Она вдруг поняла, что все еще не приняла решение. Испугавшись этой мысли, Лида обратила взгляд на сопровождающего. Он явно был моложе Толина на вид (хотя она уже знала, что это ни о чем не говорит), с правильными чертами лица и смуглой кожей.

— Я бы посоветовал вам все же сосредоточиться на нашей конечной цели, — проговорил мужчина с улыбкой, почувствовав, что его изучают.

Лида вздрогнула. Привыкнуть к тому, что все твои мысли постоянно в поле зрения собеседника, — пожалуй, самое сложное из того, через что ей пришлось здесь пройти. Они быстро приближались к площадке на вершине пирамиды. Лида в глубине души радовалась тому, что у нее прошел страх высоты, иначе она точно не смогла бы сюда забраться. Воды канала были уже еле различимы. Сооружение оказалось выше, чем представлялось со стороны. Наконец они оказались у небольшого каменного арочного входа. По бокам его была глухая стена, такая же белая, как и вся пирамида. Сопровождающий остановился и, слегка отведя Лидину руку назад, дал ей понять, что нужно последовать его примеру.

— Ждите здесь, — проговорил он. И, поднявшись немного выше, вошел в арку, слегка наклонившись.

«Какого же он роста? — подумала Лида. — Метра два с половиной, наверное!»

Она ждала. И поскольку находилась немного ниже входа на площадку, то не могла видеть, что прячется за стеной. Прошло, как ей показалось, несколько мгновений, прежде чем совсем близко послышался мягкий голос Толина: «Заходи!» Она вздрогнула, осмотрелась, но ангела нигде не было видно, хотя голос его прозвучал так близко. Она нерешительно направилась к арке — ступенька, еще ступенька, и вот уже последняя преграда. Сейчас она увидит, что же за этой стеной.

Вопреки ожиданиям, Лида не заметила ничего выдающегося. Стена скрывала большую плоскую поверхность площадью, наверное, метров тридцать, с абсолютно ровным полом, а не каменистым, как она ожидала, ведь все вокруг явно было сделано под старину. Она нерешительно шагнула на белый пол. Он был странным, нетвердым. Создавалось ощущение, будто ступаешь по мягкому лугу босиком. Забавно, но Лида впервые с тех пор, как попала сюда, задумалась о том, что на ней надето, обута ли она. Раньше она была настолько поглощена новыми открытиями, что даже не вспоминала про такие мелочи.

В центре площади стоял такой же белый, как и все вокруг, стул. Она замерла в нерешительности, раздумывая, что делать дальше. «Садись!» — услышала она голос Толина, но на этот раз даже не стала оглядываться, чтобы отыскать источник звука.

Она села на стул, напряженно ожидая, что же будет дальше. Стены не задрожали, и пол не провалился, это уже радовало. Лида с тревогой посмотрела наверх, но оттуда ничего не спускалось и не падало, вопреки ее предположениям. Внезапно в глаза ударил яркий белый свет. Она зажмурилась, но он, казалось, проходил сквозь сомкнутые веки. «Может, это такое последнее испытание», — подумала она. «Нет, просто впусти этот свет в глубину себя», — снова услышала она голос ангела — на этот раз он шептал где-то совсем близко.

— Легко сказать, впустить в себя свет! — громко возмутилась она в ответ. — Еще бы знать, как это делается.

— Любая душа на это способна, стоит только захотеть, — услышала она незнакомый голос. Если бы Лиду попросили сказать, откуда он исходит, она бы не смогла. Он был одновременно везде, обволакивал каждую частичку ее души. Она не могла описать, какие чувства он вызывал, скорее все разом. — Просто перестань думать о том, чего не бывает, и у тебя все получится.

Лида глубоко вдохнула и вдруг почувствовала, как ее наполняет всеобъемлющая радость. Она уже несколько раз ощущала здесь подобное, но не настолько сильно. Напряжение, наконец, спало, желание определиться, принять решение немедленно прошло. Внутреннее чутье заставило ее повернуться к арке, и она увидела входящего в нее Толина. Его губы шевелились, и хотя он ничего не произносил вслух, она слышала его слова:

— Белый — самый светлый из всех цветов. Это — бегство, освобождение от препятствий, открытость новым возможностям и начинаниям. Это цвет чистоты и невинности. Сегодня главный день, итог твоей прошлой жизни и начало новой. Ты приняла решение?

— Да, — услышала Лида себя как бы со стороны.

— Каков твой выбор? — спросил Голос.

— Я хочу вернуться на Землю в качестве призрака. — Лида говорила на удивление уверенно.

— Это должен быть твой выбор, никто не должен повлиять на него. Почему ты приняла такое решение? Оно очень серьезное, — продолжал расспрашивать Голос.

— Знаете, я все обдумала, — она вдруг поняла, что знает, что говорить. — Все мы умираем с разными ощущениями, кто-то доволен прожитой жизнью, кто-то нет. Наверное, большинство из нас думает о том, что все могло быть иначе. Вероятно, не вся жизнь изменилась бы на 180 градусов. — Ее решительность росла с каждым произносимым словом. — И, конечно, я не думаю о том, что могла бы получить «Оскара» или Нобелевскую премию. Нет. Но хотя бы в житейском смысле все могло быть по-другому. Изменилось бы что-то, если бы у меня были, допустим, дети? Приходили бы они ко мне или бросили бы меня одну, как ту женщину из палаты номер 392? Или, может, не стоило рвать отношения с тем или иным мужчиной… Я понимаю, что сейчас это уже не так важно для меня, после того как я совершила девять путешествий, но я оглядываюсь на свою прошлую жизнь и знаю, что еще одно перерождение станет лишь новой попыткой убежать от прошлых ошибок. Так стоит ли портить еще одну новую жизнь старыми ранами? Мне больше не хочется стареть заново, бояться необратимого, чувствовать, что, что бы я ни делала, исход — один. Я не желаю снова переживать то чувство, когда кажется, что часы бегут все быстрее, хотя жизнь как будто замедляет свой темп. — Лида на мгновение остановилась и задумалась, а потом продолжала: — Сначала кажется, что вчера был четверг, а выясняется, что сегодня уже вторник. Вроде только справили Новый год, а уже наступает лето. Иногда становится грустно, причем непонятно от чего. В сущности, от того, что я жила последние двадцать лет, ничего не менялось. Я просто просыпалась, занималась рутинными делами и ложилась спать. Иногда общалась с подругами. Читала новости. Готовила. Я никого не сподвигла на путь истинный, не заработала миллион, не сидела с внуками. Но все равно от мысли, что я ушла, становится грустно. И я даже не рассчитываю, что, если вернусь сейчас в виде призрака на Землю, все изменится сразу же. Но мне хочется заставить себя поверить в то, что я «выжала» из своей жизни все, что можно, несмотря на ошибки, которые уже не имеют значения. Я готова навсегда вернуться на небо, в любом качестве, но сначала я хочу закончить свои дела на Земле. Я понимаю, что не всем дается такое право, иначе призраки стали бы такой же частью повседневной жизни, как растения или животные. Но, может, мне будет позволено поступить так, как хочется моей душе. — Лида с надеждой смотрела на Толина, а он только улыбался, и от этого, казалось, помолодел лет на пятнадцать.