Роман Сенчин - Наш последний эшелон

Премьер. Ничего, Егор Егорович. В целом по стране – мы впереди! По предварительным данным, на три процента.

Президент. Ну ведь обидно же, понимаешь! Тут бьешься, э-э, бьешься… (Грустит.)

Премьер( садится, ослабляет галстук ). Что будем делать с Журавлевым? Действовать по плану? У него семнадцать процентов… надо перетягивать голоса…

Президент (вздыхает). Надо. (Пауза. Оживляется.) Так, Леха, беги, звони Журавлеву, тащи его, понимаешь, сюда!

Премьер. Прямо сюда?

Президент. Да! Эти стены, понимаешь, умеют действовать на людей. Как договоримся, выйдем в Георгиевский зал, туда журналистов, э-э, аккредитуй всяких, понимаешь…

Премьер. И (кивает на шкаф) этих?

Президент. Всяких! Пусть все, понимаешь, видят!.. Давай, Лёхан, беги, время, э-э, не ждет!

Президент сидит у стола, постукивает по нему пальцами, размышляет… Из задней комнаты выходит Вадимв майке и трико. Лицо красное и страшно опухшее.

Президент (приветливо). О, Вадим Эдуардович! Спать вы, понимаешь, мастера! Время-то знаешь, э-э, сколько уже?

Вадим (садился). Так квасить… ничего знать… не будешь… (Пьет воду из графина.)

Президент. А я с семи, понимаешь, утра на ногах. Десятки вопросов уже проработал. И – как огурчик.

Вадим. У вас таблетки, наверно, специальные есть. Ну, что выборы, состоялись?

Президент. Состояться-то, э-э, состоялись, но положение не из легких. Шаткое положеньице, понимаешь. Напирают (кивает на шкаф) эти. По предварительным данным, мы обгоняем их (смотрит в бумаги) на два и девяносто две, э-э, сотых процента.

Вадим. Н-да… борьба за власть.

Президент. Теперь второй тур надо делать. Недели, понимаешь, через две-три. А за это время… Ничего, Вадим, я волейболом занимался! И, понимаешь, не любил выходить в начале, а сидел на скамейке, э-э, запасных! А выходил я в самую,, понимаешь, тяжелую ситуацию, когда наши, понимаешь, уступали. Выходил – и вколачивал! (Встает, показывает, как «вколачивал» мячи.) Брать мои удары просто бес полезно, пальцы у них сразу, понимаешь, все вылетали!

Вадим. Да, Егор Егорович, с вами шутить не безопасно.

Пауза. Президент занят бумагами.

Вадим. Егор Егорыч, может, по капельке, а? Похмелье… Президент. Мне, понимаешь, нельзя. У меня еще, э-э, дела, встречи. Надо держать ситуацию под контролем! А ты давай, Вадим, давай, э-э, не стесняйся. Там вон в шкафчике…

Вадим встает, подходит к шкафу, наливает рюмку водки и проглатывает. Стук в дверь. Входит жена премьера.

Жена премьера (с улыбкой). Можно к вам, Егор Егорыч?

Президент. Можно, можно, Анжела Степанна. С чем, понимаешь, при шли?

Жена премьера. Моего-то нет? Опять где-то носится… (Недовольно смотрит на Вадима.) Я вот что, Егор Егорович… Была я вчера в деревне…

Президент (строго). А выборы?

Жена премьера. Да голосовала я, голосовала! А потом туда скорей. Дел-то уйма. Все запущено, перцы не высажены до сих пор, охрана пьет, загорает… И вот еще… Овес у нас, Егор Егорович, кончился. А кроликам что трава? Сколько ни давай – всё голодные. Так вот пару мешочков бы, а, Егор Егорыч?..

Президент (устало). К Затирухе сходи, он за это, э-э, отвечает. Он же по сельскому, понимаешь, хозяйству.

Жена премьера. Была я, была у него. Не дает. Говорит, без вашего указа – ни грамма. У меня, говорит, Мурманск…

Президент. О-хо-хо-хох… Ну, вы бы сами, понимаешь, как-нибудь, э-э, изыскали возможности. Польков вон ни разу, э-э, не обращался…

Жена премьера. Он, Егор Егорович, человек предприимчивый, а мы что… Мы не умеем…

Вадим в это время сидит на диване, вяло играет на гитаре.

Совсем, понимаешь, в авторитаризм вгоняете. (Пишет.) «Указ президента эр эф за номером (смотрит в бумаги) сто двадцать семь тысяч пятьсот пятьдесят два. В целях поддержки индивидуальных и фермерских хозяйств при президенте эр эф: выдать индивидуальному хозяйству…» (Жене премьера.) Как у вас там хозяйство называется?

Жена премьера (торопливо). «Скважина изобилия».

Президент. «…«Скважина изобилия» три мешка овса. Подпись: президент эр эф Егор Егорович такой-то». (Просматривает, подает жене премьера.) Вот, держи, Степановна. В канцелярии, э-э, печать поставь, а то, понимаешь, опять напряженности всякие…

Жена премьера. Ой, спасибо вам огромное, Егор Егорыч! На мясоед ждите от нас подарочка…

Президент (морщась). Ни к чему это, Анжела Степанна…

Жена премьера уходит. Президент погружен в чтение бумаг.

Вадим негромко поет:

Все антинародные, все борются за власть,

Чтобы больше выпить и покушать всласть.

Даже если щас хороший, станет он плохим,

И к народным чаяньям будет он глухим.

Много, очень много претендентов, ой,

Тянутся их реченьки, как вонючий гной.

Скоро, очень скоро – коммунизм, капитализм,

Скоро, очень скоро наступит катаклизм.

А я выбираю «Майский чай»,

Выбираю «Майский чай»…

А может, действительно, Егор Егорыч, чайку крепенького?

Президент (не отрываясь от бумаг). Иди там попроси, э-э, у мо ей. Скажи, что для президента, она даст… (Смотрит на Вадима.) А где Марина-то? Что ж она тебя, пони маешь, чаем не поит?

Вадим. А, распсиховалась вчера, что напился, убежала.

Президент. Помириться бы надо. Она девушка, э-э, хорошая… (Мечтательно смотрит в стену.) Мда-а, понимаешь… трудно быть президентом…

Вадим. Честно говоря, не позавидуешь вам, Егор Егорыч. (Встает, направляется к двери.) Чайку принести, для тонуса?

Вадим уходит.

(Сам с собой.) Ох, что же, э-э, делать? Кто скажет? В сорока девяти регионах у этих (кивает на шкаф) преимущество. Инвестиции, понимаешь, надо давать, индексации делать. (Осматривается, встает, ходит по кабинету.) Президент должен быть тверд. Он должен быть, понимаешь, волейболист. Он должен вот так!.. (Подпрыгивает и «вколачивает мяч».) Вот так, вот так! Пальцы им всем повышибать, понимаешь, чтоб не мутили. Власти, э-э, хотите? Чтобы много выпить и покушать всласть, понимаешь? Так вот вам, вот, вот! (Подпрыгивает и «вколачивает».) Устро-ою я вам второй тайм – все пообсеретесь! (Включает магнитофон, садится в кресло, закрывает глаза.)