Ольга Столповская - Куба либре

Он рассмеялся:

Когда мы встали из-за стола, к Алехандро подошла шоу-герл и сообщила, что одна женщина, француженка, ищет гида за очень хорошие деньги.

Алехандро нахмурился:

– Поищи ей кого-нибудь. Я не буду этим заниматься. – Когда девица отошла, он сказал: – Они думают, что меня можно купить. Но я не проститутос!

Я расцеловала Алехандро на виду у всего ресторана.

Полицейский покосился на нас.

Мы вышли прогуляться. И в этот райский закатный час встретили парочку счастливцев. Белая француженка и темнокожий кубинец шли в обнимку по кромке прибоя. Молодые и красивые. На ее голове трепетала фата. Они сегодня поженились. Алехандро шапочно знал этого кубинца, и мы подошли поздравить молодых. Их лица светились блаженством. У нее на шее болталась серебряная снежинка на ремешке, которая почему-то врезалась мне в память.

– Давай с ними сфотографируемся?

– Давай.

– Ми рейна? Ты что, загрустила? – спросил Педро, когда пара ушла.

Вопреки сложившемуся обычаю Алехандро разбудил меня с первыми лучами солнца. Оказалось, что ночью он отдал мой чемодан знакомому, который отвез его в Гавану.

– Катер ждет нас на берегу.

– Зачем так рано? Я хочу поспать! – разозлилась я.

– Ми рейна, сегодня будет жаркий день: лучше добраться до Гаваны, пока солнце не сильное. – Он уже надевал мне через голову платье и торопливо застегивал на моих ногах сандалии.

– Э! Я хочу принять душ!

Огромное алое солнце медленно выползло из-за пальм, расцвечивая океан пестрыми бликами. Голубой, сине-зеленый, оранжевый – сменяются как в калейдоскопе.

Человека, который должен был ждать нас на катере, не было. Наверное, мы опоздали.

Так как я была не в курсе деталей договора с этим человеком, то совершенно не понимала, чем это грозит. Пока Алехандро метался по берегу, я тупо смотрела на воду. Всякий раз, когда я не сплю до полудня, а это бывает крайне редко, я поражаюсь, как прекрасен, извините за банальность, рассвет.

Наконец появился Педро и объявил, что он разыскал какую-то рыбацкую лодку. В результате до побережья мы шли на веслах, и, когда сошли на берег, солнце уже было высоко. Некоторое время мы топали пешком между лачуг с изгородями из огромных цветущих кактусов.

В какой-то момент стало казаться, что мы идем среди кактусов бесконечно долго, может быть всю жизнь.

Меня слегка мутило после лодки. Алехандро был, напротив, в прекрасном расположении духа и пел песни. Вокруг никого не было.

Вдруг, как из-под земли, появилась мулатка на шпильках в розовой мини-юбке с крашенными в блонд, прямыми волосами. На ее топике сияла, переливаясь на солнце, надпись из страз «Kiss me», под которой выпирали арбузные груди.

Я впервые видела кубинку, настолько похожую манерой одеваться на русскую гламурную девушку. Сходство довершала большая бутылка «Столичной», которую мулатка несла в руках.

– Эй, это что у тебя, водка? – спросил девицу Алехандро.

Она кивнула.

– Видишь, я тебе говорил, у нас на Кубе очень любят русскую водку!

– А у нас любят мохито. – Я сказала это почему-то по-русски и улыбнулась девушке, уверенная, что она меня понимает.

– Ми рейна? Что с тобой?

– Жарко. Как можно в такую жару пить водку? – произнесла я опять по-русски.

– О боже! Для тебя это уже сильное солнце! – Алехандро вмиг посерьезнел.

Тут же, как по щелчку пальцев, появился рикша на ржавой велосипедной повозке. Шорты буквально сваливались с его вдавленного живота.

Стоило нам распрощаться с рикшей, тут же Педро встретился знакомый. Тоже с дредами и в красной майке с зелеными полосами.

– У Мигеля отличный тир, – сообщил Алехандро.

Мы вошли под тень увитого лианами козырька и оказались в тире, где роль мишеней выполняли банки из-под колы.

В углу сидел зелено-желтый какаду и бормотал что-то по-испански. Почти после каждого выстрела он распускал свой гребень и пронзительно кричал.

Я вложила в выстрелы всю свою злость на то, что в скором времени мне предстоит уехать, и попала в семь банок из десяти, к большому удивлению Алехандро.

– Ми рейна из России, – с гордостью сообщил он Мигелю.

Завтракали мы в патио на крыше отеля «Амбос мундос», где живал старина Хем. Алехандро решил наверстать упущенное по части оказания мне услуг гида. Он явно старался утопить в туристическом угаре горечь близкого расставания.

На выходе нас ждала повозка, запряженная лошадью. Вся ее упряжка была разукрашена цветными помпонами. Мы отправились осматривать достопримечательности.

Потом, прячась от жары, засели в баре «Флоридита» и принялись набираться коктейлями.

Старина Хем бывал и здесь, о чем свидетельствовали многочисленные фотографии и статуя из бронзы, чуть выше человеческого роста: Хем с самодовольной задумчивостью опирается на стойку бара.

Бармен в красном костюме и белом фартуке, шарашил на стойке бесконечную вереницу дайкири «Маргарита», выставив треугольные бокалы длинной чередой. Цвет его костюма навел меня на предположение о происхождении пиджака Алехандро.

У стойки собралась очередь алчущих, но стоило нам махнуть бармену, как он подошел принять заказ.

В меню насчитывалось около двадцати наименований дайкири, причем все хотелось попробовать. Я попросила дайкири «Папа Хем», придуманный самим писателем, но бармен покачал головой.

– Это невкусный коктейль. Грубый. Попробуйте лучше дайкири «Мулато»!

Время от времени к «Флоридите» подкатывают автобусы с туристами, и бар наполняется возгласами на разных языках, в том числе:

– Никола, тэ будэ дайкири за пять пэсо?

– За пять пэсо? Нэ буду!

Музыканты, затаившиеся в углу, распознают по разговорам, откуда туристы, и бацают хит этой страны, обходя всех с шапкой. Услыхав русскую речь, они сыграли первые аккорды романа «Очи черные» и сразу пошли с шапкой; далее эту музыку продолжать не стали.

– Почему они замолчали? Это что означает? Особое отношение к русским, что ли?

– Да нет, просто они дальше не знают, – рассмеялся Алехандро.

Посетители постоянно меня трогали за плечо и совали в руки фотоаппарат, знаками показывая: мол, «Щелкни нас с Хемом!». Потные, измочаленные жарой женщины старались скроить наиболее сексуальную мину. Многие оставались недовольны своим изображением. Просили переснять.