Наталья Щорс - Моя Москва, или Понаехали тут!

В одном крупном издательстве есть внутрицеховая шутка:

– Знаете ли вы, как узнать нашего автора?

– Это очень просто: включаете телевизор и плюете в экран. Обязательно попадете в нашего автора!

Хорошо, если звезда имеет журналистское образование или скромно делает прикладную книгу. Но ведь амбиции часто идут дальше – и шоу-бизнес начинает писать романы. А самое страшное, любой из этой братии искренне верит, что он не хуже, чем Чак Паланик, Фредерик Бегбедер или уж точно Минаев. Кстати, предлагаю ввести единицу измерения литературного успеха – один минаев. Например (оценка абсолютно субъективна и основана сугубо на моих личных выводах): Виктор Пелевин – пять минаевых (он все-таки был первым), Арсен Ревазов – полминаева, Сергей Четверухин – одна десятая минаева, Бегбедер – два минаева и так далее. Я постоянно слышу от авторов, что уж они-то не то что не хуже, а намного лучше, чем Минаев с его «Духlessом» и прочими медиасапиенсами. Слава Сергея не дает спокойно спать очень многим, и они берутся за перо. Кто-то выстреливает в яблочко. Но чаще всего – в молоко. Чем хуже текст, тем несноснее характер у автора и тем больше его писательские амбиции. Иногда в конце рабочего дня хочется взяться за пистолет, честное слово. «Почему у автора Н. наружная реклама, а у меня нет? По какому принципу вы выбрали книги для участия в таком-то проекте? Где мои интервью и рецензии в прессе? Почему я не на обложке такого-то журнала?» – какие только претензии не услышишь в свой адрес. А ведь и не скажешь в лицо «недоминаеву», что упаковать продукт мы можем как угодно и даже сделать рекламу и прессу, но невозможно продавать некачественный продукт – как говорит моя подруга, «йогурт должен быть вкусным». Да, любую графоманию можно хорошо упаковать и даже продать первый тираж. Но сделать бестселлер – никогда. Если текст плохой, что бы мы ни делали, шедевр не получится. Тут или надо автору с собственными писательскими амбициями как-то справляться и пытаться трезво (во всех смыслах) оценивать свой продукт, или учиться работать с текстом. Кстати, талант и везение тоже еще никто не отменял.

Самые страшные люди – это авторы первой книги. Количество требований и внимания к собственной персоне зашкаливает все возможные пределы. Если человек действительно талантливый (хотя все оценки, безусловно, субъективны), ты с удовольствием начинаешь работать и наблюдать. Первая рецензия в серьезном издании – приятно, совместный восторг по этому поводу и оптимизм в плане писательского будущего. Большое интервью, еще рецензии, хорошие продажи, новая книга и все… Крыша поехала – автор хочет большой гонорар, рекламную кампанию и вечную славу. Эх, перехвалили, перелизали. Хорошо, если еще не поздно провести общую терапию. А иногда требуются хирургическое вмешательство и реанимация.

Есть великие писатели, которые априори всегда недовольны. Сделали отличный промоушен, серьезную рекламную кампанию, большое количество прессы, книга отлично продается – все равно плохо. «А вот газета N про меня еще не написала!» – капризничает автор. «И вообще, моя книга плохо продается, еще даже пятидесяти тысяч не продали!» – жалуется он тебе в девять утра после первой недели продаж. Иногда мне кажется, что нам – опытным менеджерам с приличным стажем работы в издательстве – можно смело разрешать вести психотерапевтическую практику – в течение дня приходится проводить просто нереальное количество душеспасительных бесед. Конечно, есть и приятные моменты – особенно когда тебе и твоим коллегам просто говорят спасибо, поздравляют с праздниками и даже присылают подарки! Ведь среди писателей все-таки еще попадаются люди. Даже приятные и симпатичные…

Когда-то давно я пришла работать на радио, и у меня началась новая игра «Угадай, кто!». Когда ты слышишь голос радиоведущего, у тебя в воображении рисуется определенная картина: как он выглядит, на какой машине ездит, как себя ведет. И вот ты сталкиваешься с ним в студии или в коридоре, знакомишься и понимаешь, что брутальный темноволосый красавец, с которым ты каждое утро собиралась в институт, на самом деле невысокий лысеющий блондин в несвежих джинсах. Мдаааааа, великая сила воображения. С писателями еще хуже. Если у радиоведущего с самого начала ясно, что с характером, – все-таки профессия публичная, тебя слышно и всегда понятно, есть ли чувство юмора или нет, то у человека пишущего чаще всего плохо со всем: и с характером, и с юмором (я имею в виду его жизнь вне текстов). Иногда даже обидно – читаешь книги, получаешь удовольствие от текста, а потом знакомишься с автором и все… А если ты еще с ним начинаешь работать – еще хуже. Знающие люди говорят, что самое страшное – это жить с таким гением. Пока не знаю. Наверное, к лучшему!

Хотя бывает и наоборот – сначала знакомишься с автором, а потом открываешь для себя его книги. У меня, например, так произошло с Полиной Дашковой, Янушем Вишневским, Львом Рубинштейном, Василием Аксеновым.

Москва – столица книжной жизни. Книжных магазинов здесь много, почти столько же, сколько аптек. Книги продают везде – в супермаркетах (это называется неспециализированная розница), переходах и даже в электричках. Невозможно представить себе вагон метро утром или вечером без читающих людей – этого просто не бывает! Публика в метро – лакмусовая бумажка, четко проявляющая бестселлер месяца. В январе – феврале 2008 года каждая вторая книга в метро была «The Телки» Минаева. Иногда это напоминало флэш-моб, но я-то уж точно знала, что это не так. Или осенью, в ноябре, то же самое было с книгой Анатолия Брусникина «Девятный Спас» – читали все! Сейчас вот студенты ездят с новым Дж. Толкиеном – «Дети Хурина» называется.

Есть особый тип читающей публики, которая неравнодушна к общению с писателями и готова многое отдать за автограф на книге или за возможность побеседовать с кумиром. А иногда и поспорить. Специально для таких фанатов карта культурной жизни столицы пестрит встречами с великими и не очень авторами. Сегодня почти каждый крупный книжный магазин в центре Москвы проводит автограф-сессии и презентации. Это выгодно всем: писатель, а также его издатель получают отличный бонус в виде приоритетных выкладок книги по всему магазину на лучших местах, магазин – увеличение в разы продаж этой самой книги и лояльность покупателей. Все довольны. Но! Далеко не все популярные писатели собирают публику на автограф-сессии в магазинах, даже самые тиражные. И часто получаются курьезы, когда у автора бестселлеров на презентации – пять человек аудитории, трое из которых – продавцы магазина. Странно, но факт.

Особое место в литературной жизни занимают книжные ярмарки. По накалу страстей и количеству презентаций выставки, безусловно, лидируют. В Москве ежегодно проходят два крупнейших события – Московская международная книжная выставка-ярмарка в начале сентября на территории ВВЦ и выставка «Нон-фикшен» в конце ноября в Центральном доме художника на Крымском Валу. Каждое издательство готовится к сентябрьской выставке с особенной тщательностью – издает суперновинки, сочиняет презентационную программу, привозит авторов. По накалу страстей эту выставку можно сравнить разве что со свадьбой, только с литературным уклоном. Сотни тысяч людей с огромными сумками стремятся на ВВЦ в два павильона, чтобы закупить книги, особенно в преддверии школьного сезона. Чаще всего в это время на улице стоит жара, в павильонах душно, как в сауне, но решительности людей это не уменьшает. Сначала они стоят в километровых очередях в кассы, потом – в павильон. Проходишь металлоискатель и… Добро пожаловать в наш ад – по крайней мере, по температуре внутри мы явно совпадаем. На тебя со входа набрасываются человек двадцать промоутеров, раздающих программы презентаций издательств, рекламу новинок и какие-то газеты, журналы и просто листовки по очистке кармы. Вот уже второй год подряд самая большая армия промоутеров у газеты «Каббала сегодня» и проекта «Новое человечество». И не говорите, что на ад не похоже – современный вариант, мейд ин раша: жара, вокруг одни писатели и деятели шоу-бизнеса и все время предлагают спасти твою душу. Недорого, замечу!