Юлия Латынина - Там, где меняют законы (сборник)

Ты когда-нибудь с ним сталкивался?

Впервые Семин и Малюта столкнулись осенью 1989 года. Тогда у Семина был кооператив «Крепь». «Крепь» занималась тем, что по желанию жильцов навешивала общие двери в многоэтажных панельных домах. Еще она ставила домофоны и индивидуальные двери, но чаще всего заказы приходили на общие двери, ведущие в отсек, где находилось по пять-шесть квартир. Общие двери выходили жильцам дешевле частных. Семин уволился из университета, где он шесть лет преподавал экономику, и занимался только дверями.

У него было шесть рабочих и один партнер, – Игорь Тахирмуратов, двадцатисемилетний преподаватель физики из того же университета.

За лето и осень Семин и Игорь хорошо заработали. Семин купил себе первую в жизни машину – синюю «Девятку», и подумывал куда вложить деньги.

18 октября 1989 года Семин вышел из панельной многоэтажки на северо-западе, где он в то время жил.

Когда Семин завернул за угол, он увидел, что возле его «Девятки» стоит старенький «Мерс» вишневого цвета. На боках «Мерса» пузырилась краска, и вообще Семин впервые видел «Мерс», который так походил бы на довоенный «Запорожец». В «Мерсе» сидели четверо. Семин прошел мимо них спокойным шагом, почему-то ожидая выстрела в спину.

За спиной хлопнула дверца.

– Виктор Иваныч?

Семин обернулся.

Ребята вышли из «Мерса». Их действительно было четверо, и главный у них был парень лет двадцати пяти с бледным, очень красивым лицом и раскосыми никелированными глазами.

– Садись в машину, Виктор Иваныч, потолкуем.

– О чем нам толковать?

– Ты, говорят, много денег зарабатываешь?

Семин помолчал.

– На этот счет разные мнения. Кому много, а я так считаю, что мало.

– Если я говорю – много, это значит – много. И, говорят, не делишься ни с кем.

– Неправда.

– Если я говорю – правда, это значит – правда. Будешь делиться с нами.

– Я если я уже делюсь?

– Тогда пусть те, с кем ты делишься, приедут завтра к двенадцати к магазину на Брешковской. Если приедешь один, привезешь бабки.

Молодой человек усмехнулся одними зубами и нырнул в теплое нутро «Мерседеса». Машина сорвалась с места, обдав Семина бело-рыжим снегом из-под колес.

Спустя четыре часа Семин, волнуясь и потея от страха, сидел в какой-то заплеванной кафешке с невысоким, сухощавым человеком – капитаном уголовного розыска Всеволодом Прашкевичем. На Прашкевича Семин вышел в результате осторожных, но отчаянных расспросов. Встреча продолжалась от силы пятнадцать минут. Прашкевич равнодушно расспросил Семина о номере «Мерседеса» и приметах ребят, отодвинул от себя маленький блокнот, в который ничего не записывал, и уточнил:

– Брешковская, в двенадцать?

Семин кивнул.

– Жаль. Времени мало. Но ничего, что-нибудь придумаем. Завтра на Брешковской не появляйся.

– А если человек говорит, что кому-то платит, а на самом деле он никому не платит, что с ним делают? – спросил Семин.

– По-разному. По ушам бьют. Один парень, вчера сказали, привычку завел пальцы резать…

– Какой парень?

– Да я его не видел. Безбашенный какой-то. Зовут Малюта.

Но Семин все-таки появился на Брешковской. Он приехал на два часа раньше назначенного срока, запарковал «Девятку» в пяти кварталах от мебельного магазина и осторожно пробрался на верхушку недостроенной семиэтажки, застывшей нелепым журавлем наискосок от места стрелки. Там он вынул из кармана бинокль, скособочился за рамой и стал ждать.

Вишневый «Мерседес» приехал ровно в двенадцать. Даже издалека было видно, что это очень старая и очень потрепанная модель. Высокий парень с раскосыми глазами еще не успел вылезти из него, как к магазину подкатился белый и похожий на кусок рафинада «БМВ». Из «БМВ» высадился полный седоватый человек, по виду дагестанец или чечен, сунул руки в карманы и пошел навстречу людям из «Мерседеса». В кильватере седоватого следовали три бритых викинга.

Разговор продолжался недолго – парень из «Мерседеса» развел руками, словно извиняясь, седоватый сел в свою роскошную тачку и укатил.

Семин выбрался из недостроенной семиэтажки, не зная, что и думать. Он полагал, что капитан Прашкевич будет брать бандитов со стрельбой и спецназом. Седовласый обитатель белоснежного «БМВ» походил на спецназовца не больше, чем Семин на голливудскую старлетку.

Спустя три часа они встретились с Прашкевичем на том же месте, в дешевой забегаловке. Прашкевич меланхолично курил одну сигарету за другой, стряхивая пепел в тарелку с нетронутыми разваренными сосисками.

– Думаю, что больше вас не тронут, – сказал Прашкевич.

– Вы их арестовали – рэкетиров?

– Нет, – голос мента был равнодушным и ровным, как асфальт на американском хайвее. – Их бы выпустили, а они бы вас убили. Просто есть люди, которые мне кое-что должны.

Семин кивнул и полез в карман за бумажником.

– Я вам очень обязан, – сказал Виктор, – вы не возражаете?

На стол лег пухлый белый конверт. Из конверта, как комбинашка из-под слишком короткой юбки, выглядывал зеленый корешок доллара.

– Возражаю, – сказал Прашкевич, – убери деньги, спекулянт.

Поднялся и пошел к выходу.

Тогда Семин еще не знал всех значений слова «спекулянт», и он решил, что милиционер назвал его так по старой советской привычке. Только впоследствии Семин понял, что Прашкевич употребил это слово безо всякого осуждения, в том значении, в котором его использовали воры, для которых весь мир делился на «воров», живших по закону, «бандитов», живших по понятиям, и «спекулянтов», занимавшихся бизнесом.

Прашкевич позвонил Семину спустя неделю.

– Надо встретиться, – сказал капитан.

На этот раз местом встречи оказался городской парк, с запущенными дорожками, усыпанными желтой листвой вперемешку с первым снегом, и покосившимися плакатами в честь 27 съезда КПСС. Мент, скорчившись, сидел на скамейке возле пустой детской площадки и курил сигарету одну за другой. Семин не ждал от этой встречи ничего хорошего. Ему не нравилось, что опер не взял денег.

– Я тут покопался в твоем случае, – сказал мент, – и думаю, тебе не мешало бы это знать.

«Начинается», – подумал Семин. Он не знал еще, что именно начинается, но думал, что это разводка. Семин уже знал, что если человек не берет с тебя маленьких денег, значит, он хочет развести тебя на большие.

– Парень, который из «Мерседеса», – его зовут Сергей Вырубов. Погоняло – Малюта. Погоняло вполне соответствует характеру. Не судим, не пьет, не курит. Бывший спортсмен. Когда ему было шесть лет, мать умерла по пьянке. Отец был в колонии. Его взяла к себе тетка, очень приличная женщина, доцент Нарымского университета. Он так и рос в семье тетки вместе с ее сыном. Сына звали Игорь. Игорь Тахирмуратов.