Михаил Веллер - Пониматель

Искусство ваше было несвободным, ребята? Теперь его вовсе нет. Детей заставляли русский язык учить? Теперь учат английской рекламе кока-колы.

Люди так идеализируют свободу, когда ее нет, что потом сильно удивляются, закуривая у разбитого корыта: стирать-то нечего. Завоеванные и покоренные – еще не значит, что они обязательно не бандиты, не идиоты и не сволочи. Всякого можно пожалеть, пока он в тюрьме, но из этого еще не следует, что дать ему свободу будет для всех лучше.

Вот Либерия – первое независимое африканское государство черных. Боже, что за нищета, что за скопище бездельников!.. А вот Гаити – первое, опять же, на американском континенте независимое государство черных: да по сравнению с гаитянами дядя Том был плэйбой и сын миллионера. Диктатура тупых и кровожадных головорезов. И вот вам вообще вся независимая черная Африка с ее бесконечной резней и голодом. И на деньги белых налогоплательщиков туда подбрасывают хлеба и пенициллина.

Распад империи отнюдь не означает, что сейчас будет лучше. Ассирия, Персия, Рим, Великобритания – тьма примеров.

Насильственное сотрудничество лучше свободной вражды. То есть в том смысле, что подавляющему большинству нормальных людей при нем живется лучше.

Падение империи – всегда шаг цивилизации назад. Но никогда не до нуля, не до исходной точки. Она свой этап исторической эстафеты пробежала, проковыляла, преодолела. Кто-то, где-то, когда-то, насколько-то – ее плодами воспользуется, да и здесь и сейчас частично пользуется; где и когда будет ход дальше – прогнозировать трудно. Но будет, куда денется.

Раздробленная на мелкие противоречивые части гигантская энергия империи – те же семена будущих побегов, крупицы будущих вершин.

Сик транзит, ясное дело, но не вовсе всё транзит.

Замечание на полях:

Если в период подъема суммы человеческих энергий продолжают расти, направляясь все более едино и согласованно в единых направлениях на единые цели, благодаря эффективному устройству государства и более позитивному характеру связей между ним и индивидом, то в период упадка характер противоречий между государством и индивидуумом таков, что все большая часть энергии индивида направлена на свои интересы вопреки государственным; исполнение законов, сами эти законы и устройство государственных механизмов таково, что в реальном исполнении оно все более противоречит реальным действиям, возможностям и чаяниям индивида.

Слишком жестокое государство неколебимо изнутри, оно давит и подчиняет, суммирует энергии насильно; но при столкновении с внешним врагом люди переходят к нему за лучшей долей, а в мирной жизни не имеют вдохновения и энтузиазма делать все лучшее на пользу государства.

Слишком либеральное государство позволяет своим гражданам делать чего угодно, личные интересы начинают преобладать над общими, и государство разрушается, беззащитное перед даже мелкими врагами типа террористов.

Развитие бюрократии неизбежно – как из логики самосохранения аппарата, так и из лучших побуждений совершенствования государства. Переходя в росте через пик могущества, это же ведет к упадку и гибели: вместо суммирования энергий происходит их разнобой в разных личных целях.

Какой, спрашивается, может быть исторический смысл в покорении варварской ордой цивилизации великой и богатой?

Конечно же, скорей все бегом к Риму – велик, культурен, мощен и отлично изучен.

Итак. Что мы имеем в Риме. Высочайшая многовековая культура, вобравшая многие более древние культуры Средиземноморья. Живопись, скульптура, литература, архитектура. Градостроение, акведуки, канализация. Сложная и изощренная структура управления государством, суды и право, чиновники и наместники, бюджет и налоги. Сельское хозяйство, пашни и виноградники, скотоводство и рыбная ловля. Торговля и финансы. Военное искусство, организация войска и производство вооружения.

И вот вам готы, и вот вам вандалы: племенной строй и союзы племен, натуральное хозяйство, примитивная меновая торговля, одежда из шкур или грубых кустарных тканей, неграмотны, грязны, жрут грубо и часто скудно, короче – толпа дикарей почти что… И даже по военной части едва ли равны римлянам: техники практически не имеют – ни катапульт, ни осадных башен делать не умеют, стройной организации войска нет, управление им весьма примитивно, и само оружие-то делается самосильно своими кузнецами – а уровень ремесел ох не равен римскому! – или выменивается у других народов. Победили!..

Вопрос о прогнилости Рима исследован досконально. И бюрократия, и отсутствие старых идеалов, и ожирение населения, лень, разврат, иждивенчество, паразитизм на покоренных некогда провинциях, утеря воинской мотивации наемными частями, и т. д. Факт в другом: цивилизация рассыпалась и перестала существовать, сменившись веками варварства, и только чуть не через тысячу лет европейская цивилизация вышла на былой уровень и пошла дальше и выше, чем когда-то прежде.

Были науки, искусства, разделение и производительность труда, города, и т. д. – и вот на этом месте живут грязные неграмотные орды. В чем тут прогресс?.. Какая в этом историческая целесообразность?..

Можно говорить о старении этноса и утере им энергии. Можно говорить, что варвары были молодым этносом, энергичным, на подъеме. Ну и что? А как же с производительностью, с могуществом человека перед природой, с возможностью человека реализовывать свои силы и энергопреобразовывать окружающую среду?

По самой простой, примитивной логике вещей можно было бы говорить так: цивилизация возникла, и с точки зрения прогресса должна расти и развиваться по поступательной, ну, то активнее, то пассивнее, но уж всяко не заменяться малопроизводительным варварством на многие века. Иначе это получается какое-то бессмысленное отклонение, не нужный с точки зрения поступательного хода истории спад, отброс назад.

На деле же это получается так. Кто побеждает из двух? Более сильный. И все тут. Варвары, энергичные полудикие вояки, в нужное время и в нужном месте оказались сильнее Рима. Сильнее в своей воинской целеустремленности. В добровольном желании сражаться и побеждать, не боясь смерти.

Фокус вот в чем. Ни отдельный человек, ни целое государство в своих действиях логикой общей истории не руководствуются, но только логикой собственной жизни. Рим уже больше ничего не мог. Наука, техника, производство, культура ничего не могли добавить к наследию прошедших веков. Войска ничего не могли добавить к совершенным безмерным завоеваниям. Застой. Страна истощила свои силы в тысячелетних усилиях и сделала максимум того, что могла.