Виктория Токарева - Короткие гудки (сборник)

В программу вечера входило: мясо кабана и прогулка на снегоходе. Валентин очень любил такие сборища. Радость жизни поднималась над столом, как запах жареного мяса.

Валентин находился на пике своего расцвета: бизнес катится, дети растут, особенно его радовала новая дочка. Мужчины вообще сходят с ума именно от дочек. В них сконцентрирована вся красота, нежность и беззащитность. И святость. На них хочется молиться и их защищать. Любоваться и надеяться. Мальчиков он тоже любил, но они все-таки сделаны из другого материала.

Вокруг друзья, и кто-то обязательно найдется с гитарой. Батарея бутылок и мясо дикого кабана, не считая закусок. Надо возблагодарить Бога и выпить.

Валентин выпил раз, еще раз и еще много-много раз.

Приехали цыгане – молодая пара, воспитанные, образованные люди. Никогда не скажешь, что цыгане, пока не запоют. А когда запоют, тогда и видно, что особые люди, заточенные на музыку. Другие национальности так не поют.

К концу вечера появилось звездное семейство Егоровых: папа, мама и дочь. Дочери – пятнадцать, школьница. Маме тридцать пять, выглядит на двадцать пять. А папа – седой и матерый, народный и заслуженный, засмотренный в телевизоре и суперзнаменитый.

– А снегоход? – спросила школьница.

– Для снегохода поздно, – ответил Валентин. – Темно. Надо было раньше приезжать.

– Хочу снегоход… – заканючила девочка.

– Как папа скажет, – перевела стрелку мама.

– Ну ладно, – разрешил отец. – Только недолго.

Отец не в состоянии был отказать дочери. Не мог перед ней устоять.

Валентин поднялся. Решил сделать один круг. Вечернее поле под луной – тоже красиво. Небо как поле. И поле – пустынное, как небо. И светящийся объемный круг луны.

Цыгане спросили: есть ли лыжи? Лыжи, конечно, нашлись.

Все гости вывалились из дома на свежий воздух, выкатились этаким шумным шаром. Ни одного проходного лица. Каждый – многокаратный, как бриллиант. Валентин приглашал гостей – необязательно публичных. Мог затесаться и учитель, и врач, и массажист. Но это был первоклассный учитель и супермассажист. Валентин любил высоких профессионалов. Он находил смысл жизни в том, чтобы хорошо делать свое дело. Дойти до самой верхней планки. А иначе – бессмысленно.

Валентин вывел снегоход на лыжню. Сел за руль. Девочка в середину, мама – третья. Девочку и маму звали одинаково: Ольга. Видимо, муж любил жену и хотел почаще слышать ее имя.

Валентин включил мотор, и заснеженная земля ринулась под колеса.

– Потише, – попросила Ольга-старшая, но Валентин не подчинился. Ему захотелось скорости – той самой, запредельной. Где они еще получат такой адреналин, эти нежные, избалованные, парниковые…

Луна стояла полным кругом. Снег светился – то ли от луны, то ли от собственной белизны.

Валентин выжал педаль до конца. Снегоход устремился, как самолет на взлетной полосе, набирая ярость и отчаяние внутри себя. Сейчас взлетит, и – к луне.

Да, да, вот она – труба, серо-дымчатая, округлая. Вот оно – дребезжание, похожее на духовой оркестр, даже просачивается мелодия: марш «Прощание славянки». Сквозь дребезжание далекий крик: «Не на-а-адо, Валик, не на-а-а…»

Еще секунда – и экипаж врежется в слепящий свет и закачается в невесомости… И действительно: невесомость. Под животом снегохода – пустота, несколько тошнотворных секунд – и выключили свет. Черно и тихо. А потом не стало ничего – ни темноты, ни тишины. Вытащили вилку из розетки.

Пара цыган, Алексей и Маша, бежали на лыжах по проторенной лыжне. Снегоход оставил удобный след, не надо прокладывать новый.

След довел до обрыва и пропал. А где же снегоход? Ничего не понятно.

Они подошли к самому краю. Заглянули.

На уровне глаза, в отдалении, – верхушка мощной сосны. В ее ветках застрял снегоход. А три неподвижных тела раскиданы на дне обрыва, под сосной.

Снегоход покачивался в ветках, было страшно, что упадет. Тела лежали неподвижно, без всяких признаков жизни.

– Караул, – тихо произнес Алексей.

– Надо в «скорую» звонить, – приказала Маша.

– А как мы объясним адрес?

Маша огляделась по сторонам. Действительно: поле, середина страны, и как сюда проедет «скорая»? Машина застрянет в высоких снегах.

Для начала надо вытащить несчастных из оврага. Другого выхода нет. Иначе надо вызывать МЧС.

Алексей и Маша освободились от лыж и стали спускаться на дно оврага. Они были ребята молодые, спортивные и сильные.

Маша и Алексей сняли с себя шарфы, связали их наподобие веревок. Осторожно вытащили каждого наверх.

Через два часа все трое были доставлены на дачу. И уже с дачи позвонили в «скорую помощь» и продиктовали адрес.

«Скорая» приехала довольно быстро из подмосковного города Дмитров. Врачи установили: женщина мертва – травмы, несовместимые с жизнью.

Девочка – переломы ребер и правого колена.

Мужчина (Валентин) – разрыв селезенки и черепно-мозговая травма. Валентин ударился головой о сосну. Девочка ударилась о Валентина – это смягчило удар. Что произошло с женщиной – уже не имело значения. Голова и лицо были смяты.

Седой Егоров ничего не мог понять. Только что его девочки вышли из дома – здоровые и веселые, и вот вернулись – одна мертвая, другая искалеченная. Как это возможно? И почему они?

Егоров немножко сошел с ума. Это выражалось в его полном спокойствии, как будто все случившееся не имело к нему никакого отношения.

Жену Егорова хоронили на третий день по православному обряду. Грим оказался невозможен. Ее голова и лицо были обернуты белым тюлем.

Муж выглядел собранным и адекватным. Распоряжался, как администратор. Никто не знал, что у него внутри.

Егоров постоянно возвращался в ту роковую точку, когда девочка закапризничала: хочу снегоход…

Надо было ответить: в другой раз. Надо было сказать: нет. Запрещаю. И все были бы целы и здоровы. Судьба-катастрофа прошла бы стороной, ушла, не собрав своего черного урожая, удалилась бы ни с чем, перешла к другим.

Похороны отвлекали, требовали каких-то действий: звонить, заказывать и платить, платить… Деньги текли рекой.

Время от времени Егоров выныривал из суеты на поверхность. Все осознавал. Было бы легче покончить с собой, отрубиться ото всего, но он нужен был дочери. Он не смел оставить ее круглой сиротой.

В углу зала стояла Валентина. Она прилетела из Америки. Решила прийти на похороны Ольги Егоровой.

Это решение далось ей нелегко. С одной стороны, несчастный случай, и никто не виноват. Валентин сам пострадал и сам находится одной ногой в могиле.

С другой стороны, Валентин был за рулем, не справился с управлением. Это называется – убийство по неосторожности. Уголовное дело.

Так или иначе, кто-то должен отвечать. Ольга Егорова села на снегоход живая и здоровая. А сейчас лежит в гробу.