Ада Ключевская - Знаки препинания

Эта череда ругани и примирений выматывала и настраивала Леру на плаксивый лад. Она сентиментально прощалась с местом, в котором провела всю свою жизнь. Долго бродила среди шатких башенок из коробок и смотрела на пустые стены, вспоминая то как изрисовала обои под кроватью (прошло почти десять лет, а родители так и не заметили), то как папа сажал ее на шкаф, и она видела всю комнату с умопомрачительной высоты. Эти моменты и множество других теснились в памяти, вызывая ностальгические слезы, но в конце концов Лера поняла, что тосковать она будет не по этим стенам, а по своему прошлому, по которому, вообще-то, тоскует и так, без всякого переезда.

Другим волнительным вопросом стала смена школы. Лера и боялась этого, и втайне желала начать все заново. Ей казалось, придя в другую школу, в другой класс, где никто ее не знает, она сможет подать себя по-новому, стать всеми любимой и уважаемой, удивительной и загадочной новенькой.

Переезд получился сумбурным и бестолковым. Мама подняла Леру рано утром, и они втроем позавтракали бутербродами на опустевшей кухне. Вся посуда была уже надежно упрятана по коробкам, поэтому ели из бумажных тарелок и запивали слишком приторным соком из пластиковых стаканчиков. Скоро выяснилось, что зря они поднялись ни свет ни заря, папины друзья, которых тот собирался подрядить вместо грузчиков, неожиданно заявили, что не смогут появиться раньше полудня. Мама, которая с самого начала была за то, чтобы нанимать настоящих грузчиков, с нехарактерным для ее миролюбивого характера (подточенного, впрочем, нервотрепкой последних дней) пылом метала громы и молнии.

Лера промаялась до девяти, а потом выскочила погулять, просто чтобы не торчать дома.

Она бродила по окрестным дворам одна, потом со своей подругой Женей. Отходить далеко было нельзя, в любой момент могла позвонить мама и позвать обратно. Именно во время этой прогулки, которую и прогулкой-то не назовешь, Лера со всем ужасом прочувствовала, что переезд – роковая ошибка.

От нее и ее чувств однако все равно ничего не зависело, ни раньше, ни сейчас, поэтому, повинуясь требованию мамы, она в страшной спешке направилась домой. Женя навязалась ей в помощницы, и как оказалось, не зря, папины друзья после звонка с обещанием приехать через полчаса, появились спустя полтора.

Они весело взялись за дело и быстро перетаскали вниз шкафы, кровати, коробки, не особо церемонясь с содержимым. Внизу возникла новая загвоздка. Дело в том, что перевозкой должен был заниматься еще один папин друг, но несмотря на его ежеминутные заверения, что он уже в пути и вот-вот въедет в их двор, не показывался еще очень долго. Все шутили над этим и смеялись, но Лере было стыдно перед Женей и своими уже почти бывшими соседями, которые проходили мимо, а потом вставали поодаль и будто бы незаметно пристально наблюдали.

Коробки и мебель загромоздили тротуар у подъезда. Вся Лерина глубоко частная жизнь оказалась выставлена на всеобщее обозрение. Вот письменный стол и кресло, вот кровать, вот прозрачный мешок со старыми игрушками, вот вся Лера и то, чем она является.

Мама со сдержанным неодобрением разглядывала свежие сколы на разобранных панелях шкафа и спинках кроватей. Больше всего ее, очевидно, ужасало, что мебель стоит на грязном асфальте, но мама стоически терпела, чтобы не прослыть среди папиных друзей паникершей и истеричкой. Лера сильнее беспокоилась, что муравьи или какие-нибудь жуки прогрызут себе норы в ее кровати да там и поселятся. Потом, уже на новой квартире, она каждый вечер поднимала матрас и проверяла, не живет ли там кто. А когда выключала свет и ложилась, то совершенно явственно ощущала, как по ней ползают невидимые муравьи.

Женя бежала за машиной до самого выезда со двора. Лера, обернувшись назад, смотрела, как ее фигурка становится все меньше и меньше, а потом исчезает, заслоненная автомобильным потоком. Так и со всем остальным в жизни, подумалось ей, хорошее, плохое, все уменьшается и исчезает со временем. Она вернулась на место и приготовилась смотреть вперед, в будущее.

После выгрузки вещей, такой быстрой и бесшабашной, что даже папа слегка озаботился сохранностью ценных предметов, его друзья остались с намерением отпраздновать новоселье. Лериной маме пришлось соображать им обед вместо того, чтобы заниматься насущными делами. Лера перекусила пока помогала ей на кухне и, воспользовавшись маминой рассеянностью, выскользнула погулять.

Она шагала по улице, чувствуя опустошение и усталость, и несла в руках свой голубой пенниборд. Все было хуже некуда, даже кататься не хотелось. Старого дома нет, новый оккупирован. Прежняя жизнь закончилась, новая еще не началась.

Лера нехотя уронила свою пластмассовую доску на асфальт и накрыла ногой. Толчок, движение, толчок… Асфальт сменился плиткой, и она чувствовала, как каждый стык отдается во всем теле.

– Настоящий? – услышала она позади мальчишеский голос, но не оглянулась, полагая, что вопрос адресован не ей.

– Пенни у тебя настоящий? – мальчишка обогнал ее, и Лера увидела огромный рожок мороженого у него в руке. В другой он держал набитый покупками пакет. Ростом мальчик был с Леру, худощавый, загорелый, в бриджах и без футболки, с выгоревшими на солнце волосами. – Это же пенни, да?

– Ага, – запоздало ответила Лера. – Конечно, настоящий.

– У меня тоже есть, желтый с фиолетовыми колесами. Только там подшипники надо менять, убил их в хлам!

Мальчик разговаривал очень громко, так, что все прохожие на них оборачивались.

– А ты откуда? Я почти всех с этого района знаю, тем более, кто на чем ездит, тебя только не видел.

Лера сомневалась, что кто-то может знать всех, но позавидовала его простоте и самомнению.

– Я только что переехала, то есть буквально только что. Вон туда, – она махнула рукой назад, в направлении начала сквера.

– А, в пьяные дома, что ль? – протянул мальчик.

– Почему пьяные?

– Потому что выглядят так. Из-за балконов.

Лера не поняла, о чем он говорит.

– Балконы у нас нормальные, – осторожно заметила она.

Мальчик принялся гадать дальше, сыпля местными названиями, которых ни на одной карте не найти. В конце концов, они познакомились, и выяснилось, что его зовут Женя (Лера сочла это добрым предзнаменованием, единственным за целый день: провожала ее Женя, а на новом месте встречает тоже Женя, пусть и совсем другой), он перешел в седьмой класс той же школы, в которую Леру планировала записать мама.

– Я и из восьмых всех знаю, – похвастался Женя. – Вон, теперь и тебя.

Получилось так, что Лера проводила мальчишку до дома, где они обменялись телефонами и разошлись.

Лера к себе не спешила, знала, что папиных друзей так просто не выдворить, сейчас они наверняка поют песни и вспоминают былые деньки.