Юлия Диброва - Пять красных футболок

Первая запись была датирована пятнадцатым сентября, около шести месяцев назад. Я не помнила, что происходило в середине сентября прошлого года, зато очень ярко всплывали образы о детстве, школе, студенческой жизни и даже о том, как я искала работу после университета. Как странно было думать обо всем этом, будто мечтаешь в обратном направлении: не о будущем, а о прошлом. Сколько я себя помнила ребенком, то всегда представляла кем стану, когда повзрослею, что буду делать и чего достигну. Но в миг все изменилось и оказавшись на больничной койке без памяти прошлого, мне дико захотелось повернуть время вспять и проживать каждый день своего детства вместо того, чтобы гнаться за призрачными мечтами о будущем. Я была очень слаба физически и долго предаваться мыслям не могла, потому что как только моя голова касалась края подушки, я очень быстро засыпала. В один из дней мне приснился удивительный и необычайно реалистичный сон. Я летела над городом, любовалась домами, на которые мягко ложились лучи рассветного солнца. Глядя на машины и деревья с высоты я не могла поверить, что они могли быть такими крохотными, хотя понимала в чем дело. И вот я увидела радугу, было странно наблюдать природное явление утром и без предшествующего тому дождя, но каким-то образом я знала, что находилась во сне и ничуть не удивилась. Чем ближе я подлетала к радуге, тем больше облаков появлялось на моем пути. Ближе, еще ближе и вот уже начал сгущаться такой туман, что разглядеть город не представлялось возможным. Я практически потеряла из вида красочную дугу и просто остановилась в воздухе, не понимая что делать дальше. В этой паузе я провела несколько секунд и хотела было опуститься вниз, как вдруг тучи рассеялись и радуга снова засияла передо мной. Можно было беспрепятственно подлететь к ней, но вот странность – я оставалась на месте и не знала, как поступить, будто что-то невидимое сдерживало меня и я начала опускаться вниз. Как только ступни коснулись поверхности земли, я посмотрела вверх, но радуги уже не было… Я не хотела верить в это и продолжала вглядываться, искать глазами то, что было утеряно. Постепенно небо стало совсем чистым, голубым, без единого облака и слева от меня снова заискрилась радуга, к которой я так стремилась, но не решилась подлететь ближе, а справа стрельнула молния и надвигалась гигантская серая туча. Я знала, что безопаснее было там, где радуга, но снова меня будто парализовало и я оставалась на месте в еще большей нерешительности. Сама не зная зачем, но я полетела к туче и в тот же миг сон прервался, оставив ощущение недосказанности.

Впрочем, я быстро забыла об увиденном и через пару часов уже погрузилась в типичную больничную жизнь, полную боли, надежд, бесконечного прохождения анализов и неподвластного мне стыда из-за того, что чужой человек вынужден был убирать за мной утку. Я отчаянно искала что-то положительное во всем этом, но не нашла ничего, кроме недосоленного овощного бульона. Вскоре мое состояние стабилизировалось и меня перевели в обыкновенную палату, сразу на что я обратила внимание, оказавшись там – это аромат женских духов, столь не свойственный больничным помещениям. Источником сладкого запаха была молодая женщина лет тридцати двух. Ухоженная, красивая, а для здешних мест, где на лицах у большинства отражались только страдание, боль или смятение, даже роскошная. Девушка отвела взгляд от карманного зеркальца, которое изящно держала наманикюренными пальчиками и без интереса посмотрела в мою сторону. Казалось, она лежала не в больнице, а в салоне красоты.

– Здравствуйте, – сказала я.

– О, здаров! Я – Белла, – с ходу ответила она.

Белла снова переключилась на свое занятие и быстрыми взмахами косметической кисти принялась причесывать по очереди каждую бровь. «Я что угодила в домик Барби?» – подумала я. Нет, это точно был не он. В голове не укладывалось, как из уст такой «куколки» могло вылететь слово «здаров».

– Как звать-то тебя? – спросила Белла.

– Не знаю… – буркнула я.

Белла многозначительно посмотрела на меня, застыв с косметической кистью в руке.

– И звали ее Незнайка! – она запрокинула голову и звонко залилась смехом.

Белла так заразительно хохотала, что я не могла сдержать улыбку. Впервые я видела эту девушку, но сразу поняла, что ближайшие дни скучно не будет.

– Что случилось-то с тобой? – спросила Белла, – башкой стукнулась тоже, да?

– Почему тоже? – удивилась я, глядя на ее идеальную укладку.

– Не видно? – Белла недоуменно показала себе на лоб.

– Не понимаю…

– Да, ты приглядись. Это я его тональником, а он все-равно синевой отдает. Муж обещал купить другую мазилку от шишаков, чтоб дети не заметили. А то, гляди, подумают, что папа маму обидел. А он же у меня не такой. Золотой!

Белла мне понравилась сразу, ее непосредственность вызывала во мне добрые чувства. Она попала в больницу по счастливой, как она выражалась, случайности. По ее словам, в городе происходили катастрофические события, а в тот «счастливый» день Белла проводила детей в школу и решила тут же отправиться за кистями для работы, она была визажистом и, надо сказать, эта профессия ей очень подходила. Стоя на остановке, Белла заметила полиэтиленовый не прозрачный пакет, но подумала, что принадлежал он одному из ожидающих транспорт горожан. Белле нужно было проехать всего две остановки, но автобус задерживался и девушка уже решила было пойти пешком. Как только она отошла от остановки на несколько шагов, прогремел взрыв, а Беллу откинуло волной прямо на асфальт.

– Поверь, дружок, – быстро говорила Белла, глядя мне в глаза, – лучше прозябать тут с синим пятном на лбу, чем лежать в морге без одной руки.

Меня начало мутить от таких слов, но я старалась не подавать виду.

– То был урок, – сказала она, – не нужно было пренебрегать чувствами! Я ж, чувствовала, понимаешь?

Я вопросительно посмотрела на нее.

– Да, брось, дружок, че у тебя не бывало такого что ль?

– О чем ты?

– Интуиция все утро твердила мне, а я не слушала. Я ходила как заведенная по квартире и не могла нормально укладку сделать.

Мне стало смешно.

– Да, ты не ржи, пациент! Все бы вам осуждать… Когда такое происходит со мной, то означает всегда одно: «Носу не высовывай из дома!». А я поперлась…

Я вздохнула.

– Ну лады, если не веришь, я тебе еще пример расскажу.

– Думаю, это предрассудки, Белл.

– Предрассудки? – возмутилась она, – А что ты скажешь на то, что я как только увидела этот гадский пакет, начала набирать номер полиции, а потом так же, как ты подумала: «Это ж предрассудки!», – Белла передразнивала мою манеру говорить, – Подумаешь, подозрительный пакет! Ха, предрассудки! Я тоже так решила и положила телефон обратно в карман. А может быть, если бы я послушала внутренний голос, то именно мой телефонный звонок спас бы кому-то жизнь и валялась бы я с кем-то другим тут в палате, а не с тобой, сухознайкой…