Александра Никогосян - Человеки

Сижу я, двадцатилетний городской ребенок с музыкальным образованием, и плачу. Над петухом плачу, ибо не знаю – что мне с ним делать. Пришел сосед, деловито лишил петуха головы (в моей ванне!). Пришла соседка. Велела ошпарить петуха кипятком и ощипать. А где я кипяток возьму?! Пока большая кастрюля закипит на электроплитке – уже и свет вырубят… Пустой борщ в три захода варили… Жили по расписанию два на два… Два часа есть свет, два часа нет…

Ну ладно, это все лирика. Петуха я общипала. Поставила варить… Пятидесятилетний петух вариться не желает… А мне дите чем-то кормить… Выходили из темных холодных квартир на улицу, разводили костры и пекли картошку.

Кстати, до сих пор горжусь, что умею разжигать и чистить настоящую керосиновую лампу! Собственно, больше гордиться нечем… Но как романтично проходили вечера при свете керосинки!

Хотя иногда я, устав от романтики, хватала ребенка и сбегала к маме – в большой уральский Город. Муж не протестовал… Мы хорошо жили, любили и понимали друг друга.

При очередном бегстве моя мама встречала нас в Москве на вокзале, где мы пересаживались на наш поезд. И долго плакала, потому что сосиски, купленные в ларьке и отданные на хранение трехлетнему внуку, он прижимал к груди и отдавать не хотел… А вы говорите…

***

Я – эмигрантка Марфа. Страна ПМЖ – Израиль.

1 Под крылом самолета побережье Средиземного моря и Израиль

Смешно, с таким-то именем. Но половина чистейшей еврейской крови – это

вам не водица… Зов предков, историческая родина и все такое…

А на самом – деле дикая усталость и надежда на лучшую жизнь. Мама, двое детишек, съемная квартира. В квартирах зимой жутко холодно, центрального отопления нет… Хоть и Израиль, но не экватор же. У кого кондиционер, у кого просто обогреватель. А полы не деревянные – плитка. Холодные. Помню, попросила сестру прислать для младшего сынули валеночки – дома вместо тапочек… Валеночки в Израиль – вот смеху было! Ну и вообще…

Язык чужой, люди непонятные, обычаи странные… На улице любой может подойти к любому и заговорить на любую тему… Запросто можно увидеть утреннюю маму, в пижаме и непричесанную, ведущую ребенка в садик – совсем не единичный случай, нормально. Даже шутка такая есть – если ты видишь мужика в шортах и шлепанцах – вполне возможно, что это министр. А вот человек в рубашке и галстуке – точно водитель автобуса… Никто ни над чем не заморачивается… Большая такая коммуналка…

2 Родной дом

Ну, шутки шутками, а у меня в новой стране – работа, работа, работа… Нет, я не жалуюсь. Работы все были хорошие. На электронном заводе, продавцом в ювелирном магазине, нянькой – сиделкой, снова на заводе… Потом депрессия и стопроцентная нетрудоспособность. Хилая оказалась лошадь… Депрессивная…

А работала я всегда хорошо. Честно-честно! Вот еще одна керосинка в моей жизни – в смысле повод для гордости… Хотя одна из моих подопечных бабушек – девяносточетырехлетняя бабуля периодически кидалась в меня разными предметами… Например, кочаном капусты. Вот этот кочан и стал последней каплей. На нем мой трудовой энтузиазм на ниве ухода за престарелыми закончился.

Снова завод… Чистенький, светлый, производили всякую-разную электронику непонятного назначения. Коллектив – как семья. Начальник – отец родной. А потом он возьми да и умри, начальник наш. Царство ему Небесное… И пошел завод по рукам… А я – по врачам. Говорю же, бракованная оказалась лошадь. Чувствительная и нежная… Да еще младший в армии, в боевых частях. Страшно, очень…

***

Как лошадь стала овцой – отдельная история… Работала я тогда в ювелирном магазине. В основном, с туристами. А что нужно туристам на Святой Земле? Конечно, крестик. Желательно большой, золотой, и с брюликами. (я не про паломников). И была у нас целая витрина на потребу. Продавала я эти кресты, продавала. Сначала равнодушно. Ну то есть с улыбкой, конечно, и разными хитростями, лишь бы купили (процент с продажи брюлика – ого!).

Потом стала задумываться – КТО ЭТО? Зачем такие мучения и позор надевать себе на шею? Читать на эту тему ничего не читала (кроме Булгакова, очень сомнительного в роли учителя христианства). Достоевский в то время казался скучным и непонятным… Если что и попадалось "по теме", то прочитывалось и забывалось, кажется, моментально. Спросить особо не у кого.... Но вдруг откуда-то стали приходить знание и понимание. А потом и знаки…

***

Есть у меня знакомые, муж и жена. Пригласили как-то меня с собой в Латрун.

Это католический монастырь молчальников. Монахи сами выращивают виноград и делают из него изумительное вино. Его мы и хотели купить. На территорию монастыря не пускают, но для продажи вина выделен огромный зал возле ворот. Я купила бутылку кагора и пошла побродить, посмотреть… Продавали еще и оливковое масло. Любое вино давали попробовать.

В общем, друзья мои основательно где-то подзадержались, и я осталась одна. Добрела до какого-то угла. Там, на столиках, аккуратными стопочками, были сложены книги. Все одинаковые, черные… Так… Иврит… Английский… Надо же – русский! Беру книжку и глазам своим не верю – Библия! Подхожу к ближайшему послушнику-продавцу и на пальцах показываю – сколько? Он на ломаном русском отвечает – бесплатно! бери! И сам сияет, как солнышко. Я не поверила. Да ну, бесплатно! В чем подвох-то? И все-таки оказалось, что ни в чем. Что да – бесплатно! Я прижала книжку к себе и вдруг почувствовала необъяснимую радость, почти счастье – у меня есть Библия!

Так что подвох все-таки был… В том, что я никак не могла понять своей радости… Читать Библию я не стала… Она просто у меня БЫЛА.

***

В одно прекрасное утро, по дороге на работу, я вдруг отчетливо поняла – верую! Есть Бог. Есть Сын Божий – Спаситель. Вера – она ведь дар Божий… Блаженны не видевшие и уверовавшие… Как когда-то сказал Учитель Своим ученикам – не вы Меня избрали, а Я вас…

Я вдруг почувствовала себя избранной… Нет, это не повод для гордости и радости. Это страшно и очень ответственно. Для чего, Господи?… Для чего Ты меня избрал и что мне теперь делать? Кто я есть, что Ты помнишь меня? Внимательно и придирчиво пересматриваю свою жизнь и понимаю, что сгорю от стыда прямо здесь и сейчас, не дожидаясь Суда и геенны…

Сгореть пока не сгорела, но и жить спокойно, словно ничего не произошло, я уже не могла. Что-то надо делать с этим даром.

И я решила креститься. Нашла в интернете телефон православного монастыря и так, ни на что особо не надеясь, (вот она – вторая половина крови – чистейшая русская с милым "авось"), позвонила.