Ксения Хиж - Знаешь, я не твоя

Ни посиделок с коллегами актрисами в ресторане, ни кинотеатров и суши-баров, ни торговых центров. Ни-че-го.

В Москве у нее осталась единственная подруга, с которой можно было поделиться сокровенным в минуты радости и горя, любимый театр, в котором она прослужила актрисой два года. Жизнь в столице казалась яркой и многообещающей, а сама она умела верить. Но муж пожелал перебраться за город, а спорить с мужем – то же самое, что биться головой о бетонную стену. В итоге вскоре они переехали – она, Игорь и ее мама Лариса Витальевна. Мама не захотела оставаться одна, а Игорь, как любящий свою тещу зять с удовольствием предоставил ей такую возможность – купил ей отдельный дом вниз по улице и обеспечил достойную жизнь. Конечно, он не мог не взять Ларису Витальевну с собой, ведь кто, если не она, сможет повлиять на свою неразумную дочь, если той вдруг вздумается вести себя плохо. Они – ее мать и муж были одним целым, с одними взглядами на жизнь, с одними мыслями. Может, оттого что ни были ровесники? А может, и оттого что у них была одна общая миссия – сделать её счастливой, даже таким грязным способом, которым они это делали. И, несмотря на то, что вокруг нее были, казалось бы, самые близкие и родные люди, чувствовала она себя одиноко и беззащитно.

Лика тряхнула копной светлых волос, вспоминать весь тот ужас не хотелось. Пусть это все останется на вашей совести, в очередной раз решила она и все же непроизвольно вздрогнула. О реакции мужа даже думать пока не хотелось. Вместо этого, она мысленно ненароком снова перенеслась на площадку кастинга и напряженно сжала пальцами конверт, когда по телу вдруг прошлась приятная истома. Отправитель, как назло не указан, и сердце Лики учащенно забилось, надежда затеплилась в душе. Она вздохнула, дрожащими пальцами взяла толстый конверт, распечатала и взглянула на первый листок. Дрожа всем телом, прочла первый абзац, издала радостный вопль: режиссер Альберт Баранчук предлагал ей одну из главных ролей! Радостный крик взорвал тишину дома, спугнул за открытым окном безмятежных птиц.

– В чем дело?

Лика вздрогнула всем телом, скомкала приглашения, пряча его обратно в конверт и убирая в стопку ярких буклетов.

Муж вернулся, а она и не услышала. Игорь нахмурился. Смотрит, щурясь, жадно разглядывает ее всю.

– Просматривала почту, – сказала она, стараясь говорить спокойно. Ей надо подумать, как уговорить его отпустить ее на съемки и подобрать подходящий момент, чтобы озвучить все это.

Игорь усмехнулся, словно прочитав ее мысли.

– Все ждешь приглашения от своего режиссера?

В его голосе, не скрываемая издевка.

– Жду, – сказала с вызовом. Но, не выдержав его тяжелого взгляда, отвернулась.

– Такой известный режиссер. И ты. Сомневаюсь, детка.

Лика фыркнула. Снова принижает ее самооценку.

Не слушай его. Он делает это специально.

– Накрывай на стол. – Властным тоном, не терпящим возражений. – Что там за фильм? Дошли слухи, что очень откровенные сцены. Неужели на этот кастинг ты ходила?

Анжелика обмерла.

– На этот, – сказала, улыбнувшись. Подошла к нему, обняла. Его руки тот час заскользили по ее спине. – Ничего откровенного. Для таких сцен существуют дублеры. А съемки у Альберта это то, о чем я больше всего мечтаю!

– О ребенке мечтать надо, – прошептал он ей на ухо. – Я хочу наследника.

Лика мотнула головой.

– Ты же сам говорил что я еще сама как ребенок. И потом…

– Мне скоро пятьдесят, а наследников нет. Да и ты при деле будешь.

Лика любила детей. Но не хотела рожать от него. Они ведь будут похожи на него… Нет, она его определенно не любит и наверное, никогда не сможет полюбить…

Ужинали при свечах. Романтично. Успокаивающе. Таинственно. Жаль только, что мерцание свечей ей напоминает о жутком и самом противном дне в ее жизни. Но мужу эта обстановка нравится, а спорить с ним она не привыкла.

– Отлично приготовила мясо, – заметил он, отправляя кусочек в рот. – В субботу устроим барбекю во дворе, Рязанцев с женой приедет.

– Хорошо.

Ответила и натянуто улыбнулась. У ее мужа известного адвоката много богатых друзей, все они его ровесники. И, несмотря на то, что у каждого из них есть молодая любовница, приедут в гости они с законными женами, а значит, ей снова предстоит участвовать в вечеринке «кому за пятьдесят».

За ужином она как обычно молчала. Говорил только он. Ее задача улыбаться и поддакивать.

– Спасибо было прекрасно, – улыбнулся он уголками губ, промакивая рот салфеткой. – Убирай со стола и в спальню. Хочу расслабляющий массаж.

Лика кивнула, сгребла посуду со стола. Несмотря на то, что жили они в элитном коттеджном поселке в огромном двухэтажном коттедже и у мужа водились неплохие деньги, от прислуги он отказывался, и она все по дому делала сама. Включила воду, сгрузив посуду в раковину, взяла губку, механически привычными движениями принялась за мытье. Посудомоечная машина имелась, но так она хотя бы отсрочит поход в спальню. Он хочет массаж, она больше всего на свете желает прочитать условия контракта и краткий синопсис сценария.

Громкий шлепок по попе отвлек ее от мыслей, возвращая в реальность.

– Что так долго? – прошептал Игорь ей на ухо, прижимаясь сзади и протискивая руки под ее топ. Сжал ее грудь ладонями. Лика выдохнула, откидывая голову назад. Не от удовольствия, от привычки. Все движения машинальны. Она как механическая кукла делает с ним всегда одно и то же.

– Я скучал.

Прикоснулся губами к ее шее, прогибая в спине и заставляя откинуть голову.

Запах сигарет и коньяка.

Царапающая кожу щетина.

– Хочу тебя, – прорычал на ухо и, резко развернув к себе, впился в ее губы. Поцелуй чуть рваный, настойчивый, она послушно шевелит губами в ответ, но совсем не получает удовольствия. Скорее как марионетка просто делает то, что от нее хотят и когда он дергает пуговицу на ее шортах, послушно снимает их.

Он движением руки скидывает футболку и торопливо, словно она может передумать, усаживает ее на кухонную столешницу, разводит ее ноги и припадает губами к её животу.

Его макушка лысеет. Еще год и посреди головы будет лысый островок. Отчего-то в тот момент, когда его губы жадно припадают к «его сокровищу» там, она думает только об этом. Игорь страстный и чуть грубоватый любовник. И от нее требует того же. Поэтому каждый раз ей приходится симулировать. Как дешевой актрисе – она и есть дешевая актриса – только из порно исторгать охи и стоны, старательно делая вид, что ей феерично. Ее крики его заводят. Распаляют. Иногда ей кажется, что от одного только ее громкого стона он готов кончить. Слава всем неведомым Богам время их полового акта с каждым разом все короче. Возраст видимо играет роль.