Олег Колмаков - Zлая память. Книга третья: Украина

Хочу обратиться к тем, кто ранее имел возможность ознакомиться с предыдущими книгами «Злая память. Кавказ» и «Злая память. Сибирь».

Я действительно давал зарок: не писать более о войне. После того как завершились боевые действия на Кавказе, был абсолютно уверен в том, что военная тематика для нашей страны полностью себя исчерпала. Наивно полагал, что наконец-то пришло время созиданий, а не разрушений. Не мог допустить и мысли о том, что когда-либо мне придётся вновь вернуться к майору Князеву, «реанимировав» его в качестве романтика-патриота. В две тысячи четырнадцатом году, после публикации первых глав данной книги, в отзывах и рецензиях (в большом количестве поступивших с западных областей Украины) главного героя и вовсе назвали террористом.

И вот, получите!

Подобное и в самом страшном сне не могло привидеться, чтоб в центре цивилизованной Европе, в массовом порядке начали гибнуть славяне. Более того, не просто славяне, а русские люди, наши соотечественники, объявленные профашистским киевским режимом вне закона.

Впрочем, тот фурункул назревал довольно-таки давно, не менее двадцати лет. Когда-нибудь его должно было прорвать. Вот и вырвался на поверхность весь тот тёмно-коричневый гной, который годами копился на Украине. Ну, а далее потекли ручейки, а за тем и реки крови…

В общем, достали! Так достали обезумевшие нацисты, что рука невольно потянулась… Нет-нет, вовсе не к авторучке или клавиатуре, а к автомату, либо иному стрелковому оружию. Потому в августе четырнадцатого года ваш покорный слуга закрыл своё малое предприятие, и отправился в гущу серьёзных событий.

Примерно в тот же период и началась третья часть «Злой памяти». При этом было вовсе неизвестно, чем в последствие может закончиться противостояние киевского режима и мятежного Донбасс, равно как и предпринятой автором авантюры. Потому как восемь лет назад было вовсе непонятно, будет ли у книги, которую вы ныне начинаете читать, хоть какое-то продолжение. Решил для себя так: посмотрим, повоюем, а там и видно будет!..

Именно такой, он себе её и представлял.

Даме было около тридцати пяти. Стройная, невысокого роста, чуть смуглолицая, с чёрными длинными волосами. Открытый и приветливый взгляд. Она определённо была симпатична; по крайней мере, достаточно привлекательна для представителей противоположного пола.

В паспортной службе он предварительно видел её фотографию. Потому, стоило мужчине заглянуть в кабинет военно-учётного стола офицеров запаса окружного военкомата, как сразу стало понятно, что это именно та барышня, с которой ему необходимо было встретиться.

Кроме фотографии он заранее ознакомился с некоторыми характеризующими данными, знал состав семьи, место проживания и место работы. Вне всяких сомнений, мужчина знал о даме достаточно много и, тем не менее, до самой последней минуты он не представлял, как именно ему следует построить предстоящую беседу, как представиться, с чего начать? Официально и прямолинейно, используя вполне стандартные (в определённой степени заученные) фразы, либо попробовать подойти издалека, чуть расположив к себе и лишь после, как бы невзначай переключиться на интересующую его тему.

Спрашивается: какие могли быть сомнения? Когда поставленная перед ним задача являлась до предела простой, если не сказать: плёвой. С подобными поручениями мужчина сталкивался едва ли не ежедневно. Ему, офицеру госбезопасности, по сути, лишь требовалось разузнать у работницы военкомата кое-какие подробности относительно её мужа. Если ж быть более точным, то особый интерес представляло его нынешнее местонахождение, а так же имена тех, кто ныне был с ним в одной компании.

Определённая сложность в выполнении данной миссии заключалась в том, что ни эта дама, ни её муж, вовсе не имели отношения к контингенту, с которым чаще всего приходилось иметь дело офицеру. То есть, вышеозначенные люди вовсе не имел отношения к каким-либо бандформированиям, наркокартелям и уж тем более к агентурным сетям вражеских разведок. Барышня, как и её муж, являлись добропорядочными и законопослушными гражданами. Тем не менее, что-то подсказывало Алексею Леонидовичу, что предстоящий разговор будет вовсе непростым. Потому как отчасти ему предстояло соприкоснуться с «легендой»…

Когда Алексей вошёл в кабинет военно-учётного стола, кроме вышеозначенной барышни, в служебном помещении более никого не было. Это несколько облегчало выполнение поставленной перед ним задачи.

– Здравствуйте!.. – оторвавшись от бумаг, дама подошла к конторке, за которой, собственно, и стоял вошедший в кабинет мужчина. – …Вообще-то у нас не приёмное время…

– Если не ошибаюсь, вы Ирина Васильевна?.. – не дав хозяйке кабинета договорить, Алексей Леонидович поспешил со своим вопросом.

– Да, это я!.. – собеседник был даме совершенно незнаком, потому она и несколько растерялась. – …В чём дело?

– Ирина Васильевна, дело в том, что я собираюсь отнять у вас не более четверти часа, для короткой беседы.

– Быть может, вы в начале представитесь!

– Ах да! Совсем запамятовал!.. – тряхнул головой опер. Причём, мужчина вовсе не лукавил. Изучив десятки страниц материалов относительно нынешней собеседницы, в определённой степени он был с ней, как бы, знаком. Открыв перед сотрудницей военкомата своё служебное удостоверение, гость тотчас поспешил исправить возникшее недоразумение. – …Зовут меня Алексеем Леонидовичем!.. Как вы, наверное, и сами успели понять, я представляю ведомство, к которому большую часть своей службы имел непосредственное отношение ваш супруг! Именно о нём, я и собирался задать вам несколько пустяковых вопросов.

Хозяйка кабинета глянула в открытый разворот предъявленных её «красных корок». Оперуполномоченный капитан Игнатьев.

Не сказать, чтобы Ирина Васильевна была чему-то удивлена, либо испытывала определённый дискомфорт, или того хуже, неловкость. Представители правоохранительных органов: всевозможные следователи, дознаватели, участковые и тому подобные персонажи наведывались в её кабинет, для разрешения сугубо служебных вопросов с регулярным постоянством. Общались они с Ириной Васильевной достаточно казённо. Предъявляли удостоверение, называли фамилию того или иного гражданина, с документами которого им необходимо было ознакомиться – вот, собственно, и всё общение.

Здесь же был совершенно иной случай. Подозрительная улыбочки опера, его любезность и навязчивая обходительность… Да, и речь его шла вовсе не о постороннем гражданине, опер собирался расспросить её о собственном муже.