К. Шмель - Два начала

– Мне думается ты придумываешь себе проблемы,– наконец вымолвил Август.

– Какие?– с набитым ртом спросил Натан.

– Не говори с набитым ртом! Такие, что ты бежишь за тем, что может и не существует. Такие, что тебе пора вникать в ваш семейный бизнес, а ты живешь в своих мечтах. Пойми меня правильно, Натан, мы знакомы с детства и с детства ты отличался такой способностью…ну, быть таким мечтателем, и все время ты говорил мне про Каролину, но ее нет, и я считаю тебе стоит это забыть. Ты умен и красив, но тебе мало и твоего статуса в обществе и людей вокруг. Сейчас ты выглядишь жалко. Прости меня, друг, я должен был сказать тебя свои мысли,– расстроено Август отпил вина и сморщился…

Натан перестал есть и отложил в сторону столовые приборы, взяв хлопчатую салфетку он сгладил ее по краям, вытерся и поднял глаза на Августа. Перед собой он по-прежнему видел своего друга, даже если тот не разделял его мнение и желание. Он подумал: «Почему я такой, почему я ищу добро в людях, почему я их понимаю, а они меня нет. Словно не на той планете родился, словно чужой для них, ну не один же я такой и если мой друг меня не понимает, найдется тот, кто понимает. Хотя зачем искать, я не привык менять людей….» . Натан понял, что его пауза задержалась и он решил ответить другу, чтобы тот не счел это за победу или обиду.

– Я знаю, именно так все и выглядит со стороны, но словно внутри меня что-то движет найти ее. Я не прошу тебя понимать меня, я прошу помочь мне и надеюсь на твою помощь,– Натан показал что-то похожее на улыбку,– Да ты прав, я сентиментален, это я слышу с детства: от отца, который требовал от меня мужества в шесть лет; от матери, от которой я хотел тепла и заботы, знать, что я нужен ей; от многих сверстников…и от тебя теперь. Я не считаю это плохой чертой, ведь моя сентиментальность проявлялась исключительно к дорогим мне людям, но Кари единственная, кто откликнулась на нее, да и что мы будем об этом говорить. А насчет бизнеса отца, я подумал и решил, что это его личное дело, с моим образованием я найду себе работу и смогу сам жить, снимать жилье или купить, там будет видно. Мне скоро двадцать четыре года, я вправе сам распоряжаться своей жизнью, без вмешательств своего угрюмого отца, ну а вмешательства матери мне и не грозят, кажется, она вообще забыла, что у нее есть сын,– закончив свою речь Натан снова приступил к еде, ему казалось, что он недостаточно насытился. Август выслушав его, отпил вино и сказал:

– Да вино здесь не французское, но тоже недурное. Распробовал, послевкусие мягче французского…Я всегда помогу тебе, но неужели ты решил кинуть своего отца? Дело всей его жизни, которое предназначено перенять именно тебе!,– Август недоумевал.

– Ты правильно меня понял. Мне надоела эта псевдо фирма. Чего она стоила деду, отцу, а теперь грозит и мне этой ценой…Нет! Mon ami, я хочу жить! Я хочу любить!

– Сейчас этот вопрос меня волнует больше, чем твоя мнимая любовь к Каролине. Он ведь тебе жизни не даст, он заблокирует твой счет и наверняка тебя выгонит из дома, ты понимаешь это?

– Да, поэтому я предполагаю мне нужно продумать все наперед, сначала найти работу, потом жилье, но для начала Россия и Каролина.

– Натан, это ваш семейный бизнес…,– не переставал Август.

– О нет, он не семейный, семейным он являлся бы если бы у нас была семья.

– Да прекрати ты, мои родители тоже уделяли мне мало внимания в детстве, мама любила ходить на званные обеды и прочие вещи, такова жизнь в наших кругах.

– Август, это тема, мое решение не обсуждается, также как и тема моих чувств к Каролине, это просто нужно принять. Я не разграничиваю жизнь на круги, я считаю, если я стал мужем и тем более отцом, то в первую очередь я им и являюсь.

– А как же престиж? Статус? Ты предлагаешь нам все забыть это?

– Нет, я предлагаю понимать, что живем мы не для престижа и не для статуса, здесь в Румынии, столкнувшись с проблемой денег, я понял, что и такая жизнь существует и этим людям нужно не много денег, они не хотят такой жизни как у нас, все чего они хотят эта тепла и еды, самой простой, они дорожат не деньгами, а чувствами, любовью, семьей и это более верно, более разумно, это гармония. Можно работать, занимаясь любимым делом, и это может приносить тебе больше удовольствия и возможно даже денег, но еще большее удовольствие тебе принесет ощущение семьи.

– Тьфу ты, Натан, я и не думаю о семье. Иметь жену, детей, фу, это еще так не скоро появится в моем сознании, дай Бог если в тридцать лет появится. Да и к чему это?! В наших кругах все устроено очень гармонично и брак нужен для приумножения капиталов…

– Я и не предлагаю тебе думать, я предлагаю тебе поразмыслить о том, что у тебя уже есть, твоя сестра, к примеру, с которой сейчас ты не общаешься, но которая всегда с детства тянулась к тебе. Первые шаги она сделала в твою сторону, ты первый кому она улыбалась, ты единственный с кем она хотела играть, ты брат для нее. Твоя мама, которая часто ругала тебя в детстве, но которая не забывала погладить тебя по голове. Твой отец, который много работает для вашей семьи, но приходя идет не свой кабинет, а в детскую к вам с сестрой, дабы узнать как прошел ваш день, что нового вы узнали. Твоя бабушка, пусть растила меня и была моей няней, но которая не умолкая рассказывала мне о тебе и твоей сестре. Это то, что у тебя уже есть. А капитал и брак для приумножения его – вот это фарс, иллюзия, мнимая любовь, как ты сказал.

– Это ты Натан, ты тоже моя семья,– Август улыбаясь отпил еще вина,– Только не зазнавайся, я понял тебя, надо будет съездить к родным, заодно протрезвею.

– Каждый видит свои плюсы,– улыбнулся Натан.

В ресторане становилось все меньше людей, стрелка часов давно уже перевалила за полночь, а Август углубился в последние события с жадностью рассказывая их Натану. Натан с любопытством слушал его и понимал, что эта жизнь, которую ведет Август, эти постоянные вечеринки, много алкоголя, никчемный пафос, но что еще делать в молодости, на что дана нам молодость, ведь кто-то оставляет ее на вечеринках, а кто-то на мечту, кто-то более умный или более глупый тратит свое молодое время на каждодневный труд к своей мечте, которая заставит его потом улыбнуться и сказать: «Я ДОВОЛЕН» или, наоборот, понять что все было напрасно? Ничто не может быть напрасно, все к чему бы мы не стремились, все должно привести в итоге к положительному результату. Но бывает и печальная сторона, к ней тоже нужно быть готовым.

Натан смотрел на друга, на его рыжевато-коричневые волосы и на все, также, как в детстве глаза с чертиками, возмужавший, он пользовался колоссальным успехом у противоположного пола. Когда Натан и Август вместе приходили на вечеринке у Клазет все дамы не сводили с них глаз, безусловно, им не было равных, рыжеватого чертенка все хотели расцеловать, а грустного блондина пожалеть и прижать к груди. Это льстило молодым людям, но Натан не поддавался соблазну, точнее все свои мимолетные связи он не воспринимал всерьез. Для него существовала одна девушка, одна с детства и пусть кто-то считал это глупостью и пусть кто-то не верил в силу великой любви, но он точно знал, что он счастливчик, который повстречал ее в детстве. Что касается юного Августа, то он вполне был доволен своей внешностью и считал это даром природы, который нельзя дарить одной женщине, каждая женщина была для него красива, но он был красивее, это его любовь к себе даже проявлялась в его походке, словно он царь, словно он лев, он шел грациозно, тихо наступая с пятки на носок, глаза всегда вдаль, выбирая себе самую лучшею позицию он оглядывал присутствующих, переходя из комнаты в комнату и, наконец, выбрав самую достойную по его мнению, всегда невзначай приглашал на танец. На его совести осталось немало разбитых сердец, но его завораживал этот процесс, когда девушка буквально смотрит ему в рот, надеясь на дальнейшие отношения, ему нравилось, его сердце трепетало от слов, которые он произносил им при расставании: «Ты столь мила»