Катерина Лазарева - Сводные. Я не отпущу тебя

– Наш, – не глядя на меня, колюче повторяет Макс.

Знакомые нотки враждебности в его насмешливом голосе на этот раз не сбивают меня. Этого стоило ждать – я тут не самые простые темы поднимаю, да ещё и о его маме говорю. Можно сказать, долблю Макса электрошоком не переставая.

– Я считаю его своим папой, – мягко поясняю. – Понимаю, что тебе это не нравится, но этого не отнять.

Хочу спросить, что он чувствует, верит ли мне, почему почти не реагирует и даже не прикасается к фруктам. Но не решаюсь. Вместо этого, сглотнув, продолжаю:

– Он искренне старался забыть мою маму и быть счастливым с твоей, и вроде даже получалось, а потом она умерла и на её похоронах он снова встретил мою маму. При этом из уважения к твоей долго старался держаться, но в итоге через несколько месяцев они снова начали общаться, а потом и пошла эта тема с долгами и с браком… – прикусываю губу, чуть медлю, прежде чем выдать реальность как она есть: – Мы с мамой действительно не блистали финансами, биологический отец бросил её совсем молоденькой и ни с чем.

Мне и хочется оправдать и мою маму, и его папу, как-то сгладить всё – но как это сделать, когда Макс упорно хранит молчание? Я даже не знаю, что он по поводу всего этого думает.

– В общем, моя мама очень стеснялась того, как всё получилось, потому папа тщательно скрывал причины их брака. И тот скандал рушил эти планы, потому тебя и не хотели слушать.

Это, конечно, не оправдывает, почему папа не поговорил с сыном потом наедине. Если не в те же дни, то хотя бы после смерти мамы. Более того, отец неосознанно вешал на Макса бремя вины своим отношением. Я всё это знаю, но не представляю, как выразить и надо ли.

Молчание Макса начинает напрягать. Ковыряет что-то внутри.

– Папа умер, и я понимаю, что тебе не хватает…

– Мне не хватает объятий, – резко перебивает он.

Оторопело уставляюсь на него, не вполне уверенная, что правильно услышала. Вот уж внезапно так внезапно. Да ещё таким тоном. Это Макс издевается так? Насмехается над моей участливостью?

Самое странное, что он кажется серьёзным. Наши взгляды встречаются, и теперь мне приходится сдерживать дрожь по телу. Выходит отстойно, потому что вдобавок ко всему я ещё и громко сглатываю.

– Что? – сипло выдавливаю.

– Обнимашек, – вкрадчиво уточняет Макс, но понятнее не становится.

С другой стороны… Может, это для меня его заявление кажется ошеломительным и странным выпадом, а для него это – своеобразный способ выразить необходимость в поддержке? Я ведь правда совсем не знаю его, хоть и росли вместе. Он никогда не подпускал к себе в душу. Возможно, даже не умеет.

А я тут ещё наговорила столького…

– Ты серьёзно? – решаюсь уточнить. А от одной мысли о том, что мы можем обняться, покалывает в кончиках пальцах. Странно, но я даже на первый в своей жизни поцелуй с Лёшей куда проще пошла.

– Ну мы же серьёзно разговариваем, – хмуро откликается Макс.

Почти отчуждённо опять. И я вдруг понимаю, что сейчас этого не вынесу – не после всего сказанного. Может, ко мне тут шаг навстречу сделали, какой уж смогли – а я на попятную?..

– Ладно, – неловко улыбаюсь, а потом неуклюже к нему тянусь.

Мы всё ещё сидим на кровати, хоть и довольно рядом, а потому обнимать его приходится так. И готова поклясться, я не дышу в момент, когда мои руки осторожно обвивают его плечи, неуверенно скользя за шею. Ощущение, что я на пороховой бочке. И сердце почему-то заходиться начинает. Но пропускает удар в момент, когда руки Макса смыкаются вокруг моей талии и притягивают меня ближе.

Горячее дыхание братца вмиг обжигает мне висок, а наша близость становится настолько острой, что я чувствую буквально всё. И как неровно Макс дышит, и запах фруктового мыла после душа, и тепло крепкого тела… И то, как он, наверное, безотчётно двигает ладонями мне по спине, вызывая волну мурашек. Это не похоже на поглаживания, но подсознание предательски воспринимает его прикосновения так. Потому что ещё никогда меня не тревожили обычные объятия. Хотя обычные ли?..

Крепкие, неожиданные чувственные и чуть ли не запретные по ощущениям. А ещё долгие… Наверное. Я ведь теряю счёт времени. Рассудок мутнеет, и сердце странно сжимается от одного лишь факта, что меня трогает Макс, а я позволяю. И в ответ обнимаю. Не решаюсь отпустить. Или не могу?..

Может, хотя бы что-то сказать тогда? Развеять это непонятное обволакивающее состояние? Я не чувствую боли Макса в этих объятиях. Не похоже, что они про поддержку. Но ведь речь была об этом?

Решаюсь заговорить неожиданно дрожащим голосом:

– Мне очень жаль, что…

– Заткнись, – резко перебивает Макс, но, несмотря на смысл слова, оно не звучит грубо.

Будто бы даже наоборот… С лёгким надрывом и мягкостью? Может, это и есть оно, начало его оттаивания? Может, ему нужны чуть более долгие объятия, чтобы раскрыться?

И неважно, как их воспринимаю я. Главное – чтобы ему было спокойнее. Поэтому я и вправду умолкаю, тоже слегка пошевелив ладонями у него за шеей. Чуть не краснею от мысли, что вот как раз это и было поглаживанием. Сердце ускоряет темп, пальцы чуть дрожат.

А потом мысли исчезают. Потому что горячее дыхание Макса уже чувствительно обдаёт мне шею, куда оно могло дотянуться только если он специально склонил голову. Но это ещё ладно – крепкие руки теперь движутся по моему телу куда более уверенно и напористо, а потом и вовсе спускаются ниже, обхватывая попу.

Я долго ждал, когда меня уже отпустит по поводу смерти отца. Целый месяц убегал от непрошенных мыслей, глуша чёртов надрыв то в спортзале, то в драках, то в алкоголе, то в беспорядочных связях с девушками, чьё имя по большей части даже и не запоминал. Если вообще узнавал.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.