Elle Vina - Прошу, останься

– У меня появились срочные дела.

Девушка, наконец, удосужила Ника вниманием, быстро пройдясь по нему взглядом, который на секунду задержался на его щеке.

– Спасибо, что так сильно меня ценишь, – снова обратилась она к Киллиану.

– Просто чтобы уточнить: вы встречаетесь? – вмешался Ник, когда ему надоело молча наблюдать за их словесным пинг понгом. Але, я все еще здесь!

– Да.

– Нет.

После одновременно выкрикнутых ответов наступила тишина. Киллиан с опаской смотрел на разгорающееся буря, у которой от возмущения раздувались ноздри, а Ник сжал губы, чтобы не рассмеяться явному проколу друга.

Девушка взяла со стола чашку, из которого Ник отпил лишь пару глотков (он не любил черный кофе), и, поднеся ее к макушке Киллиана, разлила ему на голову. Ландре лишь прикрыл глаза, пока давно остывший напиток стекал по его лицу, оставляя за собой темные тонкие полосы.

– Хорошего вечера, – та ушла в сторону бара, громко стуча длинными каблуками.

– Лучше молчи, – Киллиан мрачно уставился на откровенно усмехающегося друга, а затем, обведя глазами темные пятна на своей футболке, ловко стянул ее через голову, вытер лицо и шею и надел кожаную куртку на голый торс. До Ника не сразу дошло, что именно тот делает, поэтому довольно поздно отвел взгляд в сторону. Ну что ж, татуировок не было. И почему у всех на виду раздевается Киллиан, а неловко стало ему?

Недоделанный натурист послал своей, видимо, уже бывшей подруге воздушный поцелуй, на что та показала средний палец.

– Ну что, идем?

Киллиан оставил щедрые чаевые (теперь расстановка приоритетов Майка обрели больший смысл), и они вышли из кафе, остановившись на секунду возле мусорки, в которую тут же полетела мокрая футболка. Она наверняка стоила дороже чем все, что было надето на Ника.

Шагая в сторону парковки у концертной площадки, он надеялся увидеть супер дорогое и пафосное авто, но завидев мотоцикл, сбавил шаг, а затем и вовсе остановился.

– Удивлен? – спросил Киллиан, вытаскивая ключи из кармана.

– Да не особо, – вот теперь точно сложился весь образ.

– Знаешь, для чего в Нью-Йорке нужны машины? Чтобы стоять в них в пробках.

– А ты слишком ценишь свое время и решил перехитрить систему, – проворчал Ник, устраиваясь на сидении позади друга. На самом деле он считал данный вид транспорта не самым безопасным. Но он не боялся!

– Просто держись крепче, – усмехнулся Киллиан, застегивая молнию на куртке.

– Оставь эти фразы для девушек, ладно, – отсутствие шлемов он решил не комментировать, а просьбу друга он выполнил сразу после рева мотора.

Прокатившись "с ветерком" по ночному городу, Ник решил, что он лучше украдет деньги на такси у какого-нибудь прохожего, чем снова сядет на мотоцикл.

– Добро пожаловать в мою скромную обитель, – Киллиан раскрыл перед ним дверь в квартиру, расположенную хер знает на каком этаже.

Обитель оказалась такой же скромной, как и его хозяин. Внутри играла тихая красивая музыка, которая стихла сразу после хлопка двери.

– Вив, у нас гости, – крикнул Киллиан, направляясь в просторную гостиную с панорамными окнами. – Это Ник.

Вивьен, сидящая в кресле у окна со скрипкой в руках, бросила на них безразличный взгляд. Похоже, появление Ника ее совсем не удивило.

– Я иду спать, – она встала и прошла мимо них, смотря прямо перед собой.

– Тебя окружают такие милые дамы. По жизни, – прошептал Ник, провожая ее взглядом.

– Эти женщины меня убивают, – устало произнес Киллиан. – Устраивайся здесь, – указывая на огромный диван. – Сейчас принесу одеяло с подушкой.

– Киллиан, – окликнул его Ник, когда тот уже пересек дверь, ведущую в коридор, – спасибо. За то, что приютил.

– Приютил, – усмехнулся тот, развернувшись к нему лицом. – Ты что, бездомный пес? Хотя выглядишь соответствующе.

– Говорит человек, у которого кофе на волосах.

– Поправочка, – Ландре выставил вверх указательный палец, – дорогой кофе, а ты своей синтетикой из секонд-хенда оскорбляешь все, что есть в этой квартире. И прими душ, пожалуйста, мое постельное белье из чистого шелка.

– Иди уже, – рассмеялся Ник.

– Я серьезно, сходи в душ, – Киллиан шагал спиной вперед, широко улыбаясь.

Уже лежа в постели – сытый, чистый и очень уставший – Ник думал о том, как ужасно начался этот безумно долгий день и как хорошо закончился. А о том, что будет дальше, он думать не хотел. Сейчас ему хотелось остановиться на этом моменте. Впервые за долгое время он чувствовал себя в безопасности.

Семь лет назад

Коридор полон школьников, спешащих с одного урока на другой. Обычно на перемене всегда шумно, но сегодня этот шум раздражал больше обычного. И дело было в слове, которое слышалось со всех уст и лезло со всех дыр. Хэллоуин.

Он не праздновал Хэллоуин в прошлом году и в этом тоже не собирался. Он вообще не праздновал ни один праздник с прошлого лета. Огромная дыра в груди не затянулась ни на миллиметр даже спустя пятнадцать месяцев и восемь дней ( кто придумал белиберду о том, что время лечит? ), а весь мир стал серым и холодным. Его жизнь превратилась в эдакий нуарный фильм, где веселье и смех не были прописаны в сценарии. И тем более там не было места для уродливых бумажных гирлянд с тыквами, которые с большим сомнением можно было назвать украшением. Но кто его спрашивал?

Ник без всяких угрызений совести сорвал их со школьного шкафчика и отбросил на пол, чтобы без препятствий добраться до своих книг.

– Эй, Чейз, – послышалось у него за спиной, – тебе ведь даже с костюмом не надо париться. Просто разденься и все, – вслед за противным голосом последовал не менее противный смех.

Он с силой захлопнул шкафчик, сжал кулаки и, развернувшись, уставился на одноклассника, задрав голову вверх. Он вообще на всех смотрел снизу вверх, причем в буквальном смысле: для своего возраста он был довольно маленьким и худым.

– Ой-ой, вы только гляньте на него, – Питер подошел вплотную и схватил его за грудки. – Силенок то хватит? – показывая свой хищный оскал.

Он подготовился нанести первый удар. Сейчас ему было все равно, что силы не равны (впрочем, как и всегда): Ник видел только способ вымещения злости. Хотя ему самому достанется сильнее. Плевать, физическая боль отвлекала его, заставляла чувствовать себя живым. Просто заставляла чувствовать.

– Что с тобой случилось, уродец? – показался из-за спины Питера второй-придурок-Мэтт с любопытным выжидающим взглядом, будто Ник сейчас возьмет да и расскажет им все. За чашечкой чая, ага. Этого они ждут после того, как стащили его одежду, когда он принимал душ после физкультуры? А потом подбрасывали его лохмотья друг другу, пока он бегал между ними, обернутый в одно полотенце, в то время как остальные ребята из класса разглядывали его и тихо перешептывались. И все это то ли ради того, чтобы узнать, где начинаются уродливые шрамы, пересекающие его правую щеку, то ли просто потому, что в подобных местах принято искать неудачников, над которыми все будут насмехаться. И Ник стал этим козлом отпущения из-за наличия отметин, которые никак не укроешь от чужих глаз, и положения в социальной иерархии, которое выдавала его потрепанная одежда и изношенные книги.