Светлана Швецова - Храни меня на вираже

– Браво-браво! Как мы ловко сподвигли паренька на подвиг. «Несколько секунд у тебя ещё есть! Потом будет поздно!» – язвительно процитировал он её слова, сказанные Илье. – Так сказать, одним выстрелом двух зайцев.

– Руки прочь от девчонки! – грубо оборвала она демона, и сияние вокруг неё усилилось.

– Ты можешь поменять облик?! Мне неприятно разговаривать со сгустком света! – раздражённо воскликнул он.

– Что вдруг?! Глаза режет? А так сойдёт?

Ангел мгновенно превратилась в женщину в белом одеянии. За спиной, разгоняя воздух, захлопали два огромных крыла.

– Для тебя явлюсь хоть при полном параде! А вообще, обойдёшься! Я передумала, – сказала женщина и вновь превратилась в ослепительно яркий светящийся контур, распространяя вокруг десятки, а то и сотни лучей.

– Тварь! – выругался человек в чёрном, закрываясь от яркого свечения, потом ехидно заметил: – А всё равно ревность и вспыльчивость заставили подполковника взяться за пистолет. Мезенову светит срок.

– Это ты тварь! – Серафима была вне себя. – Как ты прознал про пистолет?

– Копнул прошлое… Он, ещё когда в горячей точке был, его нашёл. Нашёл и оставил. Думал, никто не узнает. Зря…

– Рано радуешься, упырь! Полковника выпустят через месяц. Илья заявление писать не стал, Настя тоже. Учитывая его работу в органах безопасности, его действия расценили как хулиганство, двести тринадцатая статья, – с вызовом рассмеялась она ему в лицо. – И что самое интересное: по-моему, этим людям только на пользу пошло, что ты их познакомил, да ещё таким оригинальным способом. Теперь их отношения только в их руках.

Видимо, у демона закончилось терпение – вместо фигуры человека образовалась воронка из чёрной пыли.

– Я ещё их достану, – пообещал он, растворяясь в воздухе.

– Только имей в виду, они под моей защитой! – вдогонку успела крикнуть ему Серафима.

И, погружённая в свои мысли, она села на краю крыши.

«Хуже нет, когда тебе доверяют миссию дежурного ангела. Одно дело, когда ты „ведёшь“ своего подопечного с самого крещения и до кончины, а затем вы вместе возвращаетесь „домой“, другое дело, когда у человека нет личного ангела-хранителя. Не оставлять же бедолагу без поддержки Небесных Сил».

Дело это хлопотное и неблагодарное: проходя в толпе, почувствовать, кого из людей старается поймать в свои сети дьявол, и вмешаться, пока тот не сгубил его душу. Вот на этот случай и предусмотрен дежурный ангел.

Далеко не каждому ангелу доверяется подобная миссия, а лишь самым-самым чутким и способным, можно сказать, даже талантливым! Сима как раз была из таких. Ещё бы, не каждому дано быстро реагировать на козни слуги дьявола, который тут же старается нарисоваться возле «ничейного» человека.

Вселенная всегда предусматривала некое равновесие добра и зла. Серафима не знала, кем и когда это было задумано, но связанность и противостояние дуалов были извечны, как мир. Её дуалом был Шет, демон сильный и умный. Он опасался и уважал её, Серафиму: где-то она даже была сильнее его. И демон ненавидел её за это. Она также понимала, насколько силён и коварен он и насколько вероломен… И так же испытывала истовую вражду.

Конечно, каждый из них предпочёл бы противника послабее. Но! Здесь и крылся тайный замысел, код их отношений. Они не могли существовать друг без друга. Беря себе в противники «середничка», второй сам моментально слабел, у него происходил отток энергии. Оставалось одно: переиграть или нейтрализовать дуала, не уничтожая.

Чтобы работать на опережение, в ход шёл весь арсенал. Они могли слышать и внушать мысли, знать, что человек чувствует, угадывать намерения, оба были способны при необходимости заглядывать в будущее и перемещаться во времени и ещё многое другое… Спасённая или загубленная душа была ценным трофеем, и они сражались до конца, даже если были измотаны. Ибо каждая победа влияла на расстановку сил добра и зла.

Кто сказал, что ангелы не устают? Устают, да ещё как! Она улеглась на раскалённой от солнца крыше и в блаженстве прикрыла глаза. «В этот раз я победила!»

Отдых ангела длился недолго. Мысль от том, что демон, возможно, уже замыслил очередную пакость, пока она нежится здесь, вернула её из сладкого забытья.

– Хочу увидеть, где сейчас эта нечисть! – громко произнесла Серафима и прикрыла глаза.

А через мгновение она уже летела туда, где срочно требовалась её помощь.

* * *

Максим Зорин шёл по коридору «на ковёр» к начальнику училища. Вернее, не шёл, его вели. Позади него сопел сопровождавший его командир их батальона СПО Воздушно-десантных войск – Лапоть, как за глаза называли курсанты майора Лаптева Петра Егоровича.

– Меня отчислят? – спросил Макс, не оглядываясь.

– Само собой, – буркнул майор и вздохнул: – Какой позор! Один из лучших курсантов, гордость батальона подрался в расположении со своими однокурсниками! Одному передние зубы выкрошил, другому в медсанчасти бровь зашивают. Ты вообще соображаешь? Вот как ему сейчас без зубов?

– Рот будет меньше раскрывать, – жёстко отозвался Зорин.

– Вот за что ты их? – не унимался начальник.

– За дело! – отчеканил Макс, вспомнил сегодняшнее утро и отследил: кулаки снова сжались.

Уже две недели его Иринка не писала. Мало того, она ещё и не отвечала на звонки. Неделю он просто ждал, потом в голову полезли нехорошие мысли. Четверть парней с их курса уже кинули подруги. Вначале наблюдались те же «симптомы»: девушки писали всё реже и реже и в конце концов переписка сходила на нет. И приходило прощальное «письмо счастья» – дескать, прости, мил друг, но два года и десять месяцев слишком много и я нашла тебе замену. Правда, Иринка оборвала переписку резко и без объяснений, письма просто перестали приходить.

Макс с тоской вглядывался в её фотографию: «Что же ты молчишь, Ирка?» Потом, вздохнув, убирал фото в тетрадь.

* * *

Отца Максима, полковника Николая Александровича Зорина, постоянно перебрасывали с места на место. Его талант наводить порядок и вытаскивать отстающие подразделения на должный уровень пользовался спросом у командования.

Называлось это новомодным словом «антикризисный менеджер», хотя супруга нашла иное, альтернативное название – «волшебный пендель». Макс в свои неполные тринадцать лет относился к кочевой жизни философски, а мама к постоянным переездам давно привыкла.

Максим попал в их седьмой «Б» в середине учебного года и, доучившись, в мае простился с этой школой. Простился без жалости, причиной тому были однокласснички, дружно достававшие его и в конце поглумившиеся над ним. Макс тогда никому ничего не сказал, а ту историю старался забыть, как страшный сон, и не мог…

И лишь об одном он сокрушался: он никогда не увидит Иринку, девочку со второй парты с выразительными карими глазами. Он влюбился внезапно и без памяти. Ходил в школу только для того, чтобы видеть её. Какая там учёба?! Ирка Жукова стала его наваждением. Если бы не привычка учиться дома, он бы съехал на тройки.