Игорь Озеров - Темная сторона Мечты

Было понятно, что девушка не в курсе его щедрых предложений и, скорее всего, отнеслась бы к неожиданно появившемуся у нее под боком Андрею крайне негативно. Но Гену такие мелочи явно не интересовали.

Потом Андрей узнал, что это был новый период в Гениной жизни, когда он старательно хотел избежать чрезмерной маминой заботы. Но оказалось, что к самостоятельной жизни он был совсем не готов. Это чуть не привело к катастрофе. По какой‑то причине Гена очень плохо переносил алкоголь. В том смысле, что даже очень малые дозы быстро превращали вежливого интеллигентного юношу в совершенно неуправляемое существо. Он терял контроль и творил такое, что в соседнем районном отделе милиции Гена стал постоянным гостем. Его бедной матери чуть ли не каждую неделю приходилось вытаскивать его оттуда, обещая милиционерам, что этого больше не повторится.

Все могло бы кончиться для него очень плохо, но однажды, когда он стоял на крыльце перед институтом, к нему прилетел ангел. По какой‑то причине Бог особенно хорошо заботится о добрых пьяницах. И в минуты, когда кажется, что все пропало, посылает им защитников. Генин ангел‑хранитель в жизни выглядел как милая юная блондинка с огромными, вечно удивленными глазами и с ангельским именем Мария.

На своей свадьбе жених пил газировку и чай, пообещав самому себе и невесте, что к вину больше не прикоснется.

– Давай, давай! Смелее! – кричал Гена Владу, размахивая руками всячески демонстрируя, что опасаться нечего и что еще много места для безопасной парковки. – Тут целый автобус влезет…

В этот момент машина дернулась и застыла, потому что дальнее заднее от Гены колесо провалилось в незаметную, но глубокую яму. Влад кряхтя выбрался из автомобиля. Снял очки. Без них стали видны его умные и беззащитные глаза. Убедившись, что машина одной стороной легла на грунт, молча открыл багажник, вытащил небольшую саперную лопату и вручил горе‑регулировщику.

– Сейчас все сделаем, – Гена не возражал и, быстро скинув рубашку и сняв брюки, остался в одних узеньких бордовых плавках. – Я решил сразу дома их надеть, чтобы здесь не переодеваться, – будто оправдываясь, сказал он.

– А если покупаться захочешь, то в чем обратно поедешь? Запасных трусов ты не взял?– спросил Влад, доставая новые, видимо, только что купленные складные стулья и стол. – Ладно, не думай об этом… Раскапывай, а мы пока мяса пожарим, – потом оглядел пляж и добавил: – Надо было девчонок с собой позвать.

– Мне вчера Инга позвонила. Встретиться предлагала, – расстегивая рубашку и рассматривая провалившееся колесо, тихо произнес Андрей.

– Хмелевская?.. Не может быть! – вскрикнул Гена. Он с энтузиазмом пытался воткнуть лопату в твердый дерн. – Она же вроде после института сразу замуж вышла…

– Говорит, развелась.

– Ну и зачем она тебе? – Влад внимательно с сочувствием посмотрел на приятеля. – Когда она была юной нимфеткой – это одно, а теперь она умная стерва среднего возраста. От таких прятаться надо.

– Она для него с первого курса как наваждение, не исполнившаяся мечта, – рассудил Гена и, наверное, чтобы лучше копалось, поплевал на руки. – Ты вот машину новую хотел – купил. А у него Инга…

– От машины хоть польза есть. Как бы ты сюда на озеро попал? А от нее какая польза? То, что у нее отец из больших партийных работников, это сейчас уже не плюс, а может даже наоборот.

– Это здесь вообще ни при чем, – Гене уже наскучило выкапывать машину. Он отложил лопату и растянулся на травке. – Ты что, свою жену выбирал так, чтобы от нее польза была?

Андрей чуть отошел от машины и, повернувшись лицом к солнцу, слушал приятелей. Он давно привык к их нескончаемым спорам. Флегматичный, никогда никуда не спешивший Гена, веривший, что ничего менять не надо, все и так само по себе как‑нибудь устроится, иногда до белого каления злил Влада, который старался предусмотреть в любом деле все детали и возможные последствия.

Сам Андрей немного завидовал каждому из них: Гениной легкости и Владовой устремленности. Он подумал об Инге и удивился тому, как приятель точно одним словом охарактеризовал его чувства к ней – наваждение.

Его чувства к ней напоминали старое заросшее болото. С виду вроде безопасное, но с опасными топями, провалившись в которые начинаешь паниковать и, пытаясь выбраться, лишь погружаешься все глубже и глубже.

Любые попытки очистить голову от этого дурмана, вышибить клин клином, встречаясь с другими девушками, приводили к обратному эффекту. Своей легкой доступностью или наоборот, напыщенной высокомерностью, они быстро проигрывали созданному в голове образу.

– Я когда жену выбирал, на одном листочке ее положительные качества выписал, а на другом отрицательные. Лариса моя и в сексе хороша, и в семье свое место знает, и, главное, она сирота с трехкомнатной квартирой, – Влад рассмеялся. – Любовь, как ты Гена правильно сказал – наваждение. Есть для этого чувства хорошее, чуть позабытое слово – морок. Что означает «помрачение рассудка». Это когда начинаешь не головой думать, а членом.

– А если и жена так же будет к тебе относиться: на двух листиках твои качества оценивать?

– А она и должна. Взаимная выгода – залог крепкого брака. Каждый должен делать свое дело. Иногда даже можно и погулять для укрепления брака. Лишь бы вещи из дома не пропадали. Это как стравить лишний пар из системы. А те, которые не гуляют – это опасные максималисты. И именно они в семейной жизни очень ненадежны. Мало того, что как все фанатики они очень нудные и скучные, так еще и всю жизнь стремятся к идеалу. И если вдруг в какое‑нибудь пасмурное утро решат, что ты не очень‑то идеал, могут запросто собрать чемодан…

Влад, рассказывая все это, успел вытащить из машины маленькие, уже аккуратно наколотые березовые полешки, пристроить их между двумя кирпичиками, кем‑то оставленные на пляже, и разжечь огонь. Над озером потянулся вкусный дымок.

Влад сел на шезлонг напротив костра, откинулся и продолжил:

– А вообще, если говорить о мечте, то все наши желания формируются в детстве. В основном они вырастают из зависти. Мы с родителями в Сокольниках жили. Отец выпивал сильно. А утром в воскресенье будил меня и посылал за водкой или пивом, чтобы опохмелиться. Я в своем детском кулачке, сжимая мелочь и записку продавцу, проходил мимо стадиона. Как же мне в футбол хотелось… Возвращался домой – мне мать скрипку в зубы и в музыкальную школу… вместо футбола. Вот, наверное, тогда мне и захотелось заиметь кучу денег, чтобы всегда делать только то, что хочется мне, а не кому‑то еще.

– Сомневаюсь, что если бы тебе не скрипку дали, а футбольный мяч, ты бы стал кем‑то другим. Что‑то другое делает нас тем, кто мы есть, – Гена курил, лежа на траве, мечтательно пуская в небо красивые колечки дыма. – И как ты эту кучу денег собираешься заработать? В своем магазине ты огромных денег не заработаешь.