Анти Анон - Скетчбук. Том 1

Мысль третья: «Добровольный топографический кретинизм».

Когда я приезжаю в новый город, больше всего меня поражают его жители. Люди – это, в принципе, главная достопримечательность любого места, и никогда нельзя забывать об этом. Перед тем, как уехать в свой «Гранд-вояж», я делилась возмущением со своими друзьями на тему того, какие в нашей первопрестольной работают упыри в сфере массового обслуживания, которых надрессировали быть вежливыми только с иностранцами в период международных мероприятий. Для надёжности, как истинный паникёр, я решила сразу обменять рубли на нужные мне валюты. Но оказалось, что не так-то просто найти в Москве место, охотно готовое предоставить банкноты любых вариаций и разновидностей. Искомый набор обнаружился только в операционном зале для физических лиц на ул. Вавилова, д. 19, который, к слову сказать, больше напоминал то ли терминал аэропорта, то ли дворец с фонтаном и статуей очень сомнительного человека. Никогда там не была раньше, поэтому, заплутав в подземных переходах, обратилась за помощью к женщине с красной форменной миской на голове. «Иди отсюда! – чуть ли не накинулась она на меня. – Шляются тут вечно, сволочи». Мне ничего не оставалось, как моментально перейти на её способ коммуницирования для преодоления вербального барьера.

«Хамский» – особый язык, русские начинают изучать его с ранних лет, и со временем, кому-то он даже становится как родной. В детских садах, поликлиниках, общественном транспорте, заодно в какой-нибудь паспортный стол затащат в очереди постоять – неизбежно на ещё не осквернённом бранными словами организме оседают споры хамства. Их нельзя уловить глазом, они витают в воздухе, как частички отмершего эпидермиса. И в наших силах лишь стараться чаще бывать на солнце, подвергаясь воздействию ультрафиолета, чтобы не создавать им благоприятной среды для выхода из дремлющего состояния.

С другой стороны, жить в России и не знать «хамский» в некотором смысле опасно и может оказаться чревато. Видимо это уже давно впиталось в хроматин русского человека, и сцеплено наследуется из поколения в поколение. Бессмысленно это пытаться исправить, ведь так, стоит сколько-то почувствовать привкус власти и превосходства над кем-то, выместив свою незначительность, на субъективно ещё более незначительных – мы получаем успокоение. В чём ещё найти радость обычному пролетарию? Иначе из-за накопленного напряжения пришлось бы устраивать очередной бунт или, того гляди, революцию, как у нас водится.

В других населённых пунктах, как туристка, на грубость я натыкалась не особенно часто, но есть одно явление, действительно не дающее мне покоя, а именно практически повсеместная краеведческая безграмотность. В Алматы, к примеру, в относительной доступности, всего три пункта достойных внимания в списке «обязательных к посещению»: парк Кок-Тобе, Медеу и Большое Алматинское озеро. Всё остальное – либо не так существенно, либо располагается на достаточном расстоянии. Три, пусть и довольно значительные, но всё-таки только три грёбаные достопримечательности. Но при расспросе у местных о способах до них добраться наиболее удобным способом, большинство, смотрит на тебя растеряно, как котята. «Вы серьёзно? Вы, правда, не знаете, как доехать до БАО? Вы там никогда не были? Для вас правда самым интересным местом считается недавно открывшийся торговый центр?» Ладно, если бы это касалось только Казахстана, но это явление встречается практически везде. Всё-таки путешествия – принципиально важная штука, и дело совершенно не в разнообразии своих обывательских будней. Путешествия, в первую очередь, – это расширение своего мировосприятия и образование. Причём образование не столько историко-географическое, сколько социально-психологическое, а точнее этическо-нравственное. Поднимать свой зад с дивана важно, даже если нет возможности выезжать за пределы своей губернии. Даже профилактические прогулки в выходные по городу будут оказывать благотворное влияние.

Есть у меня подозрение, что именно так зарождается скотство. Безразличие, безучастие и безграмотность – закон трех «Б», каждое из которых взращивается окружением. Узкий спектр восприятия позволяет мусорить на территории памятников природы, оставлять в лесах непотушенные костры и даже разрушать то, с чем приходится сталкиваться практически ежедневно. Раньше дисциплины в школьной программе на подобии природоведения, ОБЖ и МХК казались мне бессмысленными. И сейчас моё мнение не сильно поменялось, но теперь я хотя бы в состоянии оценить попытку системы привить хоть какие-то ценности.

За неугасающую с годами страсть к дикой природе я могу благодарить своего отчаянного классного руководителя и многочисленные экскурсионные поездки с ежегодными походами по Карелии и Кольскому полуострову. «Надо ехать обязательно! Сами вы потом по России и СНГ никогда не поедете, будете только заграницу летать» – и вот, что мы имеем в итоге. Большая удача, что мне посчастливилось получить сносное образование, но всё-таки главным институтом в жизни каждого человека, всё равно, остаётся семья. С раннего детства мне, чуть ли не насильно прививали, может и не любовь, но интерес к окружающему. Я всегда была среди карт, которые использовались на даче вместо обоев, до тех пор, пока их не заменили вагонкой. Было здорово засыпать летом, уткнувшись носом в Финский залив, и представлять, что акватория Балтийского моря – носатый муравьед. Мама, с того момента, как я научилась ходить, наматывала со мной километры во время субботних променадов с параллельным аккомпанементом познавательных справок и историй из молодости. Такое воспитание гораздо ценнее, и, в моём конкретном случае, оно имело колоссальное значение для дальнейшего формирования личности.

31 июля 2019 г.

Путь на БАО оказался тем ещё испытанием. Жара плюс тридцать, может быть выше, и дорога в гору, под испепеляющим солнцем. Тем, кто пишет в «интернетах», что пешком совсем не тяжело – желаю насыщенных впечатлениями прогулок в аду. Конечная остановка автобуса от Парка Первого Президента находится примерно в тридцати километрах от озера, а не в двенадцати, как было заявлено.

Скооперировавшись с бабками-активистками, мы договорились взять на троих машину до «Трех медведей» – это, приблизительно, десять километров за тысячу тенге. Там наши пути разошлись, и для моей кожи начался третий пояс седьмого круга по Данте. Только после первого часа, усилием воли я надела лонгслив – к тому моменту, я была уже рассыпчатая, как булочка из песочного теста. Мимо, каждые пять минут, проезжали внедорожники, забитые под завязку, и подбирать меня явно не входило в их планы.