Софи Кинселла - Шопоголик и Рождество

Но жизнь с Люком научила меня тому, что лучшая защита – это нападение.

– Стараюсь пользоваться экосумками, – безмятежно сообщаю ему я. – Потому что я за разумное потребление и против полиэтиленовых пакетов. А по-твоему я, что же, должна бесконечно скупать пластик и засорять мировой океан? Так, значит, работает твой моральный компас, да, Люк? Очень интересно!

Люк дергает ртом, и я вызывающе вскидываю подбородок.

– Я не говорю, что ты должна пользоваться пакетами, – спокойно возражает Люк. – Полагаю, тебе стоило бы ограничиться одной экосумкой. Тебе ее название ни на что не намекает, любимая? «Экосумка», а не «Сумка, которую после единственного использования суют в тумбочку, чтобы купить новую».

Он открывает вторую дверцу, и из тумбочки вываливается новая груда сумок, еще больше предыдущей. А я-то надеялась, что он хотя бы эти не найдет.

– Господи, – восклицает потрясенный Люк. – Бекки, да сколько долбаных «Сумок жизни» тебе нужно? Ты что, планируешь жить вечно?

– Однажды они нам обязательно пригодятся, – оправдываюсь я. – К тому же ты так и не нашел свои бумаги. Нечего заниматься прокрастинацией.

Тут в холл выходит Минни, толкая перед собой кукольную колыбельку на колесиках. Люк оборачивается к ней и пристально разглядывает содержимое колыбельки.

– Вот они! – восклицает он и выдергивает из кроватки стопку бумаг.

– Моееее, папа, мое! – сердито вопит Минни, пытаясь отобрать у него листки. – Для моей ковыбеки!

«Ковыбека» – это так Минни называет колыбель. Ага, знаю, нам стоило бы заняться ее произношением, но она так мило лепечет. И вообще, она ведь, в целом, умеет разговаривать. Для своего возраста отлично болтает (это мне мисс Лукас сказала, когда я с ней советовалась). И только некоторые слова произносит неверно, например «мостел-тлак», «ковыбека», «налсысы» вместо «нарциссов».

– Зайчик, это не для твоей «ковыбеки», – объясняет Люк Минни. – Это важные папины документы. Вот, смотри. – Он запеленывает Миннину куклу Спики в одну из экосумок и кладет ее обратно в колыбель. – И таких тряпочек у нас полно, играй – не хочу. – Он целует Минни в макушку и выпрямляется. – Так, мне сегодня нужно будет забрать Минни у Сьюзи, верно?

– Если тебе не трудно, – киваю я. – А я после работы съезжу в город. Лучше пораньше начать закупать все необходимое. – Сдвинув брови, я тяжело вздыхаю. – Нелёгкая это работа – принимать гостей на Рождество, вот что я тебе скажу.

– Знаю. – Мне вдруг начинает казаться, что Люка все это немного беспокоит. – Бекки, серьезно, давай я тебе помогу. Мне, правда, придется незадолго до Рождества уехать по работе, но ты дай мне какое-нибудь задание, и я все выполню.

– Хорошо, – киваю я. Люк целует меня, и я неожиданно замечаю, что его верхняя губа колется. Смотрю на него в изумлении. – Ты что, не успел побриться?

– О, – смущенно отвечает Люк. – Нет, просто я решил отпустить усы.

– Усы ? – округляю глаза я.

– Ну, ты же слышала про Усабрь [7] Усабрь (Movember) – зародившийся в Австралии вид фандрайзинга, при котором в ноябре мужчины отращивают усы и весь месяц делают пожертвования в фонды борьбы с раком простаты и другими мужскими заболеваниями ( прим. переводчика ). , – объясняет он. – Это благотворительная акция.

– А, поняла! – Я поскорее натягиваю на лицо улыбку. – Здорово. Ты молодец!

Сказать по правде, я не большой фанат усов. Но это ради благого дела, так что придется поддержать Люка.

– Выглядит отлично, – заверяю я. – Тебе очень идет. Ну, пока!

– Весело тебе пройтись по магазинам, – говорит Люк, и я тут же обиженно вскидываюсь. Он что, меня совсем не слушал?

– Я не по магазинам еду таскаться, я еду закупать все необходимое к Рождеству . Это совсем другое дело. Это работа . У меня вот такенный список. – Я раскидываю руки в стороны, демонстрируя его размер. – Подарки, украшения, еда, еще всякое…

– Всякое? – вскидывает бровь Люк. – А что это за всякое?

– Ну всякое, понимаешь? Всякое !

Достойный пример сейчас на ум не приходит, но я точно знаю, что «всякое» нужно обязательно. Потому что во всех прочитанных мной статьях «Как организовать рождественскую вечеринку» упоминались «всякие мелочи, о которых вспоминаешь в последнюю минуту».

– Погоди-ка, – вдруг хмурится Люк. – Бекки, а ты ведь уже закупалась к Рождеству, разве нет? Помнишь, летом, на деревенской ярмарке? Точно! Ты купила пять кожаных подушек ручной работы и сказала, что подаришь их кому-нибудь на Рождество. Черт, ну и тяжелые же они были, – добавляет он, морщась. – Целый день пришлось с ними таскаться. Так куда они подевались?

У меня кровь приливает к лицу. А я-то надеялась, что он забыл.

– У Минни в школе устраивали благотворительную распродажу, всех попросили принести что-нибудь, – говорю я так непринужденно, будто это самое естественное, что могло произойти. – И мне пришлось пожертвовать те подушки. Я решила, что так будет правильно.

– В смысле? Ты просто их отдала? – хлопает глазами Люк.

– Но это же на благое дело! – возмущенно отзываюсь я.

Пожалуй, добавлять «К тому же я попыталась разложить их на диване, но они постоянно с него соскальзывали, и я поняла, что зря их купила» я не стану.

И вообще во всем виноват продавец. Такой симпатичный! Уломал меня купить эти свои несуразные подушки, да вдобавок еще и кожаного слона .

– Что ж, ладно… Слушай, а нельзя все это заказать онлайн? – предлагает Люк. – Сядем вместе с ноутбуком и выберем. Или можешь поручить что-нибудь мне. Давай, например, я закажу украшения для дома. Справлюсь за пять минут.

Поручить Люку украшения? Да он рехнулся, что ли? В последний раз, когда я ему это доверила, он купил шесть мерзких фиолетовых шаров, а когда я выразила недовольство, ответил: «А по-моему, они очень милые».

– Нет-нет, спасибо, я разберусь, – поспешно заверяю я. – Мне нужно своими глазами все рассмотреть, в магазине. К тому же мы ведь должны поддерживать розничную торговлю.

– Может, тебе хотя бы не в «Селфридж» ехать, а куда-нибудь поближе?

– Да мне не сложно. – Я испускаю мученический вздох. – Кто-то же должен этим заниматься. Ну пока.

Боже, как же я скучала по магазинам. И по Лондону. И вообще по всему.

Повесив на плечо холщовую сумку из «Сувениров Летерби-Холл», я толкаю тяжелые двери «Селфридж», и у меня сразу аж в глазах начинает рябить. Тут все сияет ! Пускай за окном только ноябрь, но здесь уже все дышит праздником. Повсюду рождественские фонарики и гирлянды. Над эскалаторами раскачиваются огромные красные елочные шары. Играют новогодние песенки, в теплом воздухе пахнет елкой и мандаринами. А я стою и даже не знаю, с чего начать. Меня охватывает какая-то смесь эйфории и паники. Куда сначала? Наверх? Вниз? Я тысячу лет не ходила по магазинам.