Алексей Труцин - Электронщик

– Да ладно, Митян. Погнал я.

Митя замахал неодобрительно головой и начал цокать.

– Беги. Что с тебя взять. Это, – Митя иронично оббежал меня глазами и, сделав паузу, продолжил. – У тебя рак?

– Придурок, – отмахнулся я и устремился за порог, тупо хихикая. – Кстати, что за трек играет?

– Мой, – спокойно и с небольшим удивлением ответил Митя.

– Вижу, что твой. Ты что, Шива? Что с барабанами? Так живой человек не сыграет, если у него, конечно, не четыре руки, – бросил я напоследок.

Я пишу музыку уже шесть лет, и желание стать знаменитым, всеми любимым прожгло меня до дыр. Моя бывшая девушка называла это просто самолюбованием, а меня самого – идиотом и говорила, что таких, как я, миллионы и у меня никогда ничего не выйдет. К тому же я слишком для этого старый. Что может знать о надежде и вере человек с именем Снежана? Так странно, она была совершенно ничем не примечательна. Вот правда, головой я понимаю, что эта безголовая курица просто ничего не значит в масштабах вселенной – лишь крупица, но при этом тот факт, что ушла именно она, да еще и при этом всячески теперь меня игнорирует – не знаю как, но это работает. Нет, скажу больше, я просто сдвинулся на ней. С момента ее ухода качество моих музыкальных творений все сильнее и сильнее падало, а количество пустых бутылок в моем мусорном ведре, наоборот, росло.

Все это время я только и делал, что цеплялся за старые и еще слегка горячие воспоминания, которые, словно костер в холодную летнюю ночь, грели меня. Вроде бы еще пару часов назад было жарко, но наступила тьма, и теперь об этом летнем тепле напоминает лишь тлеющий уголь, тем самым только бередя воспоминания о чем-то большем.

Не думайте, что я сентиментальная тряпка и только и буду теперь здесь плакаться о своей былой любви, нет. То, что произошло дальше, куда страшнее еще одного разбитого сердца, никому не нужного, безымянного. Но эта деталь важна. Хочу, чтобы вы четко уловили и прочувствовали то, что легло в основу событий. Даю вам, так сказать, эту эмоцию. Безжалостная акупунктура ножами, вот что я испытывал каждый день. Мне было так плохо, гадко и погано, что казалось, это никогда не закончится. Обычно в таких случаях бывает паршиво лишь пару дней, недель, максимум месяц. Напомню, мне было плохо уже третий год. Я все продолжал писать и писать музыку, получалось все хуже и хуже, но почему-то я не терял энтузиазма. Подогревал всегда и апероль.

В тот день по возвращении домой к ноутбуку я снова чудесным образом обнаружил дыру в своем желудке. Жаль, что нельзя открыть в интернете фото еды, подергать себя за язычок, а затем перестать хотеть есть. В холодильнике остались только замороженные ягоды клубники. Запихнув их в микроволновку, я смотрел на таймер длиною в минуту и почему-то представлял, что как раз ровно через это время все вокруг резко взорвется и меня унесет далеко-далеко отсюда, от всей этой бесконечной боли. Словно это были красные цифры какой-то бомбы, а не устройства, что заботливо грело мне еду изо дня в день.

Мне не повезло в любви со Снежком, зато мне повезло в работе. Я писал саундтреки для мобильных игр, и моя зарплата была вполне себе в рынке по меркам Москвы. Не бедствовал, плюс занимался любимым делом.

Поев клубнички, я сел снова писать очередную музыкальную партию для новой пошаговой стратегии, как тут мне позвонила девушка по имени Алла. Та еще штучка, надо сказать.

– Алло, Алла, – именно так я всегда ей и отвечал.

– Снова твои дежурные шуточки, – ехидничала Алла.

– Че там? Я работаю просто, – пытался морозиться я.

– Ты всегда работаешь, дрочила, – дерзила Алла. – На тусу завтра го? Я с вами хотела просто.

– Да, да, го.

– Слушай, Толик, – она нежно произнесла мое имя, – А ты не мог бы мне оказать небольшую услугу? Притворишься моим новым мужиком? Там вроде бывший будет. По-з-я-я-я-у-ста.

– Нодар?

– Нодар.

– Алл, ну е-мое.

– Что?

– Тебе тридцать лет, Алл.

– И что? При чем тут возраст? Тебе же в твой тридцать один ничего не мешает заниматься всякой фигней!

Аллу явно задело упоминание о ее возрасте, и она решила надавить на мою больную точку тоже.

– О чем ты? – начал немного злиться я.

– Ни о чем, – томно прервалась Алла.

Сейчас мы оба понимали, что Алла говорила о моей деятельности как музыканта, но она вовремя тактично умолчала. Подруга, как и моя бывшая, категорически не воспринимала это дело всерьез, а тот факт, что я еще завязан и с индустрией мобильных игр, только "усугублял" ее представление обо мне как солидном мужчине.

– Никогда не забуду тот случай, когда нашел твою переписку с ним в Telegram, – едко и в пику продолжил я.

– Какую?

– Какую?! Когда ты ему в заблокированный от тебя аккаунт писала целые простыни сообщений. Душу ему изливала, жаловалась, словно вы еще вместе. Страшное дело.

– А. Ну, общаются же люди с могилами близких.

– Жесть, Алла! Что ты такое говоришь, – у меня от ее слов даже пошли мурашки.

– А чего ты в чужие телефоны заглядываешь? Короче, поможешь? – еще раз спросила она, заметно раздражаясь.

– Выбора нет же.

– Все правильно понял, – посмеялась в трубку девушка. – Ну, бывай, котик. Не буду больше отвлекать.

– Давай. Как там ты говоришь? Мяф, – отшучивался я.

– Мяк! – пробормотала Алла. – Я же тебя учила, правильно – мяк!

– Мяк, – вяло произнес я.

Милости милостями, но, на самом деле, надо заметить, Алла была сногсшибательной красоткой. Она представала невероятной, даже идеальной наружности дамой, только лоб был, по мне, немного большеват. Но Алла обладала и рядом своих странностей. К примеру, почему-то фотографировала она себя исключительно в моменты, когда выглядела максимально неприглядно. Просто никакие фото. После знакомства в сети с молодыми людьми, которые изъявляли желание с ней встретиться, их всегда в итоге ждал приятный сюрприз. В жизни она была в разы симпатичнее, чем на любом снимке.

Клуб, в который мы завтра все втроем собирались, был довольно андеграундным, как и музыка, и люди, что там тусовались. Причем, он был в самом центре, на Чистых прудах, но никто про него толком не знал. Он назывался «Здание Мира». В качестве его логотипа выступало животное-талисман – кролень, или по-другому рогатый заяц.

Завершив общение с Аллой, я еще больше поник. Ведь и правда, никто, совершенно никто не верит в дело, которым я занимаюсь. Я одинок, моя подруга – стареющая инфантильная дурочка, что ведет себя, словно подросток. Друг – неудачник, уже который год пытающийся совершить революцию в электронной музыке, а я, я, наверное, такой же, как и он. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе… К дьяволу все.

Все глубже и глубже в меня просачивалась боль и мука от собственной нереализованности. Я просто покрывался пылью и грязью снаружи и внутри. В этот момент я со злостью снова распахнул свой лэптоп и принялся писать музыку, но уже не для той игровой стратегии. В минуту этого пика отчаяния был создан настолько потрясающий трек, что, слушая его, ты испытываешь действительно и поистине новое неизведанное ранее удовольствие. Боже мой, я по-настоящему удивил самого себя.