Игорь Сибиряк - Чем живет душа моя

Так случилось, что я проехал на поезде путь Москва-Хабаровск, туда и обратно два раза в весенне-летний период 1971/72гг, когда проходил срочную службу в войсковой части, в/ч 16802, Князе-Волконское, под Хабаровском. При написании эссе «Зачем же голос твой умолк» по поэме Твардовского «За далью даль», передо мной зримо в памяти отображался весь путь поездки, которую поэт совершил на Дальний Восток в 50-е годы и классически описал в своей бессмертной поэме. Жаль, был молодым, только входившим в жизнь и, не захватил с собой томика стихов Твардовского в дальнюю дорогу, такую красивую, живописную, проходившую через всю нашу великую Родину. Частенько перечитываю заново томики Твардовского и вновь возвращаюсь в свою молодость, дальнюю дорогу, к душе простого и так дорогого мне русского народа, частью которого являюсь, живя на благодатной белорусской земле.

Подходит рубеж по возрасту. Душа все чаще ищет сокровенное в прошлой и настоящей жизни. Пристально всматриваюсь в своих собратьев по перу, что же ими движет взяться за перо? Что может сегодня побудить человека отложить дела, сесть за письменный стол и начать писать? Обратился к мастеру короткого рассказа, жанр которого мне наиболее близок, Денису Драгунскому:

«Стыд и страх. Стыд за все подлое, пошлое, жестокое, несправедливое, злое – что ты сам, совершил или чему был равнодушным свидетелем. Страх остаться наедине с этим стыдом и сгореть от него. Поэтому возникает неодолимое желание высказаться, сознаться, попросить прощения – и, в процессе выговаривания (то есть выписывания) освободить свою душу от этой тяжести. Разумеется, чтоб уж совсем не закидали гнилыми помидорами – написать это в виде вымышленных историй, вроде бы и не о себе. Но на самом деле, конечно, о себе. Так что к гнилым помидорам тоже надо быть готовым, это обязательная часть писательской жизни. Все другие побудительные причины – слава, деньги, желание поучать или понравиться – мелки, ничтожны, и не приводят к успеху». Источник: litschool.pro

Скажу откровенно, это высказывание писателя ближе всего мне по духу признания самому себе.

Первая запись в дневнике «Дневник развития мысли и дела» сделана 10 января 1970 года, г. Свердловск. Девиз дневника: «Только ненависть к своему несовершенству в сочетании с презрением несовершенно существующего, укажет истинный путь понимания смысла жизни». Мне было в ту пору 17 лет. 18.01.2016

Очерк

Своя Земля и в горести мила

Народная мудрость

В отрогах юго—востока Урала затерялось село Заводоуспенское, в ХIХ веке упомянутое известным писателем, летописцем седого Урала Дмитрием Наркисовичем Мамин – Сибиряк. Прочитанный в детстве его рассказ «Варнаки» оставил воспоминание о тяжелой судьбе каторжан, сосланных сюда со всей матушки Росси.

Выходец из Висимо-Шайтанского завода, Верхотурского уезда, Пермской губернии, где отец его служил священником, Мамин-Сибиряк со знанием дела описал горнозаводскую жизнь Урала во всех подробностях быта и нравов богачей – промышленников и рабочего люда.

Вот, что он пишет при посещении осенью 1888 года казенного винокуренного завода в селе Успенка, Тобольской губернии: – «Успенский завод был основан в 70-х годах прошлого столетия знаменитым уральским заводчиком Максимом Походяшиным. В 1792 году наследники Походяшина передали завод в казенное содержание, а казна устроила здесь каторгу: два острога – мужской и женский и казармы на 200 человек солдат. Этот винокуренный завод, обеспеченный даровым каторжным трудом, сдавался казной частным предпринимателям. В 1830-х годах его арендовали Медовиков и Юдин, в 1840-х – Орлов, Алексеев и Шнеур, в 1850-х – Паклевский и в 1860-х – Попов. В 1864 году каторга упразднена, и завод закрылся. Две тысячи заводского населения остались без куска хлеба. Часть населения нашла себе домашнее ремесло, а другая часть разбрелась.

В 1888 году Успенский завод опять ожил благодаря выстроившейся здесь громадной бумажной фабрике товарищества «Щербакова и КО». Наружный вид завода ничего особенного не представляет: большое селение точно заросло в лесу. Есть заводской пруд. На берегу пруда выросла новая фабрика, скрасившая своими новенькими корпусами весь завод. На площади, в двух шагах от фабрики, стоит каменная церковь, построенная каторжанами; в ней старинный иконостас, пожертвованный Екатериной II. Улицы широкие, выстроены по плану, дома на заводской лад – вообще внешний вид хоть куда».

События того времени разворачивались с купеческой взвешенностью и неторопливостью в больших делах. Капитализм в Сибири только набирал силу. Созданное 15 августа 1886 года «Сибирское фабрично-торговое товарищество Алексея Щербакова и КО» преследовало несколько целей. Одна из них состояла в приобретении, переоборудовании и активной эксплуатации бывшего Успенского винокуренного завода. Когда здесь была упразднена каторга, около 2,5 тыс. рабочих не находили себе применения. Они разбегались по соседним селам, превращались в грабителей на сибирских дорогах. Сибирский тракт проходил в 40 верстах от Успенки. Оседавшие на прежнем месте бывшие каторжане, пытались заняться ремеслом, но не получали от этого занятия достаточных для жизни средств из-за сложности со сбытом своих изделий.

31 января 1884 года были разрешены торги казенного Успенского винокуренного завода. Сами торги состоялись со 2 по 6 июля 1886 года в Тюменском Управлении 2-го акцизного округа Западной Сибири. Торги выиграл Тарский купец первой гильдии Алексей Иванович Щербаков.

Чутье предпринимателя подсказывало, что давно заброшенный винокуренный завод может послужить прекрасной базой для развертывания нового производства. Благо, промышленная конкуренция в Западной Сибири еще не захватила бумажное производство. Огромные лесные массивы, как исходное сырье для будущей фабрики, завод, пруд и прилегающие к нему окрестности, побеседовав с местными властями и мужиками, чтобы узнать их настроение, А.И.Щербаков пришел к решению строить фабрику.

9 сентября 1886 года в селе Успенском, в 53 верстах от Тюмени на север, праздновали закладку единственной в Сибири на 80-е гг. писчебумажной фабрики, которая должна была обеспечить бумагой сибирских потребителей. Товарищество с основным капиталом в 300 000 рублей поставило задачу реконструировать завод в течение двух лет, что и было сделано.

Главным приобретением новой фирмы стала английская бумагоделательная машина «Паркс» стоимостью 200 000 царских рублей, которая была куплена совершенно случайно у князя Гагарина в Ярославской губернии. Щербакову и его компаньонам удалось наладить в сибирской глуши производство всех сортов бумаги – начиная от оберточной и папиросной и заканчивая высококачественной писчей бумагой. Всего выпускалось фабрикой до 30-ти сортов разнообразной бумаги! Качество бумаги позволило предприятию иметь звание Поставщика Двора Его императорского Величества. Предприятие успешно конкурировало с другими российскими фирмами. Торговые агенты утверждали, что бумага Алексея Щербакова по качеству превосходит иностранные образцы. В 1895 году на рынке бумаги остались три фирмы: Платунова из Европейской части России, англичанина Ятеса с Урала и Успенская писчебумажная фабрика А.И.Щербакова.